После обеда мы вновь увидели этот берег реки, равно как и прекрасный замок
[232], где находился эрцгерцог Фердинанд Австрийский, которому г-н де Монтень хотел облобызать руки и заехал туда утром, но обнаружил, что тот занят в совете, о чем ему сказал некий граф. После обеда мы снова туда зашли и нашли его в саду, по крайней мере, подумали, что мельком видели его там. Однако те, кто пошли сообщить ему, что господа здесь по случаю, передали им, что он-де просит его извинить, но на следующий день это будет ему удобнее; хотя, если они имеют надобность в его благорасположении, им стоит послушаться какого-то графа-миланца. Эта холодность в сочетании с тем, что им позволили всего лишь увидеть замок, немного покоробила г-на де Монтеня; а поскольку он в тот же день пожаловался на это какому-то офицеру свиты, тот ему ответил, что, как сказал ему этот принц, у него нет никакой охоты видеться с французами и что французский королевский дом является врагом его собственного
[233]. Мы вернулись в
ИНСБРУК, два лье. Там мы увидели в одной церкви восемнадцать бронзовых изваяний принцев и принцесс Австрийского дома
[234].
Мы побывали также на торжественном ужине кардинала Австрийского и маркиза Бургау, отпрысков сказанного эрцгерцога и его сожительницы, купеческой дочки из Аугусты, которая родила ему этих двух сыновей, а не других, он и женился-то на ней ради того, чтобы их узаконить
[235]; и в том же году эта его жена умерла. Весь двор все еще в трауре по ней. Их прием был почти как у наших принцев; и зал, и навесы, и стулья обтянуты черным. Кардинал старший, и думаю, что ему нет еще двадцати лет.
Маркиз пьет вино только из закупоренных бутылок, а кардинал – сильно разбавленное. Они тут совсем не пользуются закрытыми блюдами
[236], а только открытыми и подают мясо по-нашему. Когда они рассаживаются за столом, получается немного длинновато, и все подходы к нему загромождены яствами; кардинал сидит в его главе, а у них это всегда с правой стороны.
Мы видели в этом дворце игру в мяч и довольно красивый сад. Этот эрцгерцог – большой строитель, знаток архитектуры и подобных удобств. Мы видели у него десять – двенадцать пушек, стреляющих ядрами с большое гусиное яйцо, поставленных на раззолоченные и изукрашенные, насколько возможно, колеса, да и сами орудия тоже были раззолоченными. Они всего лишь из дерева, но их ствол покрыт металлическими пластинами, и жерло внутри тоже все обито тем же листом. Такую пушку может нести за горловину всего один человек и стрелять из нее хоть и не слишком часто, но столь же большими зарядами, как из литых орудий.
Мы видели в полях при его замке двух быков необычайной величины, серых, с белой головой, которых ему подарил герцог Феррарский, потому что этот герцог женат на одной из его сестер, на другой герцог Флорентийский, а Мантуанский на третьей
[237]. В Халле раньше были три сестры, которых называли тремя королевами
[238], потому что дочерей императора удостаивают такого титула, как других называют графинями или герцогинями из-за их земельных владений; и именуют их по королевствам, которыми владеет император. Из этих троих две уже мертвы; третья еще жива, но с ней г-н де Монтень не смог повидаться. Она затворница, как монахиня, и приняла там и разместила иезуитов.
Утверждают, что сказанный эрцгерцог не может оставить свои владения собственным детям и что они вернутся к преемникам Империи, однако так и не смогли растолковать причину, говорят только о его супруге, дескать, она была не совсем подобающего происхождения для женитьбы на ней, и каждый твердит, что хоть она и была законной, но вот ее дети —непохоже. Тем не менее у него имеется большая куча звонкой монеты, чтобы им оставить.
Во вторник мы уехали утром и возобновили наш путь, пересекая эту равнину и следуя по горной тропе. В одном лье от гостиницы мы поднялись на маленькую гору, подъем на которую занял один час по довольно отлогой дороге. По левую руку виднелись многие другие горы, с более широкими и мягкими склонами, а потому там много деревень и церквей и большая часть земли возделана до самых вершин; очень приятно для глаз различие и многообразие этих мест. Горы по правую руку были намного более дикими, где жилье попадалось только изредка. На своем пути мы пересекли много ручьев или потоков с разным течением, и как наверху, так и у подножья гор нам попалось много больших селений и деревень с прекрасными гостиницами, и среди прочего по левую руку от нас встретилось немало замков и дворянских усадеб.
Примерно в четырех лье от Инсбрука по нашу правую руку на очень узкой дороге нам попалась прикрепленная к скале и богато украшенная бронзовая доска с вот такой латинской надписью: «Император Карл Пятый, возвращаясь из Испании и Италии, где получил императорскую корону, и Фердинанд, король Венгрии и Богемии, его брат, шедший из Паннонии ему навстречу, в 1530 году встретились на этом месте после восьмилетней разлуки, и Фердинанд повелел сделать этот памятный знак»; они там изображены обнимающими друг друга
[239]. Немного погодя, проезжая под аркой ворот, которые перекрывают дорогу, мы обнаружили латинские стихи, упоминающие проезд сказанного императора и его остановку в этом месте после захвата короля Франции и Рима
[240].
