По поводу союзов с «близкими организациями» конференция подтвердила, что «Союз, не вступая в постоянный блок с общественно-политическими организациями, стоящими от него вправо, может заключать с ними временные соглашения, руководясь при этом, как политической позицией этих организаций, так и потребностями текущего момента, но отвергая всякие соглашения с организациями, преследующими реставрационные цели». Немаловажное значение уделяла конференция аграрному вопросу, считая, что до созыва всероссийской Конституанты возможны «лишь временные меры для урегулирования земельных отношений, в смысле предоставления крестьянам пользования той землей, которая находится в их фактическом владении, при условии обработки земли ее нынешними обладателями» (24).
Такой была позиция Союза Возрождения в период успехов ВСЮР летом – осенью 1919 г. Но после поражения «похода на Москву» политические принципы стали меняться. 18 декабря ЦК СВР, за подписью Мякотина, направил на имя Деникина записку о текущем политическом положении. ЦК попытался обобщить причины «тяжелых событий на фронте». Одной из главных причин СВР считал «бессилие, безволие и бездействие государственной власти», что объясняется «самой конструкцией правительства, которое до сих пор сохраняет форму случайно создавшегося Особого Совещания, разнородного по своему составу, совмещающего в себе законосовещательные и исполнительные функции и… оторванного, ничем органически не связанного с широкими кругами общества и массой населения». Реорганизация правительственного аппарата, о которой было принято решение на Южнорусской конференции, неоправданно затягивается. Правительственный курс отличается «узкоклассовыми и реставрационными тенденциями». Это более всего проявляется в аграрном вопросе, где «вырабатываются проекты, имеющие своей целью… восстановить помещичье землевладение», в отношении местного самоуправления («восстанавливается старый бюрократический, полицейский строй… администрация назначается из деятелей старого режима», «правительство медлит с организацией местного самоуправления, в земских и сельских местностях к этому даже не приступлено и необходимые для этого положения все еще не выработаны») и в продовольственной политике – «рост дороговизны и спекуляции». Из-за этого, по мнению авторов записки, страдает армия, вынужденная заниматься «самоснабжением». «Армия-освободительница при этих условиях рискует превратиться в армию-завоевательницу, каковой в гражданской войне не должно быть места, ибо сам себя народ завоевывать не может и не будет». Совершенно недопустимое явление – еврейские погромы, «компрометирующие дело Добровольческой армии и новой государственной власти не только в русском обществе, но и во всем культурном мире».
Что же предлагалось изменить? «Обращаясь к мерам, которые необходимо предпринять, чтобы оздоровить тыл и армию, поднять их дух и увеличить их силу, Союз Возрождения России отнюдь не намерен предлагать какие-либо радикальные изменения, которые затрагивали бы самое существо сложившейся государственной власти». Предлагалось, сохранив преемственность политического курса, изменить форму его реализации. Прежде всего, «деятельность правительства должна определяться ясной, понятной населению и способной привлечь к себе программой, чуждой каких бы то ни было узкоклассовых и реставрационных устремлений и имеющей своей задачей, кроме непосредственной борьбы с советской властью, еще и установление того режима свободы, права и порядка, какой был обещан в Ваших (Деникина. – В.Ц.) декларациях…; представляются особенно важными установление хотя бы минимальных гарантий для граждан и утверждение законности в управлении с установлением судебной ответственности для должностных лиц». Нужно как можно скорее приступить к земельным преобразованиям: «Устранить землевладельцев от непосредственных сношений и расчетов с крестьянами…; теперь же, при посредстве земельных органов, способных внушить доверие населению, приступить к проверке и упорядочению фактического землепользования, сложившегося за время революции». При этом важно иметь в виду, что «если раньше население удовлетворялось декларациями, верило, так сказать, новой власти в кредит, то теперь этот кредит уже исчерпан, и необходима самая энергичная деятельность власти в намеченном направлении».
Следовало провести незамедлительную реорганизацию правительства. «Вместо Особого Совещания во главе исполнительной власти должен быть поставлен Совет министров, объединенный общей программой, готовый и способный неуклонно проводить ее в жизнь… Должен быть возможно скорее создан давно уже проектируемый Высший Совет (проекты Южнорусской конференции. – В.Ц.), в котором были бы представлены по возможности все слои населения и который, осуществляя законосовещательные (не законодательные. – В.Ц.) функции и контроль над администрацией (право запросов. – В.Ц.), сблизил бы государственную власть с населением». Наконец, нельзя было оставлять без внимания местное самоуправление и «кадровые вопросы»: «Для упрочения государственной власти в низах к участию в местном управлении должны быть привлекаемы по возможности местные деятели, пользующиеся доверием населения». Обществу «должен быть предоставлен в органах местного самоуправления и в других формах достаточно широкий простор для самодеятельности».
Записка Союза была, по воспоминаниям Мякотина, отправлена Главкому ВСЮР незадолго до отступления из Ростова-на-Дону обычной почтой. Ответа на нее не было получено, однако необходимость предложенных мер была очевидна, и они были реализованы в последующем (реорганизация Особого Совещания, земельная и земская реформы в Крыму). Руководящий состав СВР после эвакуации Ростова практически прекратил свою деятельность, однако в конце февраля 1920 г. в Екатеринодаре состоялось частное совещание членов ЦК, на котором присутствовал приехавший для участия в Южнорусском правительстве Н. В. Чайковский. Собравшиеся убеждали, что «дело Деникина» обречено, однако «старый революционер» и глава правительства Северной области не принял аргументов народных социалистов и вошел в последний состав деникинского правительства. После отступления частей ВСЮР от Екатеринодара СВР прекратил свою деятельность. Многие из членов Союза остались в Советской России. Член ЦК Пешехонов впоследствии работал в составе Центрального статистического комитета Украины и в Комиссии Помощи голодающим (Помгол) при Украинском ЦИКе, а Мякотин, добровольно оставшийся в РСФСР, был арестован по делу «Тактического Центра» и в 1922 г. выслан за границу (25).
Немаловажное значение для формирования политического курса южнорусского Белого движения имели попытки выработки общей позиции между тремя вышеназванными общественно-политическими объединениями. Первой реальной попыткой добиться согласованных действий стали совещания в Москве весной 1918 г., во время разработки общей модели временного политического устройства власти в рамках всероссийского антибольшевистского движения и споров по вопросу об «ориентациях» во внешней политике. Вторично совместная работа продолжалась в рамках Ясского политического совещания в ноябре 1918 г., и после его окончания продолжались переговоры между членами СГОРа, ВНЦ и СВР. Одной из форм взаимодействия были приглашения докладчиков из одной организации на общие собрания другого объединения, а также одновременное членство в структурах Совета, Союза или Центра. В третий раз совместные заседания прошли в Одессе во время работы согласительной комиссии «Совета четырех» (январь – март 1919 г.). Четвертым общим заседанием ВНЦ, СГОРа и СВР стало обсуждение приказа генерала Деникина о признании власти Верховного Правителя России адмирала Колчака.
