Что касается опыта создания «российско-союзнической» власти, то нужно отметить ее двойственный характер. Несмотря на декларативные заявления об отсутствии притязаний на руководство «внутренними делами», сама по себе «одесская» модель управления, при которой «союзники» были основной силой на фронте, требовала согласования как военных, так и политических действий. Серьезные затруднения в этом создавала относительная дальность сообщения между Одессой и Екатеринодаром, и притом санкционировать создание местного правительства Ставка Главкома ВСЮР отнюдь не собиралась. Еще в декабре 1918 г. Гришин-Алмазов запросил Екатеринодар о возможности образования при себе некоего «правительственного аппарата», на что получил отрицательный ответ генерала Драгомирова, указывавшего на достаточно обширные полномочия военного губернатора как такового и на необходимость координации принимаемых решений с Особым Совещанием. По оценке главы Союза Возрождения России В. А. Мякотина, «придя на Юг России, союзники не встретили здесь ни общепризнанного центра русской государственной власти, хотя бы в виде первоначального ее зародыша, ни однородного, прочно и устойчиво сложившегося… общественного мнения, выражаемого каким-либо авторитетным органом» (13). Результатом стало создание властной модели, основанной «на французской практике», а не на российском законодательстве. В этом состояла принципиальная разница с организацией управления на белом Севере и в Крыму, где в 1918–1919 гг. союзники не могли не считаться с наличием местной власти. В Новороссии же необходимого разграничения, разделения российских и союзных полномочий достигнуто не было. А безоговорочное требование «оперативного подчинения» французскому командованию неизбежно лишало самостоятельности как российских военных, так и российскую администрацию.
Но «опыт созидания государственности» в оценке Новикова имел, применительно к Одессе, и другое значение. После окончания Ясского Совещания здесь снова активно обсуждались вопросы о «конструкции власти». 24 января 1919 г. здесь был разработан и подан французскому командованию проект, подписанный представителями краевых образований Юга России (Украины, Кубани, Дона и Белоруссии). По свидетельству генерала Санникова, «в первой части меморандума говорилось о формах государственного устройства этих территорий, а равно и соседних с ними государственных образований. Во второй части – о путях и методах для подавления анархии и большевизма во всех тех государствах и частях, на которые распалась Россия. Приводились доводы в пользу федерации снизу», а также отрицалась необходимость создания единых вооруженных сил (условие, выдвигаемое командованием ВСЮР).
С конца декабря 1918 г. в Одессе начались также совместные совещания представителей четырех наиболее влиятельных на белом Юге организаций: Национального Центра, СГОРа, Союза Возрождения и Совета земств и городов Юга России. По инициативе СГОРа был создан согласительный орган на паритетных началах: от СВР (В. А. Мякотин, граф П.А. Толстой, И. И. Бунаков-Фондаминский), Земско-городского Совета (М.В. Брайкевич, В. В. Руднев, Я.М. Рубинштейн, С. Я. Елпатьевский, Н.В. Макеев) и от Национального Центра (П.П. Юренев, Н.К. Волков) и СГОРа (барон В. В. Меллер-Закомельский, князь Е. Н. Трубецкой, граф В. А. Бобринский, А. М. Масленников, С.Н. Маслов, А. С. Хрипунов, М. С. Маргулиес). На этом одесском «Совете четырех», начиная с 8 января 1919 г., активно обсуждались планы создания «южно-русского правительства», а также «решение вопроса о диктатуре, ее построении (единоличная или тройственная) и ее персональном составе». Созданное по инициативе Шульгина и Пильца «ди-ректориальное» Совещание при генерале Гришине-Алмазове подверглось критике на совещании СГОРа 23 декабря 1918 г. Маргулиес заявлял, что взамен «прикрытия действий генерала вынужденной санкцией двух представителей местного самоуправления» нужно добиться либо «усиления до максимума власти городского головы», либо «создания при военном губернаторе большого Совета под его председательством».
Наиболее подготовленным к утверждению считался оригинальный проект, представленный Союзом Возрождения России и предварительно согласованный с Советом земств и городов Юга России. Предложенный к обсуждению на совещании еще 27 декабря 1918 г. проект предусматривал, что «впредь до образования всероссийского правительства (сведения о создании Российского правительства в Омске, о его программе и статусе в Одессу поступили в середине января 1919 г. и были опубликованы в газетах 19 января. – В.Ц.) на Юге России будет создано временное Южнорусское правительство, распространяющее свою власть на все южные области, освобожденные от большевиков, хотя бы в этих областях существовали ранее краевые правительства». Тем самым предполагалось ограничение суверенитета краевых государственных образований (а в перспективе, возможно, их объединение). Правительство создавалось «путем сговора партий и организаций, стремящихся к созданию Единой России». Носителем верховной власти признавалась Директория (принципиально важный пункт для СВР, настаивавшего на нем еще с весны 1918 г.), состоящая из трех лиц, причем один из них должен быть Главком ВСЮР. Ее временный характер подчеркивался заявлением об обязательной в будущем передаче власти Учредительному Собранию, «которое определит форму государственного устройства России и основные законы». Центральное бюро Совета земств и городов Юга России предложило констатировать, что новая власть «может быть образована не единоличным решением командования Добровольческой армии, а лишь путем открытого, в условиях гласности и под контролем общественного мнения происходящего сговора всех ответственных политических партий и общественных групп». «Общественный сговор – вот та основа, на которой может быть создана действительно сильная власть (14).
19—21 января 1919 г. СГОР рассмотрел проект «общественного сговора» земско-городского Совета и в целом одобрил его. Проект предусматривал весьма демократический способ создания Директории. Она должна быть образована на специально созываемом «Государственном Совещании», «по возможности, немноголюдном», «составленном из лиц, делегируемых краевыми правительствами и краевыми представительными органами, симферопольским Совещанием, Союзом Возрождения России, Национальным Центром, Советом Государственного Объединения России, профсоюзами, кооперативами, торгово-промышленными организациями и политическими партиями». Члены Союза Возрождения настаивали на формировании этого Государственного Совещания на основе представительства от партийных групп (социал-демократов, эсеров, энесов и кадетов), тогда как участие в его работе представителей Академии наук, Поместного Собора Русской Православной Церкви, военного руководства практически исключалось. До тех пор пока созыв всероссийской Конституанты невозможен, следует «санкционировать народное волеизъявление путем созыва в той или иной форме особого представительного собрания». Предполагалось, что южно-русская Директория «примет на себя задачу – в момент установления непосредственной связи с правительствами северной и восточной России – создать путем соглашения с ними Временное Всероссийское правительство, которое и должно будет назначить выборы во Всероссийское Учредительное Собрание». Учредительное Собрание, избранное на основе «всеобщего, прямого, равного и тайного избирательного права», призвано «указать формы государственного устройства России». Этот пункт был первым, принципиально важным для вероятного соглашения СГОРа и ВНЦ с социал-демократическими группами. Однако предложение о созыве нового Государственного Совещания по партийному признаку встретило серьезные возражения со стороны делегатов СГОР и ВНЦ (15).
