Подумаешь, первая посадка на астероид в истории освоения космоса.
– Это капитан. Начинаем действовать по протоколу четырнадцать-Б. Экипажу «Феникса» занять свои места. Викинг, вам удачи.
Там, на орбите, ребята, продолжая возбужденно переговариваться, потянулись из рубки «Феникса». Кто-нибудь обязательно оглянется через плечо на большой экран: камеры катера продолжали передавать круговой обзор скучного пейзажа астероида.
Эрик скомандовал:
– Иван и Шен, приступайте. Сбрасываем модуль.
– Вот сюда, – Бейкер ткнула пальчиком в монитор, – шестнадцать градусов.
Кузнецов кивнул, застучал по клавиатуре. Загудела гидравлика: гриб, кряхтя, приподнял шляпку, здороваясь с крохотной планетой. Эллипсоид пополз в сторону, медленно кренясь. Вздохнули опоры катера, освобождаясь от тяжести.
Модуль опустился на поверхность – гриб лихо сбросил шляпку, как мексиканец – сомбреро перед тем, как пуститься в пляс.
Американец рванулся к шлюзу первым. Кузнецов хмыкнул:
– Слова-то выучил, Джон?
– Какие еще слова, русский?
– Ну как же. «Это один маленький шаг для человека» и далее по тексту.
– Иди ты. Да, мы первыми были на Луне, смирись.
– Я смотрю, вы везде были первыми, даже в заднице.
Джон развернулся, грозно сияя блистером.
– Дамы и господа-а-а, – завыл Бобби, подражая Майклу Бафферу, – сегодня состоится бой за право обладания поясом чемпиона пояса астероидов! Поясом в квадрате, так сказать. Русский Хорек… Айвен, у вас в России есть хорьки?
– Мне больше нравятся песцы, – буркнул Кузнецов.
– Обойдешься. Русский Хорек про-о-отив Алабамского Скунса! Приготовимся к драке! Кто же кого перевоняет?
– Слушай, ты, утконос, – начал Смит.
– Господа, извините, что отвлекаю вас от важных дел. Мы так и будем стоять у шлюза? Кто-нибудь собирается сегодня стать первооткрывателем Эметы или как? – невозмутимо поинтересовался Эрик.
В камеру набились впятером, было довольно-таки тесно, но австралиец извернулся ужом, потащил Шен за собой и оказался первым на выходе, когда зеленый сигнал разрешил открыть наружный люк.
Спустился спиной вперед по ступеням. Когда оставалось совсем немного, махнул рукой, пропуская вперед девушку:
– Нарекаю тебя королевой планеты! Прыгай первой!
В наушниках послышалось злое пыхтение Джона, но его перебил спокойный голос Эрика:
– Никаких прыжков. Или охота стать спутником этого булыжника? Всем прицепить тросы и передвигаться осторожно.
Первый поход по Эмете длился недолго, всего двадцать шагов до входа в жилой модуль. Пока Иван щелкал тумблерами, включая аккумуляторы, а Шен запускала с наружного пульта Глоба-второго, Боб крутил башкой на все триста шестьдесят градусов.
– Потише, коала, – проворчал Джон, не простивший украденное право первого шага на поверхность астероида, – отвинтишь шлем и лопнешь от перепада давлений. Я за тобой брызги убирать не подписывался.
– Куда ты денешься, если капитан прикажет, – хохотнул Бобби, – будешь драить палубу, как миленький, отсюда и до горизонта. Шен, смотри!
– Не дергай меня, – сердито сказала Бейкер, – Глоб капризничает.
– Вы со своим компьютером носитесь, будто он – человек.
– Квантовых связей у него в мозгах побольше, чем у тебя – нейронных.
Сигнал сообщил о готовности модуля к работе.
– Пошел воздух и нагрев, – сказал Иван, – пять минут, и откроем шлюз.
– Ну, Шен! – ныл Бобби.
– Чего тебе?
– Иди сюда. Погляди!
Даже сквозь стекло шлема было видно, что канадка хмурится. Вздохнув, приблизилась и начала раздраженно:
– Мистер Бор, мы здесь не для игры, здесь все очень серьезно, и если вы… Ух ты! Смотрите!
Все повернули головы.
– Как красиво! Алмазная радуга.
Крохотные кристаллы метанового льда, испарившегося при посадке катера, медленно-медленно оседали на поверхность, сверкая всеми цветами спектра в свете катерных прожекторов.
Когда открылся шлюз, Бейкер отключила связь и прислонила свой шлем к шлему Роберта, чтобы слышали только двое.
– Знаешь, парни мне дарили цветы, свои книги, бриллианты. Но планету, пусть даже крохотную, и такую радугу мне еще никто не дарил. Спасибо, Бобби.
Еще раз стукнулась шлемом, повернулась и медленными прыжками полетела к модулю.
Австралиец прошептал:
– Практически первый поцелуй. Значит, будет и второй.
* * *
– Дом, милый дом, – пробурчал Джон, оглядываясь, – надо было сначала запустить животное. Коалу там или утконоса, раз уж других нет. Иван, у вас в России в новый дом сначала запускают медведя? Или бутылку водки?
– Смотря чей дом. Если чужой, то у нас сначала запускают гранату.
– Довольно-таки просторно, – заметил Боб.
– Это пока второй рейс не прибыл. Как станет нас здесь вдвое больше, так будет не протолкнуться.
– Улыбнись, Смит. Мы долетели. И до сих пор не сдохли, – сказал австралиец.
– Тьфу ты. Сглазишь, придурок.
Американец и русский заплевались одновременно, и даже Эрик осуждающе покачал головой; только Шен улыбнулась.
– Так, у нас два часа до занятия «Фениксом» точки сброса твоей платформы, Джон. Давайте пообедаем, нас ждет тяжелая работа.
Наскоро перекусили. Иван достал из контейнера пару сапог, показал, как пользоваться.
– Они называются «гекконы». Видите, подошва шершавая. Покрыта миллионами волокон, которые прилипают к поверхности. Используются силы Ван-дер-Ваальса, то есть молекулярное взаимодействие. Сцепление приличное, можно хоть по стеклянному потолку ходить. Ну, и позволяет удерживаться при малой силе тяжести. Когда нога начинает движение и пятка поднимается, они отключаются – делаешь шаг.
– Это же велкро. Липучки, у меня такие на кроссовках были.
– Бинго, Бобби. Принцип похож. Научиться использовать легко.
– Смотрите-ка, тут написано, – сказал Смит, – «копирайт Ай точка Кузнетсов». В России разводят Кузнецовых, как австралийцы – овец? У тебя есть гениальный родственник? Или однофамилец?
– Это мой патент, – просто ответил Иван.
Шен осталась нянчиться с младшим Глобом, синхронизируя его с основным компьютером вышедшего из-за горизонта «Феникса». Бобби пошел на разведку с портативным геологическим зондом, остальные расставляли маяки для точного позиционирования платформы.
– Отличный денек! – воскликнул Бобби, – стадион полон народу, и нет ни малейшего сомнения в том, что чемпионами мира по регби вновь станут валлаби!
