Дальше были даны два рисунка, которые требовалось опознать и дать определение. С одним мы справились – лапти. Какая логическая связь с кафтаном и ботфортами? Никакой. Просто висят на стене лапти. Почему на стене – непонятно. Но красиво, на гвоздике, как деталь интерьера. А следом показалось некое приспособление, название которого также требовалось указать. Палка вертикальная и палка горизонтальная. На вертикальной – рисуночки. Масштаб – непонятен. Вообще ничего не понятно. От чего отталкиваться в размышлениях? От ботфортов и кафтана или от ендовы, прости господи? В какую сторону думать вообще?
– Не знаю, что это, – призналась я дочке. – Похоже на светильник, но после ендовы я уже не уверена.
– Вешалка для одежды, первобытная, – предположила Сима.
– Ну да, похоже, – согласилась я.
– Только если такая красивая, с рисунками, значит, что-то важное. А важное в доме что? – рассуждала Сима.
– По мне, так ендова – самое важное не только на флоте, но и в доме, – сказала я.
Время у нас оставалось. Мы показали рисунок папе и старшему брату. Папа сказал, что у него нет никаких версий, потому что таких предметов в принципе не бывает, а попытки сына найти что-то похожее в интернете ни к чему не привели. Поиск по картинке выдавал домашние тренажеры, выжигание по дереву и деревянные поделки своими руками.
– Давай пропустим, – предложила я дочери.
Спустя неделю мы узнали правильный ответ – приспособление из двух палок называлось «светец». Главный символ крестьянского быта. Туда вставлялась зажженная лучина. Ну это как с ендовой, извините. Кстати, я категорически не согласна – светец выглядел не палкой и палкой, а украшением, стоящим на столе или на полу. В виде изящного торшера, что ли.
Олимпиаду по русскому я написала приблизительно на трояк, спасибо угаданному ответу на загадку про свинку.
Английский мы с дочкой писали левой задней ногой. Что-то напутали в задании на грамматику, намудрив во временах. Но блестяще ответили на вопросы про соответствие английских слов американским эквивалентам. Требовалось провести стрелочки: как называется по-английски, например, лифт и как его называют американцы. Печенье, грузовик, баклажан, багажник автомобиля.
С английским мы справились лучше, чем с русским. Кстати, отец семейства, каждый день участвующий в рабочих сессиях на английском и читающий лекции на английском в больших и очень умных аудиториях, не справился ни с одним заданием для пятого класса. Сломался на согласовании времен. После чего отправился читать полуторачасовую лекцию на языке.
Оставалась последняя надежда – математика. Сын – прирожденный олимпиадник, поступивший на бюджетное место в университет. Он участвовал во всех олимпиадах разного уровня. Много раз ездил в олимпиадные школы. Его учили лучшие преподаватели – составители этих самых олимпиад для выпускников. Он изучил все нюансы, знал, где искать подвох.
Дочь прослушала курс олимпиадной математики за пятый класс и очень хотела выполнить задания. Ей это удалось. Все, включая самые сложные. Кроме одной задачи.
– Девяносто минут на математику – это очень много, – расслабленно говорил сын, которого я попросила помочь сестре. – Пройди все, какие можешь, и вернись к сложным. Смотри, первая задачка – это как судоку.
– Что такое судоку? – спросила Сима.
– Ты не знаешь, что такое судоку? Как? А родители куда смотрели? – Сын чуть со стула не упал от возмущения.
– Между прочим, это и твои родители тоже, – обиделась Сима.
– Да, аргумент, – согласился сын, посмотрев с жалостью на сестру. – Я тебя потом научу, не переживай. Тут простейший квадрат.
– Я знаю, как решать, но не знала, как это называется, – буркнула Сима.
– Не сердись, я забыл, что мы растем в семье гуманитариев, – сказал сын, констатировав неизбежное, с чем и ему, и сестре приходится мириться годами.
Сложной оказалась примитивная задачка. Дочь легко и быстро решила все и зависла над простейшей. Наконец позвала брата. Из большого квадрата вырезали все возможные фигуры, и требовалось рассчитать периметр оставшейся. Проблема заключалась в том, что не хватало данных для вычисления. Мой ноутбук уже не выдерживал нагрузки – на его экране с почти отвалившейся крышкой Сима линейкой измеряла стороны фигур. И те фигуры, которые должны иметь равные стороны, оказывались совершенно разными. Более того, их вообще невозможно было вырезать из данного квадрата. Чисто технически.
– В чем подвох? – Теперь уже Василий, как я до того, бился головой об стол.
– Заканчивайте уже, – позвала я, – время обедать. У Симы тренировка.
– Мам, у нас еще четыре минуты осталось, – ответила дочь.
– Не мешай, – рявкнул сын, продолжая швырять ручки в стену, как делал это в детстве.
– Просто оставьте эту задачу, – призвала я, умилившись. Сын впал в подростковый возраст. Я вспомнила, каким он был маленьким – трогательным, ранимым, нежным и чувствительным. Чуть не расплакалась от нахлынувших воспоминаний.
– Если есть задача, ее надо решить! Это уже даже интересно! – заявил сын, но не с радостью, а с вызовом.
Кажется, он списывался со своими друзьями – студентами физфака МГУ и Физтеха.
Спустя еще пару часов, когда уже олимпиада давно закончилась, я поняла свою ошибку. Над задачкой для пятиклашек бились лучшие умы двух лучших вузов страны, отбросив зачеты, курсовые, задачи по матанализу. Физики и математики – победители олимпиад. Кажется, подключили и преподавателей.
– Когда будет результат? – рявкнул сын, сломав очередной карандаш и кинув ручку в стену.
– Через неделю, – ответила я.
– Мы его оспорим. Некорректная задача. Надо оспаривать однозначно. Смотри как. – Василий начал что-то рисовать на бумаге.
– Васюш, я ничего не понимаю, – ласково сказала я. – Давай мы не будем оспаривать.
– Будем! Надо доказать. Вот, смотри, если взять эту фигуру… – Вася не сдавался.
Пришлось подговорить Симу подойти к брату, обнять его и отвлечь от задачи.
Вечером у дочки была тренировка. Оба тренера – выпускницы московского Института физкультуры. Мастера спорта. Обе пребывали в возбужденном состоянии. Оказалось, что сын одной из них записался на олимпиаду по физкультуре, и ее проходили не только всем тренерским составом, включая преподавателя по танцам и хореографии, а привлекли и тяжелую артиллерию – мастера спорта международного класса по гребле, заслуженного тренера не помню по какому виду спорта, чемпиона по карате, чемпиона по тхэквондо. Профессиональные спортсмены бились головой об стену, не в силах дать правильный ответ. Сын тренера чуть ли не плакал от отчаяния.
– Это олимпиада! – кричал сын.
– Это не настоящая олимпиада! – отвечали обиженно в ответ профессиональные спортсмены. – Кто вообще составлял такие вопросы? Эти люди хоть гантели когда-нибудь в руках держали?
