Но вот последний музыкант исчез за большими двойными воротами стадиона, и официальный распорядитель важно шагнул вперед, загородив проход жонглерам.
– Залзан Кавол и его труппа, – объявил он.
– Мы здесь, – откликнулся Залзан Кавол.
– Ждите сигнала. Когда выйдете, последуете за музыкантами в процессии слева направо вокруг стадиона. Не начинайте представление до тех пор, пока не пройдете мимо большого зеленого флага с эмблемой короналя. Достигнув павильона короналя, почтительно поклонитесь и находитесь на месте шестьдесят секунд, показывая свое искусство. Потом двинетесь дальше, дойдете до дальних ворот и сразу же покинете стадион. При выходе получите свое вознаграждение. Все понятно?
– Вполне, – кивнул Залзан Кавол и повернулся к своей труппе.
До сих пор он был резким и грубым, а тут вдруг совершенно преобразился: протянул три руки своим братьям и обменялся с ними рукопожатием, а на его грубом лице появилась почти нежная улыбка. Затем он обнял Слита, Карабеллу, а последним притянул к себе Валентина и ласково, насколько это возможно для скандара, сказал:
– Ты быстро всему научился и проявляешь признаки мастерства. Я взял тебя только для удобства, но теперь рад, что ты с нами.
– Благодарю тебя, – торжественно ответил Валентин.
– Не каждый день мы жонглируем перед властями Маджипура, – продолжал Залзан Кавол. – Пусть это будет нашим самым лучшим выступлением.
– Жонглеры! – пролаял распорядитель.
Скандар сделал жест, и труппа прошла через массивные двойные ворота.
Слит и Карабелла шли впереди, жонглируя пятью ножами. Они обменивались ими в быстром, постоянно варьирующемся рисунке. За ними, несколько поодаль, легко шагал Валентин, в напряженном темпе жонглируя тремя дубинками. За ним выступали шесть братьев-скандаров, которые пользовались двадцатью четырьмя руками, чтобы наполнить воздух невообразимой смесью летающих предметов. Шанамир как своего рода оруженосец замыкал шествие. Он ничего не делал, просто служил человеком-точкой.
Карабелла была энергична и неуемна. Она подпрыгивала, щелкала каблуками, хлопала в ладоши, но ни разу не сбилась с такта, а рядом с ней Слит, быстрый, как удар кнута, собранный, динамичный, представлял собой прямо-таки сгусток энергии, когда выхватывал ножи из воздуха и возвращал их партнерше. Всегда спокойный, экономный в движениях, Слит позволил себе немыслимый прыжок, пока мягкий воздух Маджипура необходимую долю секунды держал ножи наверху.
Они обошли вокруг стадиона, держа ритм по скрипучему визгу флейт и труб шедшего перед ними оркестра. Толпа зрителей уже устала от чередования выступлений и едва реагировала, но это не имело значения: жонглеры были преданы своему искусству, и их не интересовали потные лица, едва различимые на далеких трибунах.
Валентин придумал номер вчера, репетировал сам и фантастически преуспел в этом. О его номере никто не знал, потому что для новичка это было рискованно, а королевское представление не место для риска. Однако он считал, что такое представление – самое подходящее место для того, чтобы человек продемонстрировал все свои способности.
Итак, он взял две дубинки в правую руку, швырнул их вверх и тут же услышал удивленный возглас Залзана Кавола:
– Эй!
Но у Валентина не было времени на размышления, поскольку дубинки спускались. Он бросил дубинку из левой руки между ними на двойную высоту, ловко поймал падавшие дубинки в каждую руку, бросил из правой вверх и поймал ту, которая вернулась с большой высоты, а затем вполне уверенно занялся знакомым каскадом дубинок, не глядя по сторонам и следуя за Карабеллой и Слитом по периметру громадного стадиона.
Оркестры, акробаты, танцоры, дрессированные животные, жонглеры впереди и позади, тысячи пустых лиц на трибунах, украшенные лентами толпы вельмож – ничего этого Валентин не замечал. Бросок, бросок, бросок и захват, бросок и захват, бросок и захват, вперед и вперед, пока не увидел краем глаза блестящие зеленые с золотом флаги по бокам королевского павильона. Он повернулся лицом к короналю. Это была трудная минута, потому что пришлось делить внимание: следить за полетом дубинок и искать лорда Валентина.
Валентин увидел его в центре павильона. Он жаждал второго толчка обмена энергией, еще одной искры контакта с ищущими глазами короналя. Он бросал дубинки автоматически точно, каждая взлетала на определенную высоту и по дуге опускалась между большим пальцем и остальными, пока он искал лицо короналя. Но в этот раз толчка энергии не было, потому что корональ был рассеян и вообще не видел жонглера. Он, скучая, смотрел через стадион на какое-то другое действие, то ли на животных, то ли на голые зады танцоров, то ли вообще ни на что.
Валентин настойчиво отсчитывал положенные ему шестьдесят секунд, и в конце этой минуты ему показалось, что корональ мельком взглянул на него, но и только.
Валентин двинулся дальше. Карабелла и Слит уже приближались к выходу. Валентин полуобернулся и сердечно улыбнулся скандарам, которые шли под танцующим балдахином из топоров, горящих факелов, серпов, молотков и фруктов, добавляя один предмет за другим к тому множеству, которое кружилось над ними.
Валентин шел в одиночестве своим путем, вперед и через ворота.
Выходя во внешний мир, он держал свои дубинки в руках. И снова, отдалившись от короналя, он ощущал упадок сил, усталость и пустоту, словно лорд Валентин не излучал энергию, а вытягивал ее из других, создавая иллюзию яркой блистающей ауры, а когда люди отходили от него, они испытывали только чувство потери. К тому же выступление закончилось. Минута славы Валентина пришла и ушла, и никто, похоже, этого не заметил, кроме Залзана Кавола, который смотрел на него угрюмо и раздраженно.
– Кто научил тебя этому двойному броску? – спросил он, едва выйдя за ворота.
– Никто, – ответил Валентин. – Я сам это придумал.
– А если бы ты уронил дубинки?
– Так ведь не уронил же!
– Нашел место опробовать новые трюки, – пробормотал скандар и вдруг несколько смягчился: – Но я должен признать, что держался ты хорошо.
От второго распорядителя он получил кошелек с деньгами, высыпал их в две внешние руки и быстро пересчитал. Большую часть он сложил в карман, но по одной монете бросил братьям, потом – Слиту и Карабелле и после некоторого раздумья кинул по более мелкой монетке Валентину и Шанамиру. Валентин заметил, что он и Шанамир получили по полкроны, а остальные – по кроне. Но не все ли равно? В его кошельке еще звенели несколько крон, а премия, пусть и небольшая, была неожиданной. Он истратит ее сегодня на крепкое вино и пряную рыбу.
Долгий день близился к концу. С моря поднялся туман и принес в Пидруид ранние сумерки. Со стадиона все еще доносились звуки представления. «Бедный корональ, – подумал Валентин, – ему придется сидеть там до ночи».
Карабелла стиснула его запястье.
– Пошли, – шепнула она повелительно. – Наша работа закончена, теперь мы будем праздновать!
