3. ГА РФ. Ф. Varia. Оп. 1. Д. 280. Лл. 4–6; Гинс Г. К. Указ, соч., с. 310; Русское дело. Омск, № 7, 12 октября 1919 г.; Сукин И. И. Указ, соч., с. 347.
4. ГА РФ. Ф. 5960. Оп. 1. Д. 1а. Л. 119; Военно-исторический вестник. Париж, 1960, № 16, с. 17–19; Правительственный вестник. Омск, № 1, 19 ноября 1918 г.; Русское дело. Омск, № 13, 21 октября 1919 г.; Сукин И. И. Указ, соч., с. 347; Филатъев Д. В. Катастрофа Белого движения в Сибири. 1918–1922. Впечатления очевидца. Париж, 1985, с. 34.
5. Правительственный вестник. Омск, № 17, 8 декабря 1918 г.
6. Правительственный вестник. Омск, № 194, 26 июля 1919 г.
7. ГА РФ. Ф. 5936. Оп. 1. Д. 430. Лл. 10–12; Ф. 140. Оп. 1. Д. 12. Лл. 94–94 об.; Правительственный вестник. Омск, № 57, 31 января 1919 г.; № 232, 11 сентября 1919 г.
8. ГА РФ. Ф. 176. Оп. 5. Д. 48. Л. 5; Д. 245. Л. 58; Ф. 5881. Оп. 2. Д. 441. Лл. 28 об. -29.
9. Собрание узаконений и распоряжений Правительства… 29 сентября 1919 г., № 15, с. 244.
10. Русское дело. Омск, № 13, 21 октября 1919 г.
11. ГА РФ. Ф. 5960. Оп. 1. Д. 1а. Л. 57; Ф. 5881. Оп. 2. Д. 441. Л. 29 об.; Гутман А. (Ган) Организация Омской власти // Часовой. Париж, № 137–138, ноябрь 1934, с. 28–29.
12. Правительственный вестник. Омск, № 21, 13 декабря 1918 г.
13. На белом Юге при официальных мероприятиях исполнялся «Встречный марш» (Марш ЛГв. Преображенского полка), который генерал Деникин использовал по статусу Главнокомандующего ВСЮР.
14. ГА РФ. Ф. 176. Оп. 5. Д. 91. Л. 43.
15. Сибирская Речь. Омск, № 35, 15 февраля 1919 г., № 71, 2 (20) апреля 1919 г., № 77, 10 апреля (28 марта) 1919 г.; № 86, 25 (12) апреля 1919 г.; Хартлинг К. Н. На страже Родины. События во Владивостоке. Конец 1919 г. – начало 1920 г. Шанхай, 1935, с. VI. Двуглавый орел использовался в символике всеми белыми правительствами, но с различными атрибутами «державности».
16. Русское дело. Омск, № 7, 12 октября 1919 г.; Правительственный вестник. Омск, № 228, 6 сентября 1919 г.
17. Русское дело. Омск, № 7, 12 октября 1919 г.
18. И. И. Сукин сравнивал это дополнение с «Habeas Corpus Act» (Великой Хартией вольностей) в истории англосаксонского права. Сукин И. И. Указ, соч., с. 441.
Глава 3
Эволюция структур Российского правительства в 1918–1919 гг.
Взаимоотношения военных и гражданских властей
Политико-правовой опыт свидетельствует, что при авторитарной централизованной системе реформы и реорганизации приводят, как правило, к персональным перестановкам в составе правительства, к созданию новых бюрократических структур, как дублирующих уже существующие, так и координирующих работу нескольких смежных ведомств. Не стало исключением и Российское правительство. Сразу же после «переворота» на заседании Совета министров 20 ноября 1918 г. министр иностранных дел Ключников предложил утвердить т. н. Малый кабинет при Верховном Правителе («для рассмотрения вопросов, требующих спешного разрешения, и для согласованности в деятельности Верховного правителя и Совета министров»). Эта идея воплотилась в проекте Совета Верховного Правителя (далее – СВП), разработанном управляющим делами Тельбергом и утвержденном постановлением Совета министров от 21 ноября 1918 г. «в целях достижения единства воли и действий между Верховным Правителем и Советом министров и для рассмотрения дел, подлежащих непосредственному ведению Верховного Правителя». Правовой основой для статуса СВП стал т. н. Малый Совет в составе Комитета министров, по Учреждению 1906 г., занимавшийся рассмотрением дел, «не имеющих общеполитического значения» (на языке времени «думской монархии» – «вермишели»). В СВП входили председатель Совета министров (или его заместитель), министры иностранных дел, внутренних дел и финансов, управляющий делами. Совещательный характер СВП отводил ему роль своеобразного «политического консультанта» адмирала Колчака, возглавлявшего данную структуру (1). В историографии встречаются утверждения о чрезмерно высокой степени влияния, оказываемого СВП (или, как его называли, «Звездной палатой», по аналогии с Государственным Советом Российской Империи) на Колчака, что якобы складывалась ситуация «безгласного Правителя» и ловких «придворных», полностью подчинивших его себе (с точки зрения П.Н. Милюкова, так и было) (2). Но подобная оценка – скорее результат преувеличенного впечатления от активности и склонности к интригам, которыми обладал влиятельный член Совета – И. А. Михайлов, создавший вокруг себя неформальную «группу». Что касается Вологодского, то его авторитет «равнодействующего» лидера и без того был достаточно велик, чтобы заниматься «закулисной политикой» (достаточно вспомнить его неоднократные, начиная с осени 1918 г., попытки уйти в отставку, встречаемые решительными протестами коллег по Совмину). А «влияние» Ключникова, Гаттенбергера, Михайлова и Тельберга не спасло их от отставки в январе, апреле и августе 1919 г. соответственно, правда, Тельберг до ноября сохранял портфель министра юстиции. Критика СВП обусловлена скорее внутренними противоречиями в составе Совмина, которые порождались недовольством одних чиновников против выдвижения других.
Судя по воспоминаниям Сукина и по дневнику самого премьера (называвшего Совет «совещанием у адмирала»), СВП «собирался три раза в неделю на час или два». «В совершенно неофициальной форме, принимавшей характер спокойной беседы, Верховный Правитель перебирал все текущие вопросы, не имевшие законодательного характера. Впрочем, Колчак обращался к этому Совету и в тех случаях, когда у него возникали какие-либо сомнения при утверждении того или иного закона, предложенного на его одобрение Советом министров. В Совете Верховного Правителя почти каждый раз обсуждались текущие события иностранной политики» (3). В законотворческой практике Российского правительства не зафиксировано фактов официальных указаний со стороны «совещания у адмирала» на принятие какого-либо постановления, что делает безосновательными суждения о влиянии некоей «группы» особо приближенных к Правителю министров.
Правомерно считать, что «Звездная палата» не смогла стать полноценным консультационным органом, а роль «агентов влияния» выполняли у Колчака политики и военные, пользовавшиеся его доверием в силу прежних знакомств или деловых, как ему казалось, качеств, а также разделявшие, в тот или иной момент, его взгляды (например, морской министр контр-адмирал М.И. Смирнов, Г. Г. Тельберг, управляющий делами Г. К. Гинс или приват-доцент Пермского университета религиозный философ Д.В. Болдырев). «Адмирал Колчак не любил новых лиц и был постоянно окружен теми, к которым он привык, хотя недостатки их прекрасно сознавал». Бюрократические распри и интриги раздражали Колчака, что вызвало, в частности, приказ № 154 от 26 июня 1919 г.: «Вместо дружной работы на пользу Родины между различными ведомствами вновь начинается преступная рознь, угнетавшая нас в минувшую Великую Войну… всем должно быть ясно, что только при совместной работе, когда каждая единица управления Государством работает в полном согласии с другими, стремясь к выполнению своей работы с наименьшими ошибками… Категорически требую прекращения розни, недоброжелательства и стремления выискать промахи других, право на то имеют только их Начальники» (4).
