– А Леся?
– Уволилась, лет десять как. На Таймыре теплицами заведует.
– Замужем?
– Очнулся ты, Толик. Трое детей у нее.
Берман хмыкнул:
– Эх, были времена.
Да, времена были.
Берман попал ко мне на корвет в командировку, заводским представителем. Ругались мы с ним поначалу страшно: он ничего, кроме своих постановок помех, не признавал. Дай ему волю – он весь боевой корабль превратил бы в одну большую помеху.
Но на учениях мой корвет стал единственным, который незамеченным проскочил чуть ли не в приемный шлюз флагмана условного противника.
За это я получил капитана, а Толик – премию от министра и бессмертное прозвище Призрак. В отместку он обозвал меня Капитаном Крюком.
– А помнишь?
Пусть невелик корвет,
Зато здесь трусов нет,
Эй, экипаж! На абордаж!
Торпеда – наш привет!
Берман не стесняется, орет на всю столовку. Я подвываю в меру весьма скромного таланта. Чинуши недовольно хмурятся. Завтра наш квартальный совет по этике утонет под цунами их жалоб.
– А ты чего здесь, Призрак? Работаешь в министерстве?
– Еще не хватало. Я как был по железякам, так и остался. Заказчики тут мои. Погоди-ка!
Толик вдруг посерьезнел крикнул кому-то:
– Новости! Нельзя ли сделать стерео погромче?
Сфера стереовидения засверкала сиреневым. Диктор забубнил привычное:
– … девятьсот четвертая резолюция ООН подряд. На этот раз вето наложила делегация Вануату в знак протеста против сочетания красного и белого цветов на флаге Польши; при этом представитель островного государства заявил, что резолюцию ООН не читал и не собирается. Кризис всемирного управления пробил очередное дно.
– Охота это дерьмо слушать, Призрак?
– Тсс, Капитан Крюк, погоди.
Диктор продолжил:
…– после отказа покупать индийское программное обеспечение все микроустановки термояда в Японии самопроизвольно заглушились. Без света осталось семьдесят миллионов человек.
– Дурдом, – вздохнул я тоскливо, – заповедник идиотов, а не планета.
– Мне это напоминает банку со скорпионами, которым надели гондоны на жала, – кивнул Толик.
…– по новейшему кораблю российского императорского флота «Призрак». К совместному заявлению присоединились Великий халифат, Альпийский союз и Китай. «Призрак» должен быть демонтирован в течение сорока суток, как радикально нарушающий силовое равновесие в мире.
– Все. Приехали.
Толик побледнел и вцепился обеими руками в седые вихры.
– Тля, труд всей жизни – на булавки пойдет.
До меня дошло.
Легендарный «Призрак» стал героем новостей уже полгода как. Корабль был оснащен оружием на новых физических принципах, обладал невозможной скоростью, но главное – был абсолютно защищен от сканирования. Его не брали никакие системы обнаружения. И он каким- то образом мог воздействовать на электронные мозги кораблей противника, создавая искаженную картину обстановки, заставляя не видеть того, что под носом, и видеть то, чего не существует.
Это была тема Бермана. Призрак явно имел отношение к «Призраку».
– Твое детище, признавайся?
– Да, – жизнерадостный пять минут назад Толик поблек, скукожился и постарел лет на двадцать, – я – генеральный конструктор.
– Ну, не кисни.
Я говорил какие-то дурацкие, пустые слова утешения. Берман махнул рукой, снеся при этом стакан компота со стола.
Встал и пошел, пошатываясь.
Я смотрел вслед и думал: вот, еще одного сбили.
* * *
Это выходило за все рамки.
Я сидел в приемной третий час. Дверь постоянно хлопала: в кабинет заместителя министра тянулись какие-то мрачные типы в казенных костюмах, сновали туда-обратно подтянутые фельдъегеря в голубых мундирчиках.
– Сколько мне еще ждать?
Живая и даже сексапильная секретарша (крут начальник! Имеет право на человеческую обслугу) улыбнулась многообещающим алым ртом:
– Вас вызовут. Идет важное совещание.
– Где у вас тут курят?
Нахмурила бровки:
– Курить аморально. С вашей кармы снимется пятьдесят очков.
– Хоть сто. Где?
– Я была обязана предупредить. Направо, по коридору.
Субъектов с покоцаной кармой оказалось на удивление много: вентиляция не справлялась, дым клубился настолько густой, что можно было сэкономить на сигаретах – просто вдыхать.
Я прикурил от настенного разрядника и затянулся. Хлопок по плечу:
– А ты все дымишь, Капитан Крюк!
Берман преобразился: весь сиял и радовался жизни. Вот ведь легкий характер у человека.
– Я рад, что ты справляешься, Толик.
– Да фигня, – улыбнулся Берман, – еще повоюем.
– «Призрак» поставят на стапель, на разборку?
– Не дождутся. Загоним за орбиту Плутона и взорвем. Заодно испытаем кое-что. Я, кстати, узнал у наших психов… Ну, у специалистов по психомоделированию. Судя по всему, тебя, когда сканировали на предмет тараканов в башке, заодно прогнали через тест. Есть новомодный способ: перед мозгом ставят задачу и глядят, как он справляется. Так заранее можно определить, сможет ли человек, например, забраться на скалу. Или вытащить ребенка из горящего дома. Очень экономит ресурсы, на самом деле.
– Странно, а меня на что проверяли? Смогу ли я ревизовать склад списанных унитазов на Ио?
– Без понятия. Спроси своего Железного.
– Чугунного, – поправил я.
– Один хрен – металл. Ладно, я побежал, дел море. На тебе, на память.
Берман протянул мне стереофотографию. Какой-то оранжевый бублик.
– Это «Призрак». Вот так он выглядел. Его мало кто видел: секретность, сам понимаешь.
На фото – автограф: «Капитану Крюку от Призрака в память о чудесных днях молодости».
– Спасибо, Толик. Похож на пончик, измазанный апельсиновым джемом.
– Скорее, на спасательный круг. Для всего человечества. Удачи на новом поприще.
Я докурил и поплелся в приемную.
* * *
– Вас зовут.
Подскочил, одернул старую куртку. У меня мало цивильного платья: в этой куртяшке я мотался на рыбалку в редких отпусках.
Провел рукой по несуществующему ремню. Чертыхнулся.
Чего я волнуюсь, словно юный кадет перед госкомиссией?
