По прибытии в Туркестан генерал Савицкий реорганизовал армию. В крае постепенно вводился режим военного положения, первоначально введенный лишь для прифронтовых районов. В июне 1919 г. многочисленные полупартизанские формирования были сведены в рамки регулярной дивизии. Ураз-Сердар, сдав командование фронтом, был назначен «генерал-инспектором туркменских войск Закаспийской области» заниматься формированием туркменской конницы и пополнением «туземных» частей на фронте. Начальником отдельной Закаспийской дивизии стал генерал-майор С. Н. Лазарев, бывший военный министр Закаспийского правительства, а его начальником штаба – полковник Ю. В. Кушелев (в 1911–1913 гг. он выполнял служебную командировку от Российского Генштаба в Среднюю Азию). Назначения на командные должности офицеров, связанных со службой в Туркестанском военном округе, знакомых с условиями боевых действий в Средней Азии, явно свидетельствовали о намерениях командования ВСЮР опереться прежде всего на «местные силы» в процессе формирования противо-большевистских сил в крае (11).
Немаловажным представлялось сохранить в крае «русское влияние». В одной из сводок Отдела пропаганды ВСЮР (12 августа 1919 г.) отмечалось: «Закаспий в Средней Азии играет роль культурного центра панисламизма, и англичане опасаются его как очага серьезного панисламистского движения во всей Азии. Если русская государственность сейчас не потушит начинающегося в Азии пожара, то, естественно, это придется сделать для собственной безопасности англичанам, которые компенсируют себя достаточным количеством природных богатств Закаспия». О важности «установления государственной связи Закаспия с властью Юга» докладывал генералу Деникину в письме от 17 октября 1918 г. сопредседатель «Туркестанского Союза по борьбе с большевиками» Е.П. Джунковский. По его словам, часть туркменской знати во главе с туркофилом штабс-ротмистром Овесбаевым, воспользовавшись временным ослаблением русской администрации в крае, предприняла попытку провозгласить отделение от России. Однако их намерения встретили категорические возражения со стороны старейшины туркменских аристократических фамилий ханши Гюльджамах из Мерва, настоявшей на сохранении Закаспия в составе Российского государства. На одном из собраний знати сторонники Овесбаева намеревались добиться согласия на реализацию своих планов создания независимого Туркестана, однако сторонники ханши оказались в большинстве, и раскола не произошло (12).
Для укрепления власти в крае Джунковский настаивал на совмещении высших полномочий военной и гражданской власти в руках командующего войсками.
В этом случае ему передавались бы полномочия генерал-губернатора, и «тогда ни о каких местных автономных управлениях не могло бы быть и речи». Следовало учитывать и то, что в отличие от большинства других белых регионов «весь старый административный аппарат, отлично налаженный и вполне соответствующий своему назначению», остался нетронутым. В перспективе предполагалось создать «Союз народов русского Туркестана» (по аналогии с Юго-Восточным Союзом), руководство которым осуществлял бы русский генерал, сосредоточивший у себя исполнительную власть. Показательно, что при совпадении взглядов Джунковского и хана Иомудского на форму управления в Туркестане отношение к персональному составу будущего «губернаторства» было различным. В докладной записке Деникину, написанной ханом 17 августа 1919 г., утверждалось, что «для приведения в нормальный порядок административного аппарата необходимо, впредь до выработки системы управления Всероссийским Национальным Собранием, восстановить административные органы, действовавшие до февраля 1917 года, причем крайне желательно было бы, чтобы на административных должностях были преимущественно новые люди, так как многие люди, прежде занимавшие в Закаспии административные должности, оставили по себе дурную славу среди туркменских войск».
Предложения Джунковского получили поддержку со стороны Деникина. В ответном письме от 30 октября 1918 г. Деникин приветствовал стремление «Туркестанского Союза» получить признание от Добровольческой армии. По словам Деникина, «такое объединение вокруг Армии» важно и с точки зрения общности политического курса, и с точки зрения общего выражения интересов России на предстоящей мирной конференции. «Установление общности действий между Асхабадским Исполнительным Комитетом и Добровольческой армией вполне желательно и возможно… взаимная поддержка будет осуществляться при первой к тому возможности на началах укрепления русской государственности», – утверждал командующий Добрармией. Джунковский выступал на заседании Всероссийского Национального Центра 13 января 1919 г. и настаивал на поддержке антибольшевистского фронта в Закаспии, заявляя о готовности признать рекомендации из Екатеринодара (13).
Закаспийское правительство провозглашало «терпимость» в отношении коренных народностей Туркестана. С самого начала власть в крае создавалась на коалиционных, демократических началах. В системе самоуправления использовались исторически сложившиеся собрания местных племен – «муссахаты» («мусляхаты»). В состав «Комитета общественного спасения», сменившего комиссаров Фунтикова, входило двое туркмен – полковник Туркестанского стрелкового полка Хаджи-Мурат (он был назначен «комиссаром по административным делам») и бывший командир эскадрона Текинского конного полка полковник (с мая 1919 г. – генерал-майор) Ураз-Сердар. Согласно секретным сводкам деникинского Отдела пропаганды, мобилизация туркмен «проходила спокойно» (сводка от 16 июля 1919 г.). «Туркмены на своих совещаниях – муссахатах – определенно выявили свои симпатии к России, хотя со стороны Азербайджана не раз присылали эмиссаров, чтобы изменить их настроения и соединить с закавказскими сепаратистами. На одном из важных муссахатов, где решался вопрос о мобилизации туркмен, присутствовал д. с.с. Джунковский, подробно ознакомивший представителей народа с историей и задачами Добрармии, и мог лично убедиться в лояльности туркменского населения. Даже влиятельные представители туркмен, несколько месяцев тому назад державшиеся туркофильской ориентации, высказались за необходимость единения с Россией…» Даже после того, как осенью 1919 г. белые оставили большую часть Туркестана, старшины кочевых племен-иомудов (племена «Джафарбай» и «Ходжа») принимали решения о продолжении поддержки ВСЮР и формировании новых конных частей (14).
В целом каких-либо серьезных конфликтов в отношении к русскому населению и войскам Закаспийской области на протяжении 1919 г. не отмечалось, что дает основание считать данный регион достаточно стабильным в межнациональных отношениях в отличие, например, от Северного Кавказа, где в это же время развернулось широкое антиденикинское повстанческое движение. Показателем отношения к белой власти стала история туркменских конных частей, в формировании которых особую роль сыграл Текинский полк, часть которого вместе с бывшим адъютантом Корнилова, корнетом Резак-Беком ханом Хаджиевым, после гибели генерала вернулась в Туркестан. Кадры Текинского полка при активном содействии Ураз-Сердара стали основой для формирования Ахалтекинского, Мервского, Тедженского конных полков. Осенью 1919 г. были созданы также Иомудский и Киргизский конные отряды. Численность отрядов туркменской конницы колебалась от 20 до 500 сабель. Однако после отступления белых из Мервского оазиса, Асхабада и Теджена (основных регионов проживания туркмен) большая часть их покинула ряды войск Закаспийской области, вернувшись к мирным занятиям, либо пополнив ряды многочисленных отрядов повстанцев – «басмачей», сражавшихся с советской властью в Туркестане до середины 30-х гг. (15).
