В обычаях этого места только принимать ванны, причем два-три раза в день. Некоторые едят в купальне, где им обычно ставят банки и пускают кровь, и угощаются только после очищения желудка. Если они и пьют, то стакан-другой в ванне. Они находят странным обычай г-на де Монтеня, который без всяких предварительных процедур выпивает по девять стаканов и примерно то же количество возвращает в горшок каждое утро, в семь часов; обедает в полдень, а когда принимает ванны, что случается через день, то в четыре часа, оставаясь в купальне примерно на час. В такие дни он намеренно отказывается от ужина.
Мы видели людей, излечившихся от язв и прочих красных пятен на теле. Обычно тут проводят по меньшей мере один месяц. Приезжают по большей части весной, в мае. И совсем не пользуются этим после августа из-за холодного климата; но мы еще находили здесь общество, из-за того что сухость и жара здесь сильнее и держатся дольше, чем обычно. Помимо прочего, г-н де Монтень близко сдружился с сеньором д’Андело из Франш-Контé, чей отец был обер-шталмейстером императора Карла V, а он сам – первым лагерным маршалом в армии дона Хуана Австрийского и стал комендантом Сен-Кантена, когда мы его потеряли
[84]. У него часть бороды была совсем белая, а также часть брови; он рассказал г-ну де Монтеню, что это с ним произошло в один миг, в день его великой скорби из-за смерти брата, которого герцог Альба велел умертвить как сообщника графов Эгмонта и Горна
[85]; он тогда уронил свою голову на руку и закрыл ладонью это место, так что присутствующие подумали, что туда случайно попала мука. И с тех пор оно так и осталось.
Эти воды некогда посещали одни только немцы; но вот уже несколько лет, как жители Франш-Конте и многие французы приезжают сюда во множестве. Для купания отведено много мест, но тут имеется одно главное и большое, овальной формы и старинной постройки. Эта купальня тридцать пять шагов в длину и пятнадцать в ширину. Горячая вода бьет снизу и растекается по многим отводам, а сверху пускают холодную, чтобы умерить жар горячей по желанию тех, кто ею пользуется. По бокам купальные места отделяются друг от друга навесными барьерами, как стойла в наших конюшнях, а сверху их закрывают досками, чтобы укрыть от солнца и дождя. Вокруг купелей идут три-четыре ряда каменных ступеней, наподобие театральных, на которых те, кто принимает ванны, могут сидеть или опираться. Здесь наблюдается необычайная скромность, однако неприлично погружаться в воду иначе как совсем нагишом: мужчинам дозволяются только короткие подштанники, а женщинам одни сорочки
[86].
Мы поселились в «Ангеле», наилучшей гостинице
[87], тем более что она недалеко от обеих купален. Все наше жилище, в котором несколько комнат, стоило всего пятнадцать солей в день. Хозяева тут повсюду предоставляют дрова, это входит в договор; но в этом краю полно деревьев, платить приходится только за рубку. Хозяйки здесь очень хорошо готовят. Во времена большого наплыва это жилище стоило бы экю за день, и это еще довольно дешево. Корм для лошадей – семь солей. Все прочие виды расходов – по столь же хорошему и разумному счету. Жилье без всякой напыщенности, но очень удобное; потому что они тут ради обслуживания делают множество галерей, так что все помещения независимы друг от друга и нет проходных комнат. Вино и хлеб тут плохие.
Это хороший народ, свободный, здравомыслящий, готовый услужить. Все местные законы неукоснительно соблюдаются. Каждый год они освежают на доске перед большой купальней правила, начертанные на немецком и французском языке, приведенные ниже:
Клод де Ринак, рыцарь, сеньор де Сен-Балесмон, де Монтюрёль-ан-Феррет, де Ландакур и прочая, советник и камергер нашего суверенного государя монсеньора Герцога и прочая, а также его Вогезский бальи:
«Доводим до сведения, что ради обеспечения отдыха и спокойствия многих дам и прочих особ, прибывающих из многих краев страны на эти Пломбьерские воды, мы, следуя намерению Его Высочества, постановляем и приказываем следующее:
Надлежит знать, что надзор за старинным порядком и наказание за легкие провинности остается в руках немцев, как в прежние времена; им предписано принуждать к соблюдению церемоний, уставов и правил, которые они применяют для благоустроения сказанных вод и наказания проступков, которые будут совершены любой особой из любой нации без каких-либо исключений, в виде штрафа, дабы не совершалось никаких богохульств, поношений и не велось прочих непочтительных речей против католической церкви и ее традиций.
Воспрещается всем особам любого достоинства, положения и звания, из каких бы краев они ни происходили, подстрекать либо обличать друг друга несправедливыми и направленными к распре речами, носить на сказанных водах оружие либо хвататься за него под страхом сурового наказания, как возмутителей спокойствия, бунтовщиков и строптивцев, непокорных воле Его Высочества.
Равным же образом всем блудливым и бесстыжим девкам воспрещено под страхом кнута входить в сказанные купальни и даже приближаться к ним на пятьсот шагов с любой из четырех сторон. А хозяевам, которые примут их или укроют, грозит тюремное заключение и произвольный штраф.
Под страхом того же наказания всем запрещено употреблять по отношению к дамам, благородным барышням и прочим женщинам и девицам, пребывающим в сказанных купальнях, какие-либо похотливые или распутные слова, делать какие-либо непристойные прикосновения, а также входить в сказанные купальни или выходить из них без должного почтения к общепринятым приличиям.
А поскольку через пользу сих вод Бог и природа ниспосылают нам многие исцеления и облегчения от недугов и требуется изрядная опрятность и чистоплотность, дабы предотвратить распространение мерзости и всяческих заражений, которые могли бы при этом случиться, то смотрителю сказанных купален особливо наказано принять тщательную предосторожность и обозревать тела всех, кто туда входит, как днем, так и ночью, понуждая их держаться в ночи скромно и тихо, без шума, возмутительных выходок и глумливого смеха. А если кто-либо в том не подчинится, ему надлежит немедля подать жалобу судьям,дабы его подвергли примерному наказанию.
Кроме того, воспрещено и заповедано под страхом смерти всем особам, приезжающим из зараженных мест, являться и даже приближаться к сему месту Пломбьеру; а городским старшинам и представителям правосудия нарочито предписано соблюдать тщательную предосторожность, а всем обывателям сказанного места под страхом тюремного заключения наказано подавать нам записки с указанием имен, прозваний и мест проживания особ, которых они примут и поселят у себя.
