Формировались правоохранительные структуры в виде окружной, уездной и городской полиции, подчиненной МВД, а не структурам самоуправления. Упразднялись губернские и уездные комиссары. Учреждались подразделения Крымского Пограничного дивизиона, Крымской корчемной стражи, подчиненные министру финансов, и Крымская краевая внутренняя стража, подведомственная МВД. Закон «Об избрании уездных земских гласных» предполагал избрание новых земских гласных на три года (до 1 июля 1921 г.). Избирательное право предусматривало участие в выборах всех дееспособных «крымских граждан», по достижении 25 лет и обладавших годичным «цензом оседлости». В уездном избирательном собрании могли участвовать только «избиратели, уплачивающие 100 и более рублей уездного земского сбора», тогда как для участия в волостном избирательном собрании подобного «ценза» не требовалось. Гласные уездных земских собраний и городских дум избирали Краевое земское собрание, также на трехлетний срок. Первоначально распущенное волостное земство было «восстановлено в полном объеме согласно постановлений Временного правительства от 21 мая 1917 г.» на заседании Совета министров Крымского Краевого Правительства от 7/20 октября 1918 г. (1).
Завершение Первой мировой войны, вывод немецких войск с территории полуострова и ожидавшееся прибытие союзных десантов на Юг России сделало необходимым создание новых властных структур. Как и в большинстве случаев, возможный «вакуум власти» заполняли или органы советской власти, местные революционные комитеты, или структуры земско-городского самоуправления. В Таврии, как и в большинстве российских регионов, местное самоуправление после 1917 г. было очень политизировано. Политическое значение Крыма в 1918 г. обуславливалось еще и тем, что здесь находились многие известные деятели кадетской партии, члены ее Центрального Комитета, председатели региональных структур (В.Д. Набоков, М.М. Винавер, Н.В. Тесленко, И. И. Петрункевич, председатель губернской земской управы князь В. А. Оболенский, Таврический губернский комиссар, участник «Ледяного похода» Н. Н. Богданов). В Ялте, Алуште,
Гаспре располагались имения членов Императорской Фамилии, представителей российской аристократии, многие из которых жили здесь с 1917 г. В Крыму же проживали Вдовствующая Императрица Мария Федоровна и Великий Князь Николай Николаевич. Близость Кубанского Края и Черноморского генерал-губернаторства делали неизбежным взаимодействие Таврии с военно-политическим руководством Добровольческой армии. Таким образом, в конце 1918 – начале 1919 г. Крым становился своеобразным центром «большой политики» на Юге России.
Началом формирования «крымской государственности» как части политических структур Белого движения можно считать действия губернского земского собрания, на сессии которого в сентябре 1918 г. было вынесено постановление о недоверии администрации Сулькевича и о создании «власти общественного доверия». 18 октября 1918 г. на собрании губернских гласных крымских уездов Таврической губернии в Симферополе высказывались предложения о создании новой власти не «силою штыков», как это было на Украине, на Дону и Кубани, а в «результате общественной самодеятельности на основе партийного соглашения». Декларация «К населению Крыма» объявила об окончательном отказе от краевого «сепаратизма» и возвращении к принципам восстановления единого государства. «Россия распалась на части… в таких условиях первым патриотическим долгом каждого гражданина и национальной задачей, выше всех стоящей, Правительство признает стремление к возрождению Единой России» (2).
В начале ноября 1918 г. крымское земство и гласные городских дум решились на «создание новой власти». Позиции земско-городского самоуправления в целом совпадали с тезисами, принятыми на состоявшемся в г. Гаспре совещании членов руководящих структур кадетской партии (в нем участвовали Петрункевич, Набоков, Крым, Винавер, Богданов, прибывший из Екатеринодара князь Г. Н. Трубецкой). По воспоминаниям Винавера, главной темой «гаспринского совещания» стал способ формирования власти: «Следует ли отдельные, освобождающиеся от немцев или от большевиков части России сразу и непосредственно связывать узами подчинения какому-нибудь отдаленному центру – будь то Добровольческая армия или чья-нибудь личная диктатура, – или, наоборот, следует воссоздавать единую и нераздельную Россию снизу, организуя местную жизнь на правильных государственных и хозяйственных началах, но не предрешая пока, когда и в каких формах оно (формирование власти. – В.Ц.) произойдет».
Как свидетельствовала история Белого движения, «путь снизу» становился единственно возможным способом создания власти в условиях отсутствия объединяющего центра антибольшевистского сопротивления, или в условиях, когда между несколькими подобными центрами не существовало должной координации действий и следовало объединить их на некоей общей основе. Второй вариант считался более предпочтительным для белого Юга, и крымские политики предлагали его осуществление путем соглашения «краевых образований». Суть подобного соглашения хорошо выразили бывший московский городской голова В. В. Руднев и «Всероссийское Земско-Городское Объединение» в своих проектах создания новой власти на основе структур местного самоуправления. Создание новых структур законодательной, исполнительной и судебной властей предполагалось проводить на основе коалиции представителей отдельных территориальных образований. Это обеспечивало бы интеграцию различных местных интересов во имя общей «борьбы с большевизмом». Не менее важной становилась своеобразная «интеграция легитимностей», при которой не только решались бы «национально-территориальные проблемы», но и осуществлялась бы поддержка со стороны населения тех регионов, интересы которых выражали представители объединявшихся местных административных органов и самоуправления. Винавер вспоминал, что «против пробуждавшихся то тут, то там сепаратистских стремлений единственным средством являлось расширение местной самодеятельности в таких формах и границах, чтобы восстановление затем связи между частями не вызывало опасений за крепость добытой уже и закрепленной опытом автономии частей. Словом, строительство снизу и только оно – таков был лозунг, единодушно принятый Гаспринским совещанием» (3).
Итогом предварительных договоренностей о принципах создания власти стало совместное решение наличных членов ЦК кадетской партии и совещания земских и городских гласных в Симферополе, отразившееся в принятом 7 октября 1918 г. постановлении. Первым же пунктом в нем указывалось на строгое следование принципу «возрождения Единой России», недопустимость сепаратизма, а также на принцип «непредрешения». Тем самым Крымское правительство, в отличие от аналогичных краевых образований на Украине, в Прибалтике и на Кавказе, полностью интегрировалось в политико-правовую систему российского антибольшевистского сопротивления. «Правительство должно всеми мерами содействовать объединению распавшейся России и с этой целью искать сближения со всеми возникшими на русской земле государственными организациями, поставившими себе основной задачей воссоздание единой России с тем, чтобы вопрос об устройстве и о форме правления объединенной России был окончательно решен имеющим быть избранным Всероссийским Учредительным Собранием». Провозглашалось «восстановление гражданских свобод» и, прежде всего, восстановление городского и земского самоуправлений. После этого предполагалось проведение перевыборов. Новое избирательное законодательство, на основании которого должны были состояться выборы городских дум и земских собраний в Крыму, уже не отличалось от законодательства Временного правительства (всеобщие, равные, прямые, тайные выборы на пропорциональной основе по спискам партий и общественных организаций) за исключением двух ограничений: возрастного ценза – от 25 лет и ценза оседлости – 1 год проживания в данном городе или волости. Принятые по настоянию представителей кадетской партии во главе с В. Д. Набоковым, эти ограничения стали затем общепринятыми в законах других белых правительств. Симферопольское собрание утвердило главу правительства, которым стал авторитетный в Крыму бывший председатель Таврического губернского земского собрания, член Государственной Думы и Государственного Совета, член кадетской партии С. С. Крым. Во Временном правительстве он занимал должность управляющего имениями удельного ведомства в Крыму на правах товарища министра земледелия. Согласно предоставленным ему полномочиям, он должен был «формировать кабинет по соглашению с политическими партиями (принимая при этом во внимание национальные особенности Края)».
