В итоге идея «общественного представительства» оказалась актуальной не только для ГЭС и казачьего Съезда. На состоявшемся 30 августа совместном заседании Совета министров и Верховного Правителя обсуждался пункт «О необходимых мероприятиях в области организации государственной власти». Особую заинтересованность в обсуждении данного вопроса проявляли Гинс и прибывший с Юга России известный деятель кадетской партии и «Союза городов», член Правления Всероссийского Национального Центра А. А. Червен-Водали. Последний в интервью «Правительственному вестнику» отмечал, что, в отличие от белого Юга, в Сибири еще недостаточно влияние общественности и «хотелось бы видеть большее сотрудничество правительственных и общественных кругов». В качестве альтернативного образца приводилась роль Всероссийского Национального Центра в формировании курса Особого Совещания: «Хотя в Особом Совещании кандидаты Центра находятся в меньшинстве, однако они имеют значительное влияние на ход дела». Заняв должность министра торговли и промышленности, Червен-Водали пользовался особым авторитетом «политика с Юга», как бы расширявшим участием в правительстве его сибирский, «областнический статус». С представителями восточных казачьих войск встречался и делал доклады еще один «посланец Юга» – помощник заведующего политической частью Штаба Главкома ВСЮР есаул Ф. Е. Перфильев. Несомненно, известия о работе южнорусского аппарата управления оказали воздействие на составителей законопроектов реформирования Российского правительства. По оценке Кроля, Червен-Водали и Волков признавали, что «в Сибири внешне демократичнее, чем на Юге, но… на Юге реальной законности больше, чем в Сибири». Будучи сторонниками полной диктатуры в условиях момента, они тем не менее признавали, что «в той обстановке, что создалась в Сибири, представительный орган необходим» (1).
Возможно, подобие «общественной поддержки» диктатуре, имевшей место на белом Юге (через Национальный Центр), могло осуществиться и в Сибири. Из надпартийных общественно-политических объединений здесь выделялся Омский блок. Выше уже отмечалась его роль в проведении «переворота 18 ноября» и укреплении «диктатуры Колчака». Однако к осени 1919 г. блок, по существу, распался. Одной из причин распада признавался все тот же присущий белой Сибири «провинциализм», недостаточный авторитет блока в российской и тем более мировой политике, возросшая оппозиционность к власти со стороны социал-демократических групп из состава блока. Блок позиционировал себя как сторонник «единой власти», «диктатуры» и сотрудничества с «государственно-мыслящей общественностью». Еще в марте 1919 г. блок предложил проект восстановления Государственного Совета в традициях возвращения к структурам Российской Империи. Одним из активных сторонников данного «проекта» выступал редактор «Отечественных Ведомостей» А. С. Белевский (Белоруссов). По его мнению, новый Госсовет следовало сделать структурой, включавшей в себя всех министров – по должности и представителей общественности – по назначению Верховного Правителя. Еще одним вариантом формирования Госсовета, как временной представительной власти, считалось возможным его образование посредством «соединения» ГЭС, Комиссии по выборам в Национальное Собрание («по добавлении ее общественными представителями») и проектируемого Совета Местного Управления из управляющих губерниями и представителей земских и городских структур.
Изъяны политико-правовой практики в белой Сибири следовало устранять незамедлительно. На собрании Омского блока 17 июля 1919 г. была принята резолюция – обращение к Верховному Правителю, в которой оценивалось положение на фронте, в тылу и перспективы развития политического курса: «Одной из главных причин, обусловливающих наблюдаемое ныне тяжелое положение на фронте и в тылу, является недостаточно твердое и планомерное проведение в жизнь начал права и порядка, высказанных в программных речах Верховного Правителя и в декларациях Правительства, причем это уклонение от возвещенных принципов доходило нередко до полного их отрицания; блок полагает, что уклонения эти не должны иметь впредь место, а раз намеченные принципы – проводиться неукоснительно. Вместе с тем только тесное сотрудничество правительства и государственно-мыслящего общества, идущих друг другу навстречу, может разрешить настоящий кризис». По убеждению авторов – подписантов обращения (профессор Н.В. Устрялов, В. В. Куликов, Д.С. Каргополов, Л.Н. Шендриков, Н. А. Филашев), «искать выхода» следовало «в согласии со всеми союзными державами, пребывая при этом верными идее Великой Неделимой России». Важным было указание на необходимость сотрудничества власти с «общественностью», со структурами, которые могли оказать Российскому правительству поддержку. 19 июля делегация блока была принята управляющим МИД Сукиным, а также и. о. премьера Тельбергом, и, согласно официальным сообщениям, «точка зрения блока встретила полное сочувствие» и признание «безусловной правильности» со стороны «первых лиц» Совета министров. На следующий день делегация блока была принята уже самим Верховным Правителем и, после двухчасовой беседы, получила заверение в «полном единстве и понимании затронутых вопросов». Учитывая факт обращения к представителям власти не только со стороны блока, но и со стороны казачьей конференции и делегации Экономического Совещания, можно утверждать о готовности Российского правительства к корректировке политического курса в сторону отхода от единоличной диктатуры (2).
На Урале продолжателем преемственности, одновременно от Союза защиты Родины и свободы и от Всероссийского Национального Центра, мог стать т. н. Всероссийский Национальный Союз. Он был создан в октябре 1918 г. в Екатеринбурге и Уфе по инициативе оказавшихся в это время на Урале Савинкова и Белевского (Белоруссова) с целью «объединить уральскую общественность для поддержки национализма и новой власти». Его программные заявления отражались на страницах «Отечественных Ведомостей». 4 октября 1918 г. в Уфе состоялось собрание Инициативного Комитета, на котором были приняты программные тезисы Союза. В состав Комитета вошли известные деятели Союза защиты: Савинков, журналист А. А. Дикгоф-Деренталь, инженер Е.А. Меркович, врач Н.С. Григорьев. Члены кадетской партии Ю.И. Крыжановский и Г. А. Ряжский, казак Семиреченского войска, член Туркестанского комитета Временного правительства и представитель социал-демократической группы «Единство» С. Н. Шендриков, его товарищ по плехановской группе журналист В. И. Язвицкий, члены «Великорусского союза» врач И. С. Кривоносов и А. А. Битков, а также беспартийные: журналист Е. С. Синегуб, А. Н. Плотников. Беспартийный Белевский (Белоруссов) позиционировал себя в качестве члена Всероссийского Национального Центра. Примечательно, что Савинков заявлял о себе, как о члене Всероссийского Национального Центра, хотя и не значился в списках этой организации. Временное Правление Национального Союза составили Савинков, Белевский (Белоруссов), Синегуб, Язвицкий и Ряжский. Фактическим руководителем Союза, после отъезда Савинкова за границу, стал Белевский.
В программе Союза «верховными началами» общественно-политической деятельности признавались, противостоящая марксистскому пониманию общества, «идея нации, как общественного целого», не разделенного на классы и сословия, и «идея государства», обеспечивающего «политическое независимое существование» нации. Форма государственного устройства признавалась Союзом как «фактическая республика», однако подтверждение этого следовало получить путем «свободного волеизъявления нации», через посредство «народно-представительного собрания, составленного из лиц, обладающих по своему возрасту и жизненному опыту достаточными данными для участия в государственных делах». «Собрание» не должно было избираться по «четыреххвостке», поскольку голоса избирателей передавались «в распоряжение партийных комитетов, разрывающих связь избирателей с избираемыми», а избирателями становились «малолетние и бродячий элемент». Но для достижения необходимого «объединения и упорядочения России» необходимо «образование твердой и авторитетной власти» в форме диктатуры. Провозглашение диктатуры оптимальной «формой организации власти» не исключало (дань времени и обстоятельствам октября 1918 г. – В.Ц.) признания Директории в качестве «правительства коллегиального и образованного путем партийного компромисса», которое сможет «выработать и усвоить себе твердый и единый порядок действий». Последующие пункты излагали позиции по главным российским проблемам. «Всем народностям – культурная автономия»; «Государственная децентрализация – на основе широкого, независимого, демократического местного самоуправления»; «утверждение права собственности»; «недопустимость огульных и теоретических программ национализации и социализации в земельном вопросе», «покровительство промышленности государством», «справедливость налогообложения» и «упорядочение денежного обращения» – все это составляло основу будущего российского возрождения. «Первым моральным условием возрождения страны» Союз считал «нравственное и культурное развитие населения, утратившего понимание различия между добром и злом, между позволенным и непозволенным». В качестве «первого материального условия» Союз выделял «наличность армии, построенной на началах дисциплины и воинского долга». «Первым экономическим условием» Союз ставил «развитие производительных сил и увеличение производительности труда на началах трудовой дисциплины». Но важнейшим условием достижения этих целей признавалась «деятельная помощь союзников, к верности которым Россия возвращается по мере освобождения от власти большевиков».
