Что касается государственного статуса Хивы и Бухары, то он не оспаривался и со стороны лидеров Белого движения. Верховный Правитель России, как носитель верховной государственной власти, считал необходимым определить свою позицию в отношении Средней Азии. Осенью 1919 г. Колчак подписал две Грамоты: бухарскому эмиру (25 сентября 1919 г.) и хивинскому хану (30 сентября 1919 г.). В них от имени Российского правительства и Верховного Правителя России гарантировалось сохранение прежнего (до октября 1917 г.) статуса эмирата и ханства под «исключительным покровительством Российского государства». Заявляя о «победоносном движении» белых армий к Москве, Колчак декларировал намерение: «при первой возможности» «снабдить Туркестан и Бухару хлебом, товарами и продуктами; оказать материальную помощь населению Бухары, пострадавшему от погрома большевиков в марте месяце 1918 г. (имелась в виду «колесовская экспедиция». – В.Ц.), способствовать всеми силами улучшению народного хозяйства, развитию торговли и промышленности и содействовать распространению народного образования». Российское правительство одобрило выделение средств представителю ВСЮР генерал-майору В. В. Нагаеву в размере 4 тысяч фунтов стерлингов для формирования сибирской дивизии на Юге России с целью ее продвижения в Сибирь через Туркестан (предположительно весной 1920 г.). Намечалась также отправка «особой военной миссии в бухарские владения, которая будет получать и передавать указания верховного командования». В свою очередь, в июле 1919 г. в Омске началось формирование т. н. «Особого отряда», предназначенного для «установления связи между левофланговыми частями фронта армии адмирала Колчака и правофланговыми частями Добровольческой армии генерала Деникина. Руководящую роль в создаваемых частях должны были играть… «южане», т. е. чины Добровольческой армии, перебравшиеся в Сибирь с Юга России через безводные степи Южнорусские и Среднеазиатские. Во главе отряда был поставлен «южанин» – генерал-майор П.П. Крамаренко». Задуманного соединения, однако, не произошло, и Особый отряд (символически переименованный в Добровольческую дивизию) принял участие в боях Тобольской операции и в Сибирском Ледяном походе (30).
Признание государственного суверенитета и широкая военная и гуманитарная помощь от «русской власти» с целью восстановления ее традиционного авторитета – вот основное содержание Грамот эмиру и хану. Позитивный эффект от подобных официальных документов мог бы стать еще большим в случае осуществления обещанной помощи. Однако более прочные отношения между Омском и Среднеазиатскими государственными образованиями ввиду начавшегося наступления Красной армии на Восточном фронте осенью 1919 г. таки не установились.
Аналогичные обещания помощи содержались в «Грамоте Таранчинскому народу Семиреченской области» (16 июля 1919 г.), пострадавшему от карательных действий красногвардейцев, подавлявших местное восстание, в результате чего часть населения отступила на территорию Китая. Грамота обещала «оказать продовольственную помощь беженцам, нашедшим приют в издавна дружественном нам Китае (примечательная характеристика «восточного соседа». – В.Ц.), «своевременно помочь им восстановить разрушенные мятежниками (большевиками. – В.Ц.) хозяйства и мечети путем отпуска лесных материалов из казенных лесных запасов», «открыть нуждающимся хлебопашцам-таранчам дешевый кредит на производство сельскохозяйственных работ и на приобретение необходимого инвентаря». Министерству земледелия предписывалось «произвести из государственного земельного фонда наделение таранчей-земледельцев пахотными землями и другими угодьями» (31).
Центрами антибольшевистского сопротивления в Средней Азии в 1918–1920 гг. стали также районы Ферганы и Семиречья. Летом 1918 г. в Семиречье, в горах Алатау, появились партизанские отряды сибирских и семиреченских казаков есаула Анненкова, угрожавшего занятому большевиками г. Верному. А в декабре 1918 г. на севере Семиреченской области сосредоточился 2-й отдельный Степной корпус Сибирской армии, образовавший между озером Балхаш и хребтом Алатау так называемый Семиреченский фронт. После разгрома январского (1919 г.) антибольшевистского восстания в Ташкенте часть офицеров и добровольцев отступили в Фергану, ушли на Памир и в Закаспий.
В Фергане в мае 1919 г. сформировался новый антибольшевистский центр, основанный на взаимодействии местного населения и русских военных. Временное правительство Ферганы было создано на коалиционных началах. На сторону правительства удалось привлечь даже отряды «басмачей» (разбойников). Были сформированы значительные по численности отряды, во главе которых стояли местные вожди: Мадамин-Бек Ахметбеков, Иргаш, Ишмат, Хамдам и Хал-Ходжа. Наибольшим влиянием пользовался Мадамин-Бек Ахметбеков, сын родовитого бека Ферганы, получивший образование в самаркандском медресе и поддерживавший контакты с русскими военными. Советником в его штабе стал генерал-майор А. В. Муханов, один из сподвижников генерала Корнилова, лично знакомый с его братом Петром. Муханов сумел организовать при каждом из отрядов штабы, укомплектованные офицерами, в том числе членами «Туркестанского Союза». Генерал добился подчинения всех антибольшевистских сил в Фергане единому вождю – Мадамин-Беку Ахметбекову, «направляя возникшее движение против большевиков в русло русской государственности».
Временное правительство Ферганы фактически возглавлялось генералом Мухановым. По его плану в крае была создана отдельная «Ферганская армия», к середине лета 1919 г. занявшая всю Южную Фергану. Но положение ее было практически изолированным от основных центров сопротивления. «Географическая разобщенность Ферганы с Семиреченским и Закаспийским фронтами ставила борьбу в исключительно тяжелые условия» (32).
Правительство предпринимало через российского консула в Кашгаре попытки войти в контакт с Вице-Королем Индии. С особым офицером в октябре 1919 г. в Омск был послан рапорт Верховному Правителю адмиралу Колчаку. Ферганское правительство просило о «денежной поддержке», поддержке «оружием и снаряжением», а также о «присылке уполномоченного от центрального правительства лица с обращением к местному мусульманскому населению и его вождям сохранить единение под русским флагом» и о «присылке хотя бы небольшого отряда, как символа единения борьбы Ферганы с борьбой во всероссийском масштабе». По воспоминаниям участников ферганских событий, данный доклад в середине декабря 1919 г. был доставлен в Семиречье и сдан командиру 2-го Степного корпуса. Однако занятие советскими войсками Семипалатинска и разрыв связи с Сибирью не позволили решить проблему взаимодействия Сибири и Средней Азии. Телеграфное сообщение могло осуществляться только краткими телеграммами из Кашгара через Центральный Китай, Дальний Восток и Сибирь. На это уходило около двух недель (33).
После того как 2 сентября 1919 г. под Актюбинском части белой Южной армии потерпели поражение и отошли на восток (к Атбасару), Красная армия смогла восстановить железнодорожное сообщение с Советской Россией (по железной дороге Самара – Оренбург – Ташкент). Т. и. «оренбургская пробка» была «выбита», и в ноябре 1919 г. начались активные бои на Ферганском и Семиреченском фронтах. В конце ноября начались активные действия против армии Ферганы. К весне 1920 г. основные части Ферганского фронта были разгромлены и отошли на Памир, имея в виду спуститься на Алтайскую долину. В июне 1920 г. отряд генерала Муханова преградил на Памире путь экспедиционному отряду красных, направлявшемуся из Ташкента в Индию.
