В письме этом я затронул идею придания Северному фронту характера самостоятельного государственного образования. Хотя подобное развитие политической организации Северного фронта могло бы дать определенные выгоды, однако я сознаю всю трудность и сложность движения по такому пути, особенно в отношении согласования этого метода с принципиальными основаниями работы белых фронтов, почему и считаю необходимым, в целях устранения возможного неправильного толкования моих политических взглядов, просить Ваше Превосходительство к этой мысли отнестись, как к простому упоминанию лишней возможности к улучшению положения Северного фронта.
Может быть, впрочем, письмо мое генералу Марушевскому, в связи с затруднительностью сообщений, до Вас и не дойдет и упоминание о нем излишне.
Все вышеизложенное я написал из желания сколько-нибудь приложить к делу все то, что вынесено мною из моего заграничного пребывания, стоившего больших денег и вследствие печальной судьбы, постигшей Северо-Западный фронт, – к созданию которого была приложена и моя доля труда, – обречено стать лишь архивным материалом…
ГА РФ. Ф. 5867. Оп.1. Д. 25. Лл. 165–175.
Приложение № 14
Письмо А. В. Карташева К. Н. Гулькевичу о перспективах Белого движения и о новой «политической платформе».
Гельсингфорс, 18 февраля 1920 г.
Глубокоуважаемый Константин Николаевич.
Посылаю Вам обещанный текст политической платформы, на которой мы здесь объединяем общественно-здоровые элементы ради твердости и определенности работы по вопросам государственным и в предохранение от разложения, которому легко поддаются неустойчивые обывательские круги. Эта платформа есть синтез того, на чем стоят «Национальный Центр» и «Союз Возрождения» внутри Совдепии, где они объединены в один орган (возможно, имеется в виду Тактический Центр. – В.Ц.).
Активная борьба с большевиками, с легкой руки близорукой Европы, сейчас не в моде. Тем с большим сознанием мы будем ее пропагандировать и вести. Каковы бы ни были привходящие элементы, могущие разложить большевизм (пусть будет таким и снятие блокады), но спор между комиссародержавием и национальной Россией может быть в конце концов разрешен не эволюционно, а только революционно, т. е. только оружием.
До сих пор революция (т. н. «контрреволюция») шла извне. Но очевидно она была недостаточно революционна по духу и по методам и потому, между прочим, и не имела еще победы. Теперь начинает казаться, что вооруженная борьба, т. е. революционный акт свержения комиссаров, может быть, в первую очередь пойдет изнутри, после некоторого периода созревания. Орудием переворота может стать «победоносная» красная армия, бессознательно могущая совершить пред тем национальное дело объединения России.
Такая сложность обстановки перед многими затемняет смысл существования белых фронтов. Между тем факт их существования доказывает, что нация не умерла, что совесть ее жива. Если бы последняя умерла и добровольно продала себя насильникам – это было бы симптомом конца духовной жизни нации, забывшей свою святыню. Белые могут быть убиты, но не должны сами над собой ставить крест. В этом их исторический священный долг. Но и утилитарно остатки их сил, приведенные сейчас только в оборонительное положение, могут сыграть в своем роде решающую роль. Момент красноармейского переворота не есть еще начало порядка и власти, а как раз наоборот, начало нового хаоса, анархии и, может быть, новой гражданской войны. Вот тут-то организованная и неразложенная, «извне» идущая белая сила, идущая под мирным знаком слияния с наконец-то вступившей на национальный путь Россией, и может сыграть роль единственного фактора, создающего порядок и кристаллизующего около себя национальное притяжение. Мы должны всячески беречь белые фронты, как маяки национальной совести и как дрожжи национального восстановления России из красного месива Совдепии. Миллер с севера и Деникин с юга могут в нужную минуту явиться в Москву молниеносно, как свои родные спасители.
Горе в этот момент национализирования самой красной армии очутиться каким-либо русским силам на чужих фронтах с чужими войсками. Белые не смогут оказаться морально ниже красных с точки зрения единственного критерия и фактора – восстановления России, т. е. с точки зрения национальной. Уже и в порядке опыта все попытки союза с «чужими» силами изъяты и оказались предательскими. Строить на этом гнилом основании более непозволительно. Предадут все, как предали Англия и Эстония.
Нет друзей у великой России, кроме нас самих. Непозволительны фронты литовские, польские, германские. Надо всем остаткам белых сил собираться только на русской территории, которая если и предаст, то в порядке внутреннего фронта, а не в порядке вражды к русскому, как к таковому.
Наш активизм, в смысле пропаганды революционного отношения к большевизму в европейской среде и в среде малодушных русских, возрастает сейчас во сто крат сравнительно с прошлым
Вот общая позиция нашей работы…
ГА РФ. Ф. 6094. Оп.1. Д. 72. Лл. 7–8 об.
Приложение № 15
Выступление генерала Врангеля перед представителями крымской печати.
Севастополь, 10 апреля 1920 г.
…После тяжелых шестидневных боев мы овладели плацдармами Крыма и прочно их за собой обеспечили.
Армия, после пережитых испытаний, спешно приводится в порядок, переформировывается. В самом ближайшем будущем я проведу целый ряд мер организационного характера, которые должны устранить часть недочетов, значительно затруднявших управление армией. Проведены уже отчасти в жизнь целый ряд мер для повышения нравственного уровня в войсках. В частях введены суды чести для офицеров, коим предоставлены широкие права до разжалования штаб-офицеров включительно.
Наравне с заботами об армии будет проведен целый ряд мер к разрешению наиболее назревших вопросов государственной жизни.
Трехлетняя анархия, неоднократная смена власти, из которых каждая провозглашала программы, имеющие целью увлечь за собой симпатии населения заманчивыми обещаниями, исполнить каковые физически не могла никакая власть, – настолько усложнили целый ряд отраслей промышленно-экономической жизни, что разрешить это сразу нет никакой возможности.
Примером может служить хотя бы земельный вопрос.
Я стремлюсь к тому, чтобы разрешить наиболее назревшие вопросы, не превышая пределов фактической возможности.
Создание для населения Юга России, занятого моими войсками, такого правопорядка, при котором население могло бы быть удовлетворено в своих чаяниях возможно шире, – вот основные задачи власти.
Мною намечен целый ряд мер, чтобы наибольшее количество земли могло бы быть использовано на правах частной собственности теми, кто в эту землю вложил свой труд. Мелкому крестьянину-собственнику принадлежит сельскохозяйственная будущность России, крупное землевладение отжило свой век.
Улучшение материального благосостояния рабочих и удовлетворение их профессиональных нужд является одной из моих главнейших забот.
