Книга «Принц» и «цареубийца». История Павла Строганова и Жильбера Ромма, страница 44. Автор книги Александр Чудинов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга ««Принц» и «цареубийца». История Павла Строганова и Жильбера Ромма»

Cтраница 44

Учитывая все сказанное, уже не покажется удивительным, что в путевых записках Ромма не раз встречаются указания на посещение им российских воинских частей, расквартированных в Крыму, причем каждый раз отмечается общая численность их личного состава и число заболевших; тщательно фиксируются количество и класс военных кораблей на стапелях Херсона и в порту Севастополя. Едва ли столь дотошный интерес к подобному предмету можно объяснить обычной любознательностью.

Десятого мая 1786 года Ромм и младший Строганов вернулись в Киев. Оттуда они 23 мая отбыли в Петербург, о чем, уже на подъезде к столице, Ромм сообщил графу Строганову письмом из Луги от 10 июня 1786 года. В середине июня путешественники прибыли в Петербург, и уже 15 июня в Коллегии иностранных дел было открыто досье «О даче паспорта уволенному в чужие края лейб-кирасирскаго полку карнету графу Строганову с находящимися при Нем».

В Петербурге Ромм поделился с Колиньером своими крымскими наблюдениями, которые нашли отражение в подробном мемуаре «Заметки о нынешнем состоянии Крыма», написанном шевалье и отправленном во Францию 15 октября 1786 года. В этом относительно небольшом, но чрезвычайно насыщенном информацией сочинении были изложены подробные сведения о географии, природных ресурсах, демографии, экономическом потенциале, административном устройстве Таврической области, освещались отношения татарского населения с русскими властями, оценивались перспективы торговли в регионе. К «Заметкам» прилагались диспозиция российских войск в Крыму и статистические данные о народонаселении области. Никогда не бывавший на юге России Колиньер использовал, как он сам признает, при написании мемуара разные источники информации, в частности сведения, полученные от уже упоминавшегося выше натуралиста К.И. Габлица, но не только от него одного. Из текста документа следует, что при его составлении шевалье пользовался услугами как минимум еще одного лица, не названного им по имени. Рассказывая о том, как во время молитвы татары испускают тяжкие стоны, Колиньер сослался на свидетельство некоего «просвещенного и беспристрастного путешественника»; а когда писал о добываемой в Крыму жирной глине, упомянул «одного натуралиста», который ее исследовал и «несколько месяцев тому назад» сообщил, что обнаружил у нее свойства английской сукновальной глины. Несомненно, что ни в том, ни в другом случае речь не шла о К.И. Габлице, на которого автор мемуара ссылался совершенно открыто. Скорее всего, оба раза шевалье имел в виду Ж. Ромма, в путевом дневнике которого нашли отражение оба упомянутых Колиньером сюжета: при посещении мечети стоны молящихся действительно произвели на Ромма сильное впечатление, а свойства глины «кил» не могли не обратить на себя внимания этого любителя минералогии. Весьма вероятно, что и диспозицией русских войск в Крыму Колиньер был обязан ему же, ведь другой его источник информации о Тавриде – К.И. Габлиц – к тому времени уже больше года находился в Петербурге и едва ли был в курсе новейшего расположения русской армии на Юге, тогда как Ромм, только что вернувшийся оттуда, такие сведения, о чем свидетельствует его путевой дневник, целенаправленно собирал. Иначе говоря, поездка в Крым, похоже, стала для Ромма успешным финалом его шпионской миссии в России.


«Принц» и «цареубийца». История Павла Строганова и Жильбера Ромма

Севастопольский порт в XVIII веке. Гравюра


Когда Колиньер закончил работу над указанным мемуаром и отправил его в Версаль министру Верженну, Ромм уже находился за границей. Сразу же по возвращении Павла Строганова и его гувернера в Петербург, была начата процедура оформления необходимых документов для их выезда за рубеж, начало которой положило официальное обращение второго члена Коллегии иностранных дел, а фактически министра иностранных дел России графа А.А. Безбородко к главноначальствующему этой коллегии, вице-канцлеру графу И.А. Остерману:

«Милостивой государь мой граф Иван Андреевич,

Ея императорское величество всемилостивейше уволив лейб-кирасирскаго полку карнета Графа Павла Строганова для продолжения наук в чужие краи на четыре года, высочайше повелевать изволила сообщить вашему сиятельству о снабдении Графа Строганова надлежащим от коллегии иностранных дел паспортом.

Пребываю впрочем с совершенным почтением

Вашего сиятельства всепокорный слуга

Граф А. Безбородко.

В Царском Селе

Июня 15го 1786го».

Помимо процедуры выдачи паспорта П.А. Строганову, был произведен ряд формальностей и в отношении сопровождавших его лиц: наведены справки о том, не предъявлял ли кто претензий правового характера к «учителю Его французу Рому» и «камердинеру швейцарцу Клеману», выписаны вольные на сопровождавших молодого графа за рубеж крепостных людей А.Н. Воронихина и А.Ф. Мясникова. По оформлении всех этих документов, высочайшее разрешение на отъезд было дано:

«1786-го года июня 28 по указу Ея императорского величества в коллегии Иностранных дел определено, уволенному по высочайшему Ея императорского величества имянному повелению для продолжения наук в чюжие край на четыре года лейб-кирасирскаго полку карнету графу Павлу Строганову дать для свободнаго проезда паспорт с возвратом сюда, с находящимся при нем учителем Его французом Ромом, камердинером швейцарцем Клеманом и служителями Андреем Воронихиным и отпущенным вечно на волю покойнаго статского советника князя Мещерского жены княгини Александры Мещерской, из которых о первых двух на требование коллегии из Санкт-Петербургскаго губернскаго правления справков показано, что до них Рома и Клемана в реченном правлении никаких дел нет.

Граф Иван Остерман

Граф Александр Безбородко».

Дорога за границу была открыта, и 5/16 июля П.А. Строганов и Ж. Ромм покинули Петербург. Судя по письмам Павла отцу, 8/19 июля путешественники были в Новгороде, а неделю спустя пересекли российскую границу и 15/26 июля находились уже в Мемеле (Восточная Пруссия). Их путь лежал в Западную Европу, где Попо предстояло продолжить свое образование.

Глава 4
Швейцарские «университеты»

Покинув пределы России, Ромм и его подопечный направились во Францию. До начала учебных занятий в Женеве, где Попо предстояло продолжить свое образование, Ромм хотел посетить Риом и после долгой разлуки повидать родных и близких. Чтобы иметь для этого больше времени, путешественники торопились, о чем можно судить по датам писем, отправляемых Павлом с дороги. В Мемеле, куда они прибыли 15/26 июля, им посоветовали наиболее короткий путь – берегом Балтийского моря. Любезный директор местной почты даже выслал вперед нарочного предупредить, чтобы для них на почтовых станциях заранее приготовили сменных лошадей. Мера оказалась совсем не лишней: ехать по песку было трудно и порою приходилось запрягать в карету до двенадцати лошадей разом. На остановках Попо и Воронихин развлекались, собирая рассеянный по берегу янтарь. Им удалось найти несколько довольно крупных кусков, но, увы, ни одного с застывшим внутри насекомым, как им особенно хотелось.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация