К концу 1919 г. отделения СГОРа работали в Ростове-на-Дону, Екатеринодаре, Новороссийске, Одессе, Севастополе, Ялте. Значительных политических выступлений Совет не предпринимал, однако в разногласиях между генералами Деникиным и Врангелем его члены – в большинстве своем, поддерживали будущего Правителя Юга России. Ряд членов Совета впоследствии вошли в состав Правительства Юга России (Кривошеин – премьер-министр, Савич – Государственный контролер, Глинка – глава управления земледелия). Но, подобно Национальному Центру, СГОР в 1920 г. не продолжил свою работу как действующая общественно-политическая структура.
Активность Союза Возрождения России в 1919 г. заметно снизилась в сравнении с 1918 годом. Если на протяжении всего 1918 г. СВР не только разрабатывал программные установки антибольшевистского движения, но и принимал непосредственное участие в организации правительств (Верховного Управления Северной области, Временного Областного правительства Урала и др.) и в антисоветской подпольной деятельности, то в 1919 г. его «политический вес» заметно снизился. В Сибири местные отделения СВР вошли в состав Омского блока и подтвердили свою поддержку Верховного Правителя. На белом Юге члены Союза участвовали в работе согласительного «Совета четырех» организаций, обсуждавших вопросы создания Южнорусского правительства в Одессе в январе – марте 1919 г. Переговоры по этим вопросам окончились безрезультатно, однако от своих принципиальных идеологических позиций СВР не отошел. В своей политической программе СВР, в отличие от Съезда Земских и Городских самоуправлений Юга России, отличался большей умеренностью. Не соглашаясь с мнением Деникина, что «Совет Земско-Городского Объединения был филиалом Союза Возрождения», Астров считал СВР, в котором преобладали энесы во главе с Мякотиным, гораздо более склонной к компромиссам и сотрудничеству с властью структурой. И действительно, активной политической оппозицией деникинскому политическому курсу СВР не стал. В то же время нельзя считать, что Союз в 1919 г. был совершенно «проправительственной» организацией, как это делал, например, один его из основателей А. А. Аргунов. Мнение о Союзе как «оппозиции слева», высказанное самим В. А. Мякотиным, представляется более объективным.
В Екатеринодар в апреле 1919 г. прибыла лишь небольшая группа членов ЦК Союза. В ее состав входили В. А. Мякотин (председатель ЦК Трудовой народно-социалистической партии, А. А. Титов (член Президиума Трудовой народно-социалистической партии, участник Русского Политического Совещания в Париже) и А. В. Пешехонов (член ЦК Трудовой народно-социалистической партии, бывший министр продовольствия Временного правительства). Во время встречи с генералом Деникиным обсуждались вопросы о преобладании методов «военно-полевой юстиции» над гражданским судопроизводством, о фактах «произвола военных», об основных направлениях политического курса ВСЮР. Примечательно высказывание Деникина по вопросу о «случаях насилий и грабежей в армии»: «Теперь у нас не армия добровольцев, а армия, набранная путем мобилизации, плоть от плоти и кровь от крови нашего русского общества. И если в армии есть негодяи, то это потому, что негодяи есть в русском обществе». «Когда с большевиками будет покончено, я выставлю свою кандидатуру в Государственную Думу. Надеюсь, меня выберут, и тогда мы поговорим с господами социалистами», – ответил Главком ВСЮР на вопрос Мякотина о необходимости развивать сотрудничество с «демократическими структурами» в общем деле «борьбы с большевизмом».
По мнению СВР, «путь военной диктатуры», ревностно исповедуемый руководством ВСЮР, подменял идею борьбы широкого фронта «народовластия» с «тиранией большевиков» идеей «столкновения диктатур» («большевистской» и «генеральской»), что, само по себе, подрывало степень общественной поддержки Белого движения. В вопросах легитимации власти, остро воспринимавшихся на белом Юге во время работы Южнорусской конференции», СВР поддерживал представителей казачества постольку, поскольку они, опираясь на «свои представительные органы, стремились к защите перед добровольческой военной диктатурой права населения самому решать свои местные дела». СВР также критиковал их за «недостаточно демократичное» разрешение проблем статуса «иногороднего населения». Кроме того, «неприемлемой представлялась и позиция тех элементов среди казачества, которые выдвигали на первый план не единую русскую государственность, а узко понятые областные интересы».
Членами ЦК СВР были созданы группы Союза в Екатеринодаре, Ростове-на-Дону, Харькове, Киеве. Главным направлением работы признавалась пропаганда через прессу. Активное содействие в этом оказывал член СВР и, одновременно, Национального Центра, профессор Алексинский. Официозным органом для Союза Возрождения стала «беспартийная, социалистическая газета» «Утро Юга», выходившая в Екатеринодаре, а с октября 1919 г. – «Парус», издававшийся в Ростове-на-Дону. СВР на белом Юге провел несколько собраний. В июне 1919 г. на совещании в Ростове были приняты общие тезисы об отношении к Добровольческой армии. Считалось важным «энергично помогать армии в борьбе с большевиками, направленной к освобождению русского народа и восстановлению русского государства, и одновременно организовать возможно более широкие слои населения на платформе создания демократической государственности». Следовало стремиться к «возрождению России в виде демократического государства, признающего права как отдельных граждан, так и национальностей и областей, к решительной борьбе с большевиками, как с врагами народа, путем насилия захватившими власть над ним и попирающими его права, к установлению в освобожденных от большевиков частях страны демократического государственного порядка и к созыву после окончательного низвержения большевиков полновластного Учредительного Собрания». По оценке Мякотина, «для нас, людей, объединившихся в Союзе Возрождения России для борьбы с большевиками за русскую демократическую государственность, была неприемлема позиция правоверных социалистов-революционеров, сводившаяся к лозунгам: «Ни Ленин, ни Колчак», «ни Ленин, ни Деникин», неприемлема потому, что она была явно безжизненна. Реальную борьбу с большевиками вели именно Колчак и Деникин, и организовать и вести рядом с ней другую борьбу было невозможно». В отношении к необходимости признания Колчака Верховным Правителем России Союз исходил из, как казалось, большего демократизма его политической программы по сравнению с Особым Совещанием. Мякотин писал: «Политика Колчака и его правительства, как ее рисовали себе в Екатеринодаре, представлялась… гораздо больше считающейся с интересами и волей населения, нежели политика Особого Совещания, поэтому в кругах, близких по своему настроению к Союзу Возрождения России, рассматривали признание Деникиным верховной власти Колчака как крайне желательное явление, так как в подобном признании склонны были видеть новый и серьезный шаг не только к созданию общерусской власти, но и к приданию этой власти более нормального характера».
Однако положение дел на фронте и в тылу требовало принятия конкретно развернутой программы. Ее решено было утвердить на созываемом съезде СВР в Ростове-на-Дону. Из-за недостаточного числа прибывших к началу работы съезда его было решено переименовать в конференцию Союза. Она проходил с 20 по 24 сентября 1919 г. и завершилась принятием обширной резолюции. В ее преамбуле отмечалось, что «задачей Союза является борьба за демократическую Россию и созыв Учредительного Собрания». «Не разделяя во всем политической линии нынешней временной власти и считая ее конструкцию несовпадающей со взглядами Союза, конференция, тем не менее, считает необходимым поддерживать ее в борьбе с большевиками и находит целесообразную предполагаемую реформу ее как шаг вперед на пути привлечения населения к делу строительства России». Предстоящие выборы земских собраний и городских дум нужно было «использовать… для проведения своих членов в Высший Совет». Участие в органах власти следовало сделать средством, с помощью которого «члены Союза будут всеми силами содействовать осуществлению демократизации государственного строя России путем созыва Учредительного Собрания немедленно по низвержении советской власти».
