30 апреля последовало признание ВПСО «объединяющей и главенствующей властью ныне действующее Правительство в Омске, как Временное Всероссийское Национальное Правительство». При этом «сохранялась требуемая обстоятельствами самостоятельность в области практических действий впредь до непосредственного соединения» белых фронтов Севера и Сибири». ВПСО оговаривало, что впредь до получения полных и исчерпывающих директив от Всероссийского Правительства и согласования уже изданных Сибирским Правительством и Правительством Северной области основных законоположений» оно будет «продолжать свою деятельность на прежних основаниях». Таким образом, возникла потребность в разработке особого Положения для Северной области. Об этом, в частности, говорил на заседании омского Совета министров посланник ВПСО князь И. А. Куракин (5). Для реализации данного Положения Совет министров создал специальную структуру с довольно претенциозным названием – Комиссия по выработке законопроекта о распространении законов Российского правительства на остальной территории Европейской России и в Северной области. Куракин вошел в ее состав в качестве официального Представителя Правительства Северной области (он был также введен в 1-й Департамент Правительствующего Сената), а возглавил Комиссию советник министерства юстиции А. Н. Быховский. И хотя за месяц работы (с 12 июня по 14 июля 1919 г.) не было разработано окончательного варианта нового Положения, призванного урегулировать правовые отношения между Омском и региональными центрами, сам факт создания такой Комиссии и ее работа свидетельствуют о важности разработки единого политического курса для Белого движения (6).
Конечным результатом работы Комиссии было Временное Положение об управлении Северным Краем. По оценке Гинса этот проект представлял собой обычный бюрократический вариант «генерал-губернаторства с особым советом при генерал-губернаторе» (7). Сам князь Куракин считал, что подобная схема в разработке Положения исходила как раз от омских политиков. Но, как бы то ни было, «Временное Положение» утверждало генерала Миллера как Главного Начальника Северного Края, непосредственно подчиненного Верховному Правителю. Его права и обязанности не отличались от принятых в Российской Империи полномочий губернского управления, определенных во 2-м томе Свода законов Российской Империи, к которым и апеллировало «Положение» (см. приложение № 25, 26). ВПСО как бы получало статус Совета при Главном Начальнике Края, а назначаемый также Верховным Правителем Помощник Главного Начальника по гражданской части обладал статусом главы правительства. При этом функции высшей судебной власти и право определения финансовой политики принадлежало омским Правительствующему Сенату и Государственному банку (8).
Не были забыты и структуры представительной власти и местного самоуправления. Земства и городские думы не изменяли своего статуса, а функции законосовещательного органа по вопросам «хозяйственной жизни края» передавались утвержденному еще 11 октября 1918 г. Финансово-экономическому Совету при ВПСО. В Омске считали данную структуру аналогичной по полномочиям и компетенции с ГЭС. Действительно, система делегирования от общественных, коммерческих организаций, структур местного самоуправления, а также сфера компетенции строилась на тех же основаниях и в Сибири, и на Севере (9). Члены ВПСО обратили также внимание на сходство основных положений присланного из Омска Временного Положения об управлении Краем с полученным ранее текстом Временного Положения о Верховном Уполномоченном Временного Правительства на Дальнем Востоке от 28 октября 1918 г. Сходство усматривалось в предлагаемых структурах и полномочиях Начальника Края и Совета. «Северяне» признавали «совершенно недостаточными» права Начальника, предлагали также расширить полномочия членов Совета (вплоть до «права опротестования» решений Начальника Края перед Российским правительством). Говорилось и о необходимости разработки «подробного положения об управлении гражданской частью», где четко определялись бы полномочия управляющих отделами (бывших министров ВПСО) и самого Начальника. Необходимо отметить также взаимодействие Омска и Архангельска в сфере организации судебной власти. Проводилось согласование позиций в области правоприменительной практики, уголовного и гражданского судопроизводства. Важно отметить подчинение судебных установлений Северной области Омской судебной палате с июня 1919 г. Официозная пресса отмечала по этому поводу: «Соединение Северной области в государственном отношении с Всероссийским правительством в Сибири начинает, по-видимому, становиться реальным фактом… Так начинает постепенно возрождаться Русское Государство, идет собирание Руси» (10).
Учреждение должности Начальника Края было не единственным заимствованием белым Севером из элементов политической модели Сибири. После того, как 13 июня 1919 г. в Архангельске была получена телеграмма из Омска, в которой Российское правительство признавало за ВПСО «вызываемую чрезвычайными обстоятельствами самостоятельность в конкретных, практических мероприятиях», 12 июля ВПСО сочло возможным самораспуститься, с условием передачи «полноты власти» генерал-губернатору Миллеру, признанному Колчаком. Однако столь радикальный шаг «северяне» не довели до конца, и попытки создания новой власти, на основе пожеланий Омска и реалий Архангельска, продолжались.
Приказом № 221 от 10 августа 1919 г. генерал Миллер провел реорганизацию исполнительной власти, опираясь как на указания Российского правительства, так и на консультации с представителями земско-городского самоуправления. Должность губернатора упразднялась, будучи заменена должностью Главнокомандующего фронта по приказу Колчака. Таким образом, власть генерала Миллера становилась практически единоличной. Вводилась новая должность инспектора труда в статусе министра, назначение на которую предполагалось после согласования с профсоюзами. Одновременно признавалось целесообразным сформировать новое правительство на основе консультаций с «общественностью» (для чего ускорили созыв Земского-Городского Совещания (подробнее о его работе в разделе 3.3)). В обязательном порядке в состав ВПСО должен был войти представитель городского самоуправления, выборный от Архангельской думы и от земства (11).
Разработанное в Омске Временное Положение ставило своей основной целью создание прецедента подчинения региональных центров всероссийскому при сохранении определенной их автономии. В какой-то степени данную модель можно было бы считать проектом для других областей России. Принципиально важным считалось сочетание элементов централизма (вертикаль исполнительно-распорядительной власти губернатора и подчиненного ему аппарата, ориентированных на указания из Омска) и общественного представительства (через Финансово-экономическое совещание или через реорганизованное по образцу ГЭС – Земско-Городское Совещание). Предложенная Омском политическая модель, тем не менее, вызвала возражения со стороны ВПСО и генерала Миллера, обоснованно считавших преждевременным введение Временного Положения. Между Омском и Архангельском началась интенсивная телеграфная переписка, благодаря наличию в распоражении ВПСО мощного радиотелеграфа, заменившего к осени 1919 г. кабельный телеграф через Печору и позволявшего рассылать сообщения не только в Омск, но и в Париж и Лондон.
Не отказываясь от факта признания верховенства Российского правительства, ВПСО на своем заседании 6 октября 1919 г. признало нецелесообразным принимать Положение в том виде, как это диктовалось из Омска. Фактический глава ВПСО на время отсутствия Чайковского П.Ю. Зубов отмечал, что власть в области «должна покоиться на коллегиальном принципе». Говорилось также о «надобности в особом правительстве» – при слишком большой оторванности Омска от текущей политики архангельского правительства (в частности, в финансовых вопросах) (12). Нельзя, однако, считать, что возражения со стороны членов ВПСО носили характер непримиримых разногласий с Омском и свидетельствовали о возврате к «регионализму» со стороны «северян». Напротив, необходимость «составления совершенно нового положения» отрицалась, и речь шла только о «дополнении и видоизменении» Временного Положения «в соответствии с обособленным положением Края». Члены ВПСО не исключали возможности перехода от статуса правительства к статусу Управления при Начальнике Края (с прежними министерскими полномочиями), что позволило бы и выполнять предписания Омска, и сохранить работоспособность сложившегося аппарата управления.
