В рамках развития идеи «областной автономии», по мнению Савича, разрешался и «национальный вопрос»: «Самое название той политической организации, Совет Государственного Объединения России, представителем которой я здесь являюсь, – говорит Вам, что в основу строительства государства мы ставим объединение, единство Великой России. Но это единство не исключает ни широкого местного самоуправления, ни местных автономий там, где последние имеют обоснование в историческом прошлом, в экономических и бытовых особенностях данной части государства» (26).
Речь Савича на торжественном собрании завершалась примечательной фразой: «Я скажу несколько слов о наших политических партиях. Русская разруха вызвана отчасти постоянной сварой политических партий. Девиз – «В борьбе обретешь ты право свое» (лозунг эсеров. – В.Ц.) – привел к крушению Государственной идеи. Мы должны стремиться к сглаживанию конфликтов между собой, к внутреннему миру и соглашению». Нужно признать, что общественные объединения, выражавшие в условиях гражданской войны идею широких коалиций, оказались более эффективными в поддержке политического курса Белого движения. Вполне вероятно, что в перспективе на основе Национального Центра (центристское направление), Совета Государственного Объединения (правоцентристское направление) и Союза Возрождения России (левоцентристское направление) создались бы и новые партии. При опоре на межпартийные и надпартийные структуры могло бы реализоваться создание «белой государственности» не на основе Государственного или Политического совещания, не на основе соглашения «государственных образований», а на основе договора общественно-политических объединений. Данная модель формирования государственной власти не получила развития в Белом движении, но его возможность нельзя не учитывать. При отсутствии полномочной представительной власти коалиционные структуры обеспечивали белым правительствам некоторую, но еще явно недостаточную, степень легитимности. Однако после распада белых фронтов в 1919 г. межпартийные и надпартийные группы не смогли сохранить свое единство и в начале 1920 г. «сошли с политической сцены». Несмотря на провозглашенную политическую и идеологическую преемственность, поддержка «нового курса» Белого дела в 1920–1922 гг. стала осуществляться «новыми» общественно-политическими объединениями.
* * *
1. Михайловский Г. И. Записки. Из истории российского внешнеполитического ведомства. 1914–1920. Кн. 2. М., 1993, с. 269–270.
2. ГА РФ. Ф. 6028. Он. 1. Д. 4. Лл. 1–4; Ф. 446. Он. 2. Д. 51. Лл. 21–23; Д. 33. Лл. 149–150.
3. ГА РФ. Ф. 5913. Оп. 1. Д. 272. Лл. 2–2 об.; БФРЗ. Ф. 7. Делопроизводство Национального Центра. Дело «Одесса». Л. 4.
4. ГА РФ. Ф. 5913. Оп. 1. Д. 260. Лл. 1–5; Д. 272. Лл. 4–8; Астров Н.И. Воспоминания. Указ. соч. Л. 93.
5. БФРЗ. Ф. 7. Архив Всероссийского Национального Центра, Оп. 1. Д. 2. Лл. 30–31; ГА РФ. Ф. 6088. Он. 1. Д. 11. Лл. 64–85; Ф. 6611. Он. 1. Д. 1. Л. 316, 337.
6. ГА РФ. Ф. 5913. Он. 1. Д. 262. Лл. 6–9.
7. Там же, Лл. 18–19.
8. БФРЗ. Ф. 7. Архив Всероссийского Национального Центра, Оп. 1. Д. 2. Лл. 21–22 об.; ГА РФ. Ф. 5913. Оп. 1. Д. 262. Лл. 40–41 об.; 188–190; К.П. Крамарж. Основы Конституции Российского государства // Архив русской революции. Т. 1, Берлин, 1921, с. 263–287.
9. ГА РФ. Ф. 5913. Он. 1. Д. 265. Лл. 62–63.
10. Там же. Д. 262. Лл. 125–125 об.
11. Там же. Д. 309. Лл. 1–4.
12. Там же. Д. 260. Лл. 28–32 об.; Д. 262. Л. 29; Лл. 93–95; Лл. 115–119; 163–166 об.; Д. 265. Лл. 15–15 об.
13. Там же. Д. 262. Лл. 29–30; 33–35; 44–47; 121–124 об.; Д. 265. Лл. 63–64; Д. 272. Лл. 10 об. – 11 об.
14. Там же. Д. 262. Лл. 34–35; Лл. 67–68 об.; Лл. 125–129; Ф. 1066. Он. 1. Д. 11. Лл. 26 об. – 28 об.; Д. 52. Лл. 26–30.
15. Михайловский Г.Н. Указ, соч., с. 270–271; ГА РФ. Ф. 6179. Оп. 1. Д. 35. Лл. 1–2; Ф. 5913. Он. 1. Д. 235. Лл. 1–4 об.; 8–9; Д. 260. Лл. 24–27 об.
16. Струве П.Б. Размышления о русской революции. София, 1921, с. 17, 23.
17. ГА РФ. Ф. 5913. Он. 1. Д. 144. Лл. 1–2.
18. Там же. Лл. 2–3 об., 5 об.; Маргулиес М. С. Год интервенции. Кн. 1. (сентябрь 1918 – апрель 1919 г.)., Берлин, 1923, с. 13–19.
19. Маргулиес М. С. Указ, соч., т. 1, с. 354–355.
20. ГА РФ. Ф. 5913. Он. 1. Д. 144. Лл. 2 об. – 3; Ф. Varia. Он. 1. Д. 127. Лл. 1–1 об., 4 об., 22, 40–44, 47, 74–75 об.
21. ГА РФ. Ф. 5913. Он. 1. Д. 265. Лл. 25–26; Д. 262. Лл. 32–32 об.; Астров Н.И. Указ, соч. Лл. 90–91.
22. ГА РФ. Ф. 5936. Он. 1. Д. 211. Лл. 1–5 об.
23. ГА РФ. Ф. 5955. Он. 1.Д. 3. Лл. 58–59 об.
24. Мякотин В. Из недалекого прошлого (отрывки воспоминаний) // На чужой стороне, кн. IX, Прага, 1925, с. 280, 288–291, 293, 298; кн. XI, Прага, 1925, с. 215, 218–220; Деникин А. И. Очерки русской смуты. Берлин, т. V, 1926, с. 24; Астров Н. И. Указ, соч., с. 140–141.
25. Мякотин В. Из недалекого прошлого (отрывки воспоминаний) // На чужой стороне, кн. IX, Прага, 1925, с. 228–231; кн. XIII, Прага, 1925, с. 200–202.
26. Русское дело, Омск, № 3, 8 октября 1919 г.; № 4, 9 октября 1919 г.; La Cause Commune. Общее дело, Париж, № 51, 10 июля 1919 г.
Глава 2
Специфика деятельности надпартийных и межпартийных политических объединений и подпольных организаций на территории Советской России в конце 1918–1919 гг.
К концу 1918 г. «оставленная Москва» оказалась, с точки зрения политического потенциала, довольно слабым антисоветским центром. Наличие всероссийского центра Белого движения (Российского правительства во главе с Верховным Правителем России адмиралом А. В. Колчаком) привело к попыткам наладить координацию различных белых регионов. В этот период активизировалось взаимодействие подпольных «центров» со штабами белых армий, сбор для них информации общеполитического и военного характера, проведение диверсий, терактов против представителей советской власти. Теперь главной задачей московских подпольщиков стала передача разведывательной информации на белый Юг и в Сибирь. С начала 1919 г. деятельность московского подполья привлекла усиленное внимание представителей белых спецслужб. По свидетельствам Виноградского, СОД провел совещание под председательством Леонтьева, на котором участвовали (конец марта 1919 г.) военные представители Сибири (Азаревич) и Юга (представитель контрразведывательного отдела штаба ВСЮР полковник К. В. Хартулари). Так как «военные центры постепенно теряли свое значение в качестве первичных структур будущих полков и дивизий, «каналов» переброски добровольцев на белые фронты, на первое место выдвигалась подрывная работа в советском тылу, прежде всего – подготовка восстаний в крупных городах к моменту подхода к ним белых армий. В 1919 г. подполье должно было решать конкретные задачи по «дестабилизации советского фронта и тыла».
