Либби смахнула одинокую слезинку, сбежавшую на щеку и угнездившуюся в уголке губ.
– Мне ужасно жаль…
– Не стоит. Это не твоя вина. Я не в состоянии выпутаться из своих чувств. И даже если б каким-то чудом и смог, этого было бы недостаточно. Теперь уж ничего и никого недостаточно.
– А если бы я не ушла из паба в тот вечер? Все могло бы сложиться иначе…
– Но это ведь понарошку, правда? Вот это и сейчас – я здесь, ты там – единственная наша реальность. Отчасти я жалею, что не умер наутро после того; тогда я хоть ушел бы на взлете.
– Тогда почему ты этого не сделал?
– Потому что возможность увидеть тебя снова дарила мне надежду.
– Я уже проходила через такое, – внезапно заявила Либби. – Моего брата Никки терзали те же проблемы с душевным здоровьем, что и тебя. Как и ты, он думал, что никто не станет горевать, если он умрет. Но мы горевали и горюем по сей день, каждый божий день.
– Сожалею, – произнес Джуд. – Я не знал… А что стряслось, если позволительно спросить?
– Он получил травму головы, играя в школе в регби, когда ему было пятнадцать. Неудачно приземлился – и получил кровоизлияние в мозг. Впал в кому почти на месяц, а когда наконец очнулся и пошел на поправку, быстро стало очевидно, что это уже не тот брат, с которым я выросла. Как и ты, он лишился уверенности в себе – то задыхался от тревоги, то утопал в депрессии. Твердил нам, что жалеет, что не погиб там, на поле для регби. Годы спустя, после пятой попытки суицида, он ушел в себя настолько глубоко, что мы не могли его отыскать. Были вынуждены поместить его под строгий надзор ради его же безопасности. Когда его выписали, мы привезли его домой, и в тот же день, всего пару часов спустя, он повесился в собственной спальне. Нашла его я. Именно из-за Никки я стала психиатрической сестрой. Я явилась слишком поздно, да и была слишком некомпетентна, чтобы спасти брата, но могу помочь другим.
– Через меня ты Никки не спасешь, Либби. Несправедливо подвергать такому давлению любого из нас.
– Я и не говорю, что могу. Но говорю, что от тебя не отступлюсь.
– Ты заслуживаешь равного, Либби; человека, относящегося к тебе так же хорошо, как ты к нему. И как бы мне ни хотелось стать этим человеком, я на эту роль не гожусь. Ты заполучила бы пациента, а не партнера.
– Уж это мне решать, а не тебе.
Джуд подарил ей очередную умиротворяющую улыбку, которыми она так дорожила.
– Тот, кого ты в конце концов когда-нибудь впустишь в свою жизнь, будет счастливейшим из людей, Либби.
Губы Джуда шевелились, словно он говорил что-то еще, но звука не было. И только тут она заметила, что обратный отсчет дошел до нуля. Она сделала все, что могла, ради спасения человека, который не желает жить.
Глава 42
Первым воцарившееся в комнате безмолвие нарушил Хакер:
– Итак, господа присяжные и соцсети. Каждый из ваших Пассажиров представил вам собственную версию себя; некоторые сделали заявления, каковые я опроверг собственной встречной правдой. Теперь ваша очередь принять решение. Один из Пассажиров останется в живых, а остальных ждет лобовое столкновение приблизительно через сорок минут. Теперь вы должны принять решение, кого спасти, прежде чем к вашему голосованию присоединится общественность, и тогда будет названо имя единственного выжившего.
Либби ожидала постскриптума, откровения о Джуде, которого не сделал он сам. Но его не последовало. Хакер просил о честности, и Джуд оказался единственным Пассажиром, предъявившим ее, хоть это и означало потерю поддержки от кого бы то ни было.
– Либби, надо приступать, – мягко произнес Мэттью, прервав ее раздумья.
Обернувшись, Либби обнаружила, что у нее за спиной Мюриэл и Фиона переставили свои стулья, чтобы все они оказались за одним столом, и оставили место для нее. Она оглядела каждого по очереди, а потом перевела взгляд на стену, вглядываясь в каждого из окончательной пятерки. Снова обернувшись, кивнула Мэттью и пододвинула свой стул. Джек сел в нескольких метрах от них, ближе к двери.
– С какого конца возьмемся? – спросила Фиона. – Поскольку если ни у кого нет идеи получше, думаю, мы должны обсудить кандидатов одного за другим и посмотреть, кому каждый склонен оказать поддержку. И я уверена, что с некоторыми будет легче, чем с другими.
Все, за исключением Джека, согласились.
– Не начать ли нам с Клер? – предложила Фиона. – Кто готов отдать голос за нее?
– Я разрываюсь, – призналась Мюриэл. – Несмотря на свои очевидные сомнения, я чувствую, что должна поддержать право ее нерожденного ребенка на жизнь.
Либби обратила внимание, что она потирает висящее на шее распятие большим и указательным пальцами, словно ища у Бога наставления.
– Быть может, ваше мнение было бы несколько менее предубежденным, если б ваша лесбийская партнерша не была беременна собственным ребенком, – заметил Джек.
– Жена, а не партнерша, и нашим ребенком, а не собственным, – оборвала его Мюриэл.
– Если техника еще не взмыла до таких высот, чтобы помочь вам персонально предоставить сперму для соучастия в зачатии этого ребенка, тогда не будет такой уж натяжкой предположить, что это ее ребенок, – огрызнулся Джек.
Мюриэл закатила глаза:
– Хоть это и не ваше дело, но уж знайте: это моя оплодотворенная яйцеклетка имплантирована в ее лоно. Впрочем, давайте не отклоняться от темы. Нам неизвестно, почему труп мужа Клер лежит в ее машине и вообще она ли его убила.
– Ну а кто же еще может нести за это ответственность? – поинтересовался Джек.
– Может, она и не знала, что он там? – парировала Мюриэл.
– Ой, да бросьте! Как она могла не знать?
– А вы проверяете багажник каждый раз, когда садитесь в автомобиль?
– Нет, но склонен думать, что знал бы, если б там лежал труп.
– Джек, вы очень быстро повернулись спиной к человеку, которого сами же поддерживали, – указал Мэттью.
– Я поддерживаю победителей, а у мисс Арден меньше шансов на победу в этом состязании, чем у меня – успешно воскресить первых трех погибших Пассажиров.
– Как и собственную карьеру, – присовокупила Либби.
– Значит, вы отдаете свой голос ей, Мюриэл? – уточнила Фиона. – К сожалению, поддержать только ее ребенка – не вариант.
– Придется, да.
– Если еще кто-то за Клер, не будете ли любезны поднять руку? – Фиона повернулась к каждому члену жюри по очереди, и каждый покачал головой, и Джек в том числе.
– Значит, один голос за Клер Арден. – Она напечатала имя на своем планшете.
