47. Шинкаренко Н.В. Вечер в Оргееве // Донская волна. Ростов-на-Дону, 1919, № 2 (30), с. 6–7.
48. ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 754. Лл. 89–90; Э.Г. фон Валь. Значение и роль Украины в вопросе освобождения России от большевиков на основании опыта 1918–1920 гг. Таллин, 1937, с. 40; Казанович Б. Поездка из Добровольческой Армии в «Красную Москву» // Архив русской революции. Т. VII. Берлин, 1922, С. 201–202.
49. ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 754. Лл. 93–95.
50. Деникин А. И. Очерки русской смуты, т. 3, с. 255–256.
51. Деникин А. И. Очерки русской смуты, т. 3, с. 124–125; ГА РФ. Ф. 7030. Оп. 2. Д. 172. Лл. 14–16.
52. ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 789. Лл. 8–9. Д. 790. Л. 43; Гершельман А. С. В рядах Добровольческой Северо-Западной армии. Вооруженная борьба с III Интернационалом. 1919 год (Военно-историческая библиотека «Военной Были», № 3 (20), I ч.). М., 1997, с. 4.
53. Деникин А. И. Очерки русской смуты, т. 3, с. 125.
54. ГА РФ. Ф. 7030. Оп. 2. Д. 172. Л. 38.
55. ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 607. Лл. 45–47; Д. 245. Лл. 5, 7–8; Д. 606. Лл. 10–11; Деникин А. И. Очерки русской смуты, т. 3, с. 119–121.
56. Залесский 77. Указ, соч., с. 232, 257, 259; Г. Лейхтенбергский. Как начиналась «Южная армия». // Архив русской революции. Берлин, 1923, с. 180–181; Алексеев В. Гражданская война в ЦЧО. Воронеж, 1930, с. 34, 38.
57. ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 789. Лл. 9, 12; Д. 790. Лл. 43, 162.
58. Деникин А. И. Указ, соч., т. 3, с. 121, 256.
59. РГВА. Ф. 40238. Оп. 1. Д. 15. Л. 41 об.; БФРЗ. Ф. 7. Оп. 1. Д. 9. Л. 17.
60. ГА РФ. Ф. 446. Оп. 1. Д. 16. Лл. 2–3.
61. ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 754. Лл. 95, 156–157; Ф. 5936. Оп. 1. Д. 257. Лл. 4–4 об.; БФРЗ. Ф. 7. Оп. 1. Д. 9. Лл. 1–2 об.; Нова Рада. Киев, № 5, 28 декабря 1918 г.; Кислицын В. А. В огне гражданской войны. Харбин, 1936, с. 9—12.
62. Гетман Скоропадский и немцы // Последние новости. Париж, № 5786, 26 января 1937 г.
63. Дикий А. Указ, соч., с. 166–169; ГА РФ. Ф. 446. Оп. 1. Д. 14. Лл. 18–19; 51–52.
64. БФРЗ. Ф. 7. Оп. 1. Д. 9. Лл. 9-11; ГА РФ. Ф. 446. Оп. 1. Д. 14. Л. 55.
65. ГА РФ. Ф. 446. Оп. 1. Д. 14. Лл. 25–26; Д. 16. Лл. 3 об. – 4; Голос Киева. Киев, № 157, 17 ноября 1918 г.
66. На Украине. Повстанчество и анархическое движение. Буэнос-Айрес, 1922, с. 10–12.
67. ГА РФ. Ф. 446. Оп. 1. Д. 16. Лл. 1 об. – 2.
68. ГА РФ. Ф. 446. Оп. 1. Д. 16. Лл. 3 об. – 4; Трубецкой Е.Н. Из путевых заметок беженца // Архив русской революции. Берлин, 1926, т. XVIII, с. 146–147.
69. Наш путь. Киев, № 1, 19 ноября 1918 г.; № 3, 21 ноября 1918 г.; Последние новости. Киев, № 5317, 20 ноября 1918 г.; Черячукин А. В. Донские делегации на Украину и в Берлин в 1918–1919 гг. // Донская летопись, № 3. Белград, 1924, с. 214.
70. ГА РФ. Ф. 446. Оп. 1. Д. 14. Лл. 12–12 об.; Д. 16. Лл. 4–4 об.; Переписка белых вождей и пр. документы // Белый архив, т. 2–3. Париж, 1928, с. 191.
71. БФРЗ. Ф. 7. Оп. 1. Д. 9. Л. 12; Черячукин А. В. Донские делегации на Украину и в Берлин в 1918–1919 гг. // Донская летопись, № 3. Белград, 1924, с. 209–210.
Раздел 4
Белое дело и государства на территории бывшей Империи. 1917–1919 гг
Глава 1
Особенности политического курса Белого движения в отношении государств Закавказья в 1917–1919 гг.
Политика Белого движения по отношению к Закавказью, охваченному сепаратизмом, исходила из допустимости исключения его территорий из состава Российского государства без соответствующих на то санкций Всероссийского Учредительного (или Национального) Собрания. По словам Деникина, «главной целью моей было удержание в государственной связи с Россией закавказской окраины или, по крайней мере, территориальное ограничение распада» (1). Возникшие здесь «государственные образования» (по тогдашней терминологии) считались «временными». Но если, например, Всевеликое Войско Донское, Кубанский Край, сибирские областники никогда не заявляли о своем «отделении» от России, то этого нельзя было сказать по отношению к Финляндии, Украине и Закавказью. С 8 марта 1917 г. Закавказье, как единый регион под «верховенством России», управлялось специально созданным Особым Закавказским комитетом (Озаком) во главе с социал-федералистом К. Абашидзе, а после его кончины – депутатом IV Государственной Думы, будущим председателем Донского Войскового Круга В. А. Харламовым. Но основные вопросы управления – от автокефалии грузинской церкви до введения земского самоуправления – продолжали обсуждаться в Петрограде. Проектируемая должность Верховного комиссара Кавказа (на нее предполагалось назначить бывшего председателя II Государственной Думы Ф. А. Головина) не была создана (2). Партийно-политическая картина Закавказья характеризовалась преобладанием здесь социалистических организаций, пользовавшихся авторитетом противников «русского самодержавия, враждебного народам Кавказа». По довольно точному определению Деникина, «история Закавказья в годы смуты есть история его интеллигенции, преимущественно социалистической. Только она являлась вершительницей внутренних событий, и только на ней лежит поэтому историческая ответственность за судьбы закавказских народов». И если Киев в 1918 г. называли «монархической Меккой», то Тифлис именовали не иначе как «цитадель меньшевизма» (3).
Закавказские социалисты не признавали советскую власть, считая ее полностью зависящей от интересов одной партии – большевиков. Отчасти этому способствовало противостояние между Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов и первым составом ВЦИК во главе с известным грузинским социал-демократом, депутатом IV Государственной Думы и участником «февральского переворота» Н. С. Чхеидзе. Но еще летом 1917 г. помимо Советов рабочих и солдатских депутатов в крае стали создаваться многочисленные т. н. «Национальные Советы», возникшие в условиях типичного для 1917 г. увлечения «партийно-общественным строительством». В основу их формирования был положен принцип представительства от многочисленных национальностей, населявших Закавказье. Были созданы грузинский, армянский и татарский (азербайджанский) Советы. В целом деятельность Советов не способствовала централизации управления: «губернские комиссары и исполкомы только номинально сохраняли свою власть, фактически же она принадлежала Национальным Советам». К ноябрю 1917 г. в Тифлисе официально работали грузинский, армянский, мусульманский Советы, располагавшие даже собственными вооруженными формированиями. На их основе весной 1918 г. были созданы правительства независимых Грузии, Армении и Азербайджана. Были образованы также осетинский Совет, отделения Украинской и Белорусской Рады, латышский союз и ассирийская группа. Советы получали право формирования собственных вооруженных сил по национально-территориальному признаку, в частности, предполагалось создание четырех корпусов (грузинского, армянского, азербайджанского и русского) (4).
