— Хорошо, — выдавил он. — Я дам клятву, как только она освободит меня!
— Вас это устроит? — Руперт повернулся к Денизе.
Та кивнула и подошла к мужу. Ее руки дрожали, распутывая вязь защитных чар. Виконт зло смотрел на жену, не говоря ни слова.
— Тони, мы все ждем, — напомнил Руперт, протягивая ему тонкий кинжал, спрятанный в рукаве парчового халата.
Виконт скрежетнул зубами и начал заученно произносить слова древней клятвы, вплетая туда обещание не причинять вреда собственной жене.
Под конец он полоснул клинком по ладони и наклонил ее, позволяя нескольким каплям крови упасть на пол. Тори коротко гавкнул. Темно-красные пятна зашипели и исчезли одно за другим.
Броуни вновь завозились в своем углу, обсуждая клятву. Тори рыкнул, Руперт повернулся к маленькому народцу.
— Вы свидетели и хранители этих слов, — произнес лорд Сен-Клер на древнем языке.
Броуни старательно закивали!
— Мы — свидетели!
— Мы — хранители!
— Мы будем помнить о клятве!
Виконт, ни на кого не глядя, отшвырнул клинок, повернулся и ушел в свою комнату, напоследок громко хлопнув дверью. Броуни тоже исчезли.
Дениза вздрогнула и посмотрела на Руперта. Лорд Сен-Клер хмурился.
— Он пришел, и я… — прошептала виконтесса. — Я не могу… Клятвы… это неправильно, я просто не могу…
Она вдруг поняла, что стоит в одной ночной рубашке, и беспомощно обхватила себя руками. Руперт снял с себя халат и накинул на плечи девушке. Запах моря и грозовой свежести окутал ее. Вместе с ним пришло и спокойствие.
— Спасибо, — еле слышно произнесла Дениза.
— Вам не за что благодарить меня.
— Если бы не вы, то… — Виконтесса вцепилась в халат, словно ткань могла стать ей защитой. — Я действительно не знаю, чем бы все это закончилось.
— Судя по тому, что никто не вышел на шум, — ничем хорошим, — пожал плечами Руперт.
— Все слуги ночуют в комнатах над кухней и наверняка ничего не слышали.
— Особенно если им приказали. Дворецкого, кстати, тоже нет. А уж он-то всегда все слышит и знает.
— Хотите сказать, Тони… — Дениза почти задохнулась от возмущения. — Тони посвятил его во все свои… замыслы?
Не в силах сдержаться, она закружила по комнате.
— О, как это низко!
— Не спорю, — отозвался лорд Сен-Клер. — Только прошу вас быть осторожнее с моим халатом.
Дениза вдруг поняла, что ткань, путающаяся у нее в ногах, — полы халата Руперта, и виновато посмотрела на мужчину.
— Простите, я и забыла. — Она хотела вернуть вещь владельцу, но вспомнила, что не одета, и нерешительно замерла.
— Можете на эту ночь оставить его себе, — великодушно позволил Сен-Клер.
Девушка улыбнулась:
— Я доставляю вам неприятности, верно?
— Ничуть, — галантно ответил Руперт.
Дениза покачала головой, давая понять, что не верит.
— Вы вскочили с постели ради меня посреди ночи.
— Я не спал. Всегда ложусь очень поздно, старая привычка, еще до войны.
— Вы теперь все делите: до и после, верно?
Легкая улыбка тронула его губы.
— Верно.
— Это тяжело — убивать человека? — вырвалось у Денизы.
Она смутилась, невольно вспомнив недавние мысли о церковных клятвах и о смерти. Лорд Сен-Клер пристально посмотрел на девушку, но все-таки ответил:
— Это очень просто. Гораздо сложнее не убить при этом человека в самом себе.
Дениза взглянула на него и вновь прошлась по комнате.
— Почему вы вынудили Тони дать эту клятву? — спросила девушка.
— Потому что я не переношу насилия.
Руперт сказал это слишком ровно, виконтесса замерла, пораженная догадкой.
— Это она, та женщина, которую вы любили? Это с ней?..
Ее темные глаза смотрели на него с сочувствием. Руперт напрягся, затем, пытаясь скрыть бушевавшие эмоции, издевательски поклонился:
— Вы весьма проницательны, миледи!
Дениза покраснела, понимая, что затронула старые раны.
— Простите, если показалась вам невежливой, — как можно более спокойно произнесла она.
Руперт вздохнул, стараясь взять себя в руки:
— Это не ваша вина. Уже слишком поздно для разговоров, не находите?
— Действительно. В таком случае спокойной ночи. — Девушка закрыла дверь.
Затаив дыхание, она слышала, как лорд Сен-Клер еще какое-то время стоял у порога ее спальни, а затем ушел, сопровождаемый цокотом когтей Тори.
Хлопнула дверь. Виконтесса подождала еще немного, потом, вновь наложив защитные чары, с сожалением сняла халат Руперта, вернулась в постель и натянула одеяло, словно оно могло защитить ее.
Сон все не шел. Любой шорох заставлял вскакивать с постели и до рези в глазах всматриваться в темноту.
Не в силах вынести это, Дениза оделась и тихо спустилась в холл, отодвинула засов и выскользнула наружу. Быстрым шагом пересекла газон, который и вправду был изрядно подпорчен вездесущим терьером, и зашла в тень деревьев, прислонилась к одному из стволов, чувствуя, как напряжение наконец-то отпускает.
Зная законы магии, Дениза понимала, что клятва, данная Тони, была лишь отсрочкой. Он поклялся не причинять ей физического вреда, но виконт Сен-Клер — ее муж, и у него огромное количество способов сделать ее жизнь невыносимой настолько, что она уступит ему сама. Единственное, что сейчас держало Тони в рамках, — присутствие кузена, но ведь это не могло длиться вечно.
Располагай виконтесса собственными средствами, она смогла бы уйти от мужа, начать новую жизнь где-нибудь в другом месте и под другим именем. Но денег не было. Девушка горько вздохнула, особенно остро чувствуя свое одиночество и беспомощность.
— Есть еще мы, — прозвенело в темноте парка. — Иди к нам, Дениза!
Она повернулась и увидела светящиеся точки, окружавшие огромное, одиноко стоявшее дерево.
— Иди ко мне, — шелестела его листва.
— Мы тебя ждем-ждем-ждем…
Виконтесса узнала эти огоньки почти сразу: эллионы — эльфы-светлячки, заманивающие людей в Изнанку мира. Раньше Дениза старалась не обращать на них внимания, чтобы не поддаться чарам, но сейчас она не могла не ответить на призывы:
— Иди к нам, и ты забудешь все свои горести…
— Стань одной из нас…
Их мелодичным голосам невозможно было сопротивляться. Дениза сделала несколько шагов, подходя к узловатым корням, воздух около которых подрагивал. Девушка поняла, что там была Грань. Разрыв между границами миров, через который человек мог беспрепятственно проникнуть в мир фейри. И остаться там — маленький народец никогда не выпускал своих пленников.
