Армия комплектовалась по милиционной системе: каждый город выставлял батальон пехоты и эскадрон конницы, а каждая волость – «дружинную роту».
Командование брали на себя как кадровые офицеры, так и офицеры «военного времени» – бывшие крестьяне и рабочие, авторитетные в своей среде. Наименования частей давались, как правило, по городу или уезду, где происходило формирование. Помимо добровольческих подразделений в городах и волостях создавались также и местные боевые дружины самоохраны (21).
Основную боевую нагрузку в Поволжье несли на себе части Чехословацкого корпуса. Созданные при прямом участии Государя Императора Николая II и по инициативе Национального Совета Чехословакии, эти воинские части принимали участие в боях июньского наступления 1917 г. 1-я дивизия вошла в состав русской армии, получив имя Яна Гуса. Затем сформировалась и 2-я Чехословацкая дивизия. Немало чехов, словаков, представителей южных славян сражалось в рядах Корниловского Ударного Полка. В ноябрьские дни 1917 г. части Корпуса вели бои в Киеве. Корпус формально подчинялся военному руководству Франции. Чехословацкий Корпус готовился к продолжению борьбы с немцами, и по решению французского Генштаба ему предписывалось следовать на Западный фронт, через Поволжье, Урал и Сибирь до Владивостока. Корпус, руководство которого заявило о своем неприятии Декрета о мире, становился опасным для советской власти. После подписания Брестского мира с Германией немецкие военные и дипломатические представители в Советской России начали оказывать давление на Совнарком, требуя прекратить продвижение Корпуса на Дальний Восток. Результатом стала спецтелеграмма наркомвоенмора Л. Д. Троцкого от 25 мая 1918 г.: «Все совдепы по линии от Пензы до Омска обязаны под страхом тяжкой ответственности разоружить чехословаков. Каждый чехословак, который будет найден вооруженным на железнодорожных линиях, должен быть расстрелян на месте… Всем железнодорожникам сообщается, что ни один вагон с чехословаками не должен продвинуться на восток…»
В ответ на эти попытки «Временный Исполнительный Комитет Съезда Чехословацкого Войска» заявил, что «оружия нигде советам не сдавать, самим столкновений не вызывать, но в случае нападения защищаться, продвижение на восток продолжать собственным порядком». Началось вооруженное противодействие попыткам большевиков разоружить Корпус, и вскоре практически на всем протяжении Транссибирской магистрали от Пензы до Владивостока советская власть оказалась свергнутой (22).
Обращение Чехословацкого Национального Комитета так определяло цели участия чехословаков в российской гражданской войне: «Мы, чехо-словаки… поставили перед собой задачу помогать русскому народу… в деле восстановления единой нераздельной России, для спасения завоеваний революции, для сохранения народовластия, для утверждения Учредительного Собрания». Чешское командование способствовало восстановлению структур городского и земского самоуправления, но формально не вмешивалось во «внутренние дела России». Приказ по корпусу полковника Чечека гласил, что «по соглашению со всеми союзниками наша армия считается авангардом союзных сил и по инструкции штаба ее единственная цель – создать в России противонемецкий фронт в соединении со всем русским народом и нашими союзниками» (23). На деле, выполняя указания французского Генштаба, корпус «восстанавливал Восточный фронт в России»; ударная группа Чечека после занятия Пензы и Самары, 8 июля, соединилась с группой полковника С. Л. Войцеховского, наступавшей со стороны Челябинска. Теперь планы возвращения на родину для чехословацких легионеров должны были совпадать со стратегическими планами союзного командования – возвращаться в Европу не через Владивосток, а пробившись на север, через Архангельск. Одновременно с этим следовало прочно закрепиться на рубеже Пермь – Вятка – Вологда, помочь формированию здесь местных антибольшевистских сил. Под прикрытием чешских штыков эти силы должны были бы затем продвигаться на Москву с северо-востока (через Вологду и Ярославль) и при этом соединиться с наступавшими от Архангельска частями Северной армии. Два комбинированных удара – на Петроград и Москву, с северо-востока – должны были быстро «покончить с большевизмом». Однако эти планы так и остались на бумаге.
Первый этап военных действий на Волге (июль – сентябрь 1918 г.) проходил успешно. Эти операции развивались по двум основным направлениям – вверх и вниз по Волге (соответственно на Казань – Свияжск – Пермь и на Саратов и Царицын). Захваченные чехами Сызранский и Симбирский железнодорожные мосты через Волгу (гордость русских инженеров начала века) позволяли постоянно получать подкрепления с Урала и из Сибири (24).
Совместно с чехами начали действовать и первые отряды будущей Народной армии. Части под командованием полковника Каппеля после 150-км марша по правому берегу Волги 21 июля взяли Симбирск. Положение Красной армии осложнилось изменой Главнокомандующего Восточным фронтом красных левого эсера Муравьева. Намереваясь одновременно со своими партийными сторонниками в Москве свергнуть большевистский Совнарком и возобновить войну с Германией, Муравьев попытался повернуть вверенные ему войска в тыл, на Москву. Однако части «интернационалистов» и латышских стрелков отказались подчиниться приказу, и 10 июля 1918 г. «главком-предатель» застрелился (по другой версии – погиб в перестрелке). Красной армии пришлось спешно стягивать силы для подавления организованных «Союзом защиты родины и свободы» Савинкова восстаний в Ярославле, Муроме, Рыбинске и Костроме (25).
Следующим значительным и весьма эффектным успехом стал захват Казани 7 августа добровольцами Каппеля (Северная группа Народной армии). Показательно, что многие члены Комитета возражали против подобного «расширения» фронта, и Каппель рисковал в случае неудачи потерять почти половину армии. Но Казань дала Народной армии около 2 тысяч добровольцев, а также были взяты богатые склады боеприпасов и снаряжения. Недалеко от города фронт перешли остатки т. н. Северной Добровольческой армии во главе с полковником Перхуровым, отступавшие после поражения Ярославского восстания.
Самым главным результатом Казанской операции стал захват золотого запаса Российской империи, эвакуированного в Казань еще по распоряжению Временного правительства (651 миллион рублей золотом и на 110 миллионов рублей кредитных билетов). Все имущество фонда было описано, опечатано и отправлено в тыл, когда приближение красных к городу стало опасным.
В эти же дни в южном направлении на Саратов продвигался другой добровольческой отряд – полковника Ф.Е. Махина (Южная группа). Ему удалось занять Хвалынск и Вольск (6 сентября). До Саратова оставалось 120 км, но развить наступление Махину не удалось. Теперь Волжский фронт опирался на линию Казань – Симбирск, удерживая в центре Самару. Сентябрьские бои на Волжском фронте серьезно ухудшили положение Комуча. 27 августа была отбита попытка Каппеля овладеть еще одним железнодорожным мостом через Волгу и, заняв Свияжск, расширить операции в сторону Нижнего Новгорода. Не выдержав напора численно превосходящих красных, каппелевцы не смогли удержаться в Казани, и 8 сентября город пал. 12 сентября красные овладели Симбирском и мостом через Волгу. Чтобы избежать окружения, группа Махина оставила Вольск (13 сентября) и стала отступать к Самаре. Полковник Степанов с частью сил отступил вверх по Каме. 14 сентября Северная и Южная группы объединились около столицы Комуча, рассчитывая удержать т. и. Самарскую луку (изгиб Волги) и сызранский мост. Командование принял чешский полковник Швец. Самара осталась последним волжским городом, падение которого становилось равносильным падению самого Комуча (26).
