Таким образом, при разработке и осуществлении нормативных актов складывалась довольно сложная ситуация, при которой, отрицая законодательство советской власти, требовалось согласовать все действовавшие ранее в той или иной сфере внутренней политики законы Российской Империи, Временного правительства и «государственных новообразований». Причем подобное согласование не могло носить постоянного характера и должно было считаться с тем, что «полный пересмотр всего законодательства и новая кодификация» будет проведена после окончания гражданской войны и восстановления элементарного правопорядка. Но правоприменительная практика была, подчас, далека от заявленных выше принципов. «Сложнейшие из указанных вопросов часто решались с плеча и упрощенно. Та помощь, которую здесь мог бы дать власти Правительствующий Сенат, осталась неиспользованной» (10). Главным направлением работы Сената стала работа по решениям региональных, низовых судебных инстанций. В Сенат поступило около 150 гражданских дел из Новочеркасской судебной палаты и несколько сот дел мировых съездов. Рассматривались и чрезвычайные запросы (например, вопрос о статье 71-й Основных законов Войска Донского, касавшейся отмены сословий на Дону). Традиционный статус Сената умалялся еще и тем, что в 1919 г. Главком ВСЮР «устранил одну из коренных функций 1-го Департамента – опубликование законов, издаваемых при нем», хотя Донское правительство «вносило законы, устанавливаемые Войсковым Кругом в Сенат для распубликования» (11).
И Правительствующий Сенат белого Юга, и Временные присутствия Сената в Сибири стремились к проведению кассационных действий, что диктовалось как многочисленными правонарушениями белого тыла, так и общей низкой правовой культурой в условиях гражданской войны. Но сложившаяся практика показала, что действия военных не подвергались обсуждению. Отсутствие правового контроля за действиями военных властей не способствовало росту доверия населения к белым армиям, создавало многочисленные конфликты в отношениях фронта и тыла. В попытках «восстановления» структур российского Сената проявилось очевидное стремление к восстановлению государственного единства и в отношении формального подобия в структуре управления (этого достичь все же не удалось), и в отношении образования единого «правового пространства», что, безусловно, также явилось еще одним свидетельством общероссийской направленности политического курса Белого движения, несмотря на условия территориальной разобщенности (12).
* * *
1. Правительственный вестник, Омск, № 232, 11 сентября 1919 г.; ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 1. Д. 59. Лл. 2–3; Чубинский М.П. На Дону (Из воспоминаний обер-прокурора) // Донская летопись, № 1, 1923, с. 140.
2. Собрание узаконений и распоряжений Временного Сибирского правительства, 14 сентября 1918 г. № 10, ст. 97; «Реальная» политика Временного Сибирского правительства // Белая армия. Белое дело, Екатеринбург, № 9, 2001, с. 35–36; Правительственный вестник, Омск, № 37, 3 января 1919 г.
3. Гинс Г. К. Указ, соч., с. 113–114; Руднев С.П. При вечерних огнях. Харбин, 1928, с. 255–256, 260–261.
4. Правительственный вестник, Омск, № 57, 31 января 1919 г.; ГА РФ. Ф. 193. Оп. 1. Д. 20. Л. 3.
5. Одесский листок, Одесса, № 60, 6 марта 1919 г.; Краснянский К. Воспоминание сенатора о деятельности Донского Сената // Донская летопись, № 3, 1924, с. 311–313; ГА РФ. Ф. 6611. Оп. 1. Д. 1. Лл. 432–433.
6. ГА РФ. Ф. 3435. Оп. 1. Д. 36. Лл. 19–24; Д. 37. Лл. 11–16; Чубинский М.П. Указ, соч., с. 145–147.
7. Там же. с. 155; ГА РФ. Ф. 6611. Оп. 1. Д. 2. Лл. 30–31.
8. Там же. Лл. 33–35; Собрание узаконений и распоряжений правительства, издаваемое Особым Совещанием при Главнокомандующем Вооруженными Силами на Юге России. № 24, 24 сентября 1919 г. ст. 136–137.
9. Чубинский М.П. Указ, соч., с. 138, 140; Его же: Кризис права и морали, Ростов-на-Дону, 1919, с. 20–25; ГА РФ. Ф. 5913. Оп. 1. Д. 214. Лл. 3–4.
10. Чубинский М.П. На Дону (Из воспоминаний обер-прокурора) // Донская летопись, № 3, 1924, с. 278–280.
11. Краснянский К. Указ, соч., с. 315–316.
12. ГА РФ. Ф. 6611. Оп. 1. Д. 2. Лл. 13, 15.
Глава 2
Судебная «вертикаль» в политико-правовой системе Белого движения. 1918–1919 гг.
Особенности организации гражданской и военной юстиции
Восстановление судебной власти, определение ее статуса в изменившихся условиях революции и гражданской войны стало важнейшим направлением политического курса российского Белого движения, что неоднократно декларировалось военными лидерами, ведущими политиками в различных регионах. При этом провозглашалось восстановление принципов судебной реформы 1864 г. (судебных уставов 20 ноября 1864 г.): «Водворить в России суд скорый, правый, милостивый, равный для всех подданных, возвысить судебную власть, дать ей надлежащую самостоятельность и вообще утвердить в народе уважение к закону». Структура восстанавливаемой судебной власти фактически повторяла сложившуюся за период 1864–1917 гг. систему судебных учреждений: мировые суды, мировые съезды и особые мировые присутствия, окружные суды (для нескольких уездов), судебные палаты (для губерний и областей). Как отмечал Челищев в речи на открытии Ростовского окружного суда: «Суд отправлял свои функции на основании законов, действовавших до большевистского переворота». Требовалось восстановить «тесную связь в судебном ведомстве», поскольку «делалось одно дело, руководствовались одними и теми же законами и материального и процессуального права». Суд был необходим «как защитник и указатель права, без которого нет ни личной свободы, ни общественного преуспеяния». При окружных судах и судебных палатах восстанавливались судебно-следственные органы и прокуратура, институт присяжных и частных поверенных (адвокатура), а также суды присяжных, – эти «проводники народной правды, воплотители справедливости и совести и лучшие проявления духа общественности». Предполагалось также восстановление системы административных судов, введенных в 1917 г. соответствующими распоряжениями Временного правительства. Их главной задачей оставалось рассмотрение вопросов «о закономерности действий правительственных органов, органов местного самоуправления и учреждений, имеющих публично-правовое значение».
В Сибири восстановление судебных органов стало одним из первых актов новой власти, возникшей после «падения большевизма». По свидетельству будущего российского премьера П. В. Вологодского (Председателя Омской судебной палаты), полковник Иванов-Ринов «отнесся в высшей степени сочувственно к моей мысли о возобновлении деятельности судебных учреждений в округе и предложил мне немедленно собрать всех чинов судебного ведомства по вопросу о порядке возобновления деятельности судебных учреждений». 9 июня (на второй день после падения советской власти) возобновила свою работу Омская судебная палата. «За работу у большевиков» на общем собрании из числа судей были исключены мировой судья и помощник секретаря суда. Комиссариатом Временного Сибирского Правительства был издан приказ № 1 по округу Томского окружного суда. Томская судебная палата стала основой в восстановлении сибирской судебной системы (в ее состав первоначально входили Омский, Томский, Барнаульский, Тобольский, Семипалатинский окружные суды). В приказе кратко определялись принципиальные условия восстановления. Прежде всего ликвидировались все «образованные советской властью судебные установления» и от исполнения обязанностей «немедленно устранялись» все «члены народного суда». Советский суд упразднялся полностью. Вторым пунктом провозглашалось, что «впредь до созыва Учредительного Собрания и до принятия последним закона о суде все судебные учреждения, установления, действовавшие при Временном Правительстве до упразднения их советской властью, возобновляют свою деятельность». Восстановление судебной системы должно было происходить на основе уставов 1864 года и «прочих законов, действовавших при Временном Правительстве», с «теми изменениями, какие могут быть сделаны Сибирскими временным Правительством или Западно-Сибирским Комиссариатом». При этом следовало учитывать и произошедшие в стране «революционные перемены»: «Судебные деятели должны проникнутся широким пониманием происшедших с 28 февраля 1917 года событий и учитывать установленные революцией начала, соответствующие интересам демократии и духу времени». В отношении мировых судей предполагалось проведение городскими и земскими учреждениями (в ближайшее время) выборов в местные мировые суды. До выборов все члены мировых судов, окружных судов, судебные следователи, прокурорский надзор, нотариусы могли назначаться решениями Комиссариата или «по представлению Общего собрания окружного суда», или «по собственной инициативе».
