8. Собрание узаконений и распоряжений Временного Сибирского Правительства. Омск, № 10, 14 сентября 1918 г., ст. 93; Правительственный вестник. Омск, № 185, 16 июля 1919 г.
9. Собрание узаконений и распоряжений Временного Сибирского Правительства. Омск, № 10, 14 сентября 1918 г., ст. 93; Серебренников И. И. Указ, соч., с. 151.
10. ГА РФ. Ф. 193. Оп. 1. Д. 20. Лл. 16 об. – 17, 18–24; Майский И. Указ, соч., с. 251–253; Аргунов А. Указ, соч., с. 26–29; Серебренников И. И. Указ, соч., с. 180–181.
Глава 5
Формирование антибольшевистских центров на Дальнем Востоке.
Судьба Временного правительства автономной Сибири.
Генерал Хорват – первый Всероссийский диктатор
На образование дальневосточных антибольшевистских центров повлияло сочетание нескольких факторов. Одним из главных был внешнеполитический. Еще в 1917 г. высказывались предположения о возможном вводе в Приморье японского воинского контингента. После Брестского мира Япония стремилась получить от Антанты монопольный мандат на Дальний Восток, в чем ее интересы неизбежно сталкивались с интересами другого члена Антанты – США. Японский МИД хотя и заявлял об «отказе от территориальных аннексий и от постоянного пребывания в Сибири», тем не менее ставил условием отправки войск согласие Верховного Совета Антанты «на монопольные концессии в Восточной Сибири». Государственный департамент США в ноте от 3 марта 1918 г., направленной послам Франции и Италии, отмечал «опасность анархии, угрожающей сибирским провинциям, и опасность нависшей угрозы германского нашествия». Госдеп, соглашаясь с тем, что «если интервенция вообще желательна, то японское правительство вполне в курсе положения и может осуществить интервенцию наиболее действительным образом», оспаривал ее «разумность», поскольку «в России это вызовет сильное негодование». Провозглашалось, что «правительство Соединенных Штатов использует все возможности, чтобы обеспечить России снова полный суверенитет и полную независимость в ее внутренних делах и полное восстановление ее великой роли в жизни Европы и современного человечества».
После заключения Брестского мира, когда очевидной стала невозможность восстановления Восточного фронта при содействии советской власти, ввод японских войск на Дальний Восток и в Сибирь представители Антанты расценивали уже как единственно необходимое условие для успешного завершения войны. По оценке полковника Пишона, союзные представители в Петрограде «были готовы поддержать любое движение против большевизма». 28 декабря 1917 г. американский консул во Владивостоке заверил правительственного комиссара Приморской области в том, что известия о присылке американских войск во Владивосток «не имеют ни малейшего основания».
Первым обоснованием будущей интервенции считается решение, принятое на совещании Верховного Совета Антанты 23 декабря 1917 г. Это т. н. «англо-французское соглашение о разделе территории бывшей Российской Империи на сферы влияния». Согласно ему Англии предназначались территории казачьих войск и Кавказ, а «французская зона» включала Бессарабию, Крым и Украину. Однако данное соглашение никогда не было ни официально утверждено, ни официально опубликовано и до настоящего времени остается одной из «тайн дипломатии» XX века, что тем не менее не исключает его будущего открытия в дипломатических архивах Франции или Великобритании. По мнению Р. Уорта, «обсужденное главным образом лордом Милнером (военный министр Великобритании. – В.Ц.) и Клемансо (премьер Франции. – В.Ц.) и подписанное в Париже соглашение не предусматривало практического осуществления до конца войны».
Реальным же результатом совещания 23 декабря 1917 г. стало, по словам У. Черчилля, постановление военных представителей Верховного союзного совета (Верховного Совета Антанты. – В.Ц.) о том, что «все национальные войска в России, решившие продолжать войну, должны поддерживаться всеми средствами, какие только имеются в нашем распоряжении». Подобное решение отнюдь не исключало и поддержки советской власти в том случае, если будет продолжаться участие России в войне на Восточном фронте.
Дальневосточный центр «интервенции» (в отличие от Севера или Закавказья) менее всего мог быть связан с необходимостью восстановления «Восточного фронта» уже в силу его территориальной удаленности от главного театра военных действий. Обоснованием для ввода воинских контингентов могли стать только интересы защиты «жизни и имущества» иностранных поданных. Именно это явилось обоснованием ввода сперва военных судов на рейд Владивостока, а затем и высадки небольшого десанта вооруженных сил Японии.
12 января 1918 г. японский генконсул Киккучи отметил «чрезвычайную тревогу» «японцев, проживающих во Владивостоке и окрестностях его», вследствие чего «Императорское японское правительство… решило отправить военные суда во Владивостокский порт». После убийства 4 апреля трех японцев (служащих конторы Исидо) «вышедший уже из терпения в отношении безопасности жизни и имуществ японских подданных» Киккучи заявил о необходимости «обращения к командующему японской эскадрой» с целью «принятия экстренных мер, которые он сочтет необходимыми для ограждения жизни и имуществ японских подданных». Ответ контр-адмирала X. Като не замедлил себя ждать. На следующий день (5 апреля) он выпустил обращение к «гражданам Владивостока», в котором заявлял, что, хотя «до настоящего времени абсолютно избегал совершать такие действия, как вмешательство во внутреннюю политику России или оказание той или иной политической партии поддержки», «произошедшее среди бела дня убийство и ранение трех японцев… заставило принять на себя ответственность за защиту жизни и имущества подданных Японской Империи» и «высадить десант с вверенной эскадры и принять меры, какие считаю соответствующими».
Таким образом, Япония выступила 5 января 1918 г. самостоятельно, не дожидаясь каких-либо решений Верховного Совета Антанты. Появление во Владивостоке японских контингентов вызвало резкую критику со стороны «областников» и опасения со стороны других «союзников» по Антанте. Потанин выступил со специальным обращением «Сибирь в опасности», в котором призывал сибиряков «громко заявить свое право на самоопределение и сказать, что мы хотим сами быть хозяевами своей страны». Высадка японских войск повлияла и на разногласия между московскими подпольными центрами (споры по поводу «внешнеполитических ориентаций»). Одностороннее выступление Японии осуждалось, но при этом выражалась необходимость ввода объединенных войск Антанты (хотя бы и разновеликими контингентами). В признании необходимости военной помощи Антанты сходились и «социалисты», и «цензовики». Единственно возможным способом «сдержать» активность Японии, с точки зрения антибольшевистских лидеров, стало бы соучастие в отправке на Дальний Восток британских, французских и особенно американских контингентов. После того как 4 июня 1918 г. страны Антанты заявили Совнаркому о том, что «чехословацкие войска в России являются частью союзных армий» и корпус «создает основу Восточного фронта», именно на него стали возлагаться надежды как на главный «противовес» остальным союзническим контингентам. «Братский славянский народ», безусловно, не внушал опасений с точки зрения территориальных или экономических притязаний.
