Доходящие до нас известия о некоторых выступлениях церковного управления и церковных деятелей в Крыму, на темы общественные и политические, могут внушать тревогу и ставить некоторую задачу перед правительством. Со стороны особенно ясно, что эти выступления нарушают меру и такт, какими должна была бы ограничиваться церковная деятельность в чувствительной атмосфере созидающейся государственной власти.
Как показывают данные, идущие из глубины Советской России и из самого Крыма, повышенный религиозный интерес в массах и обществе тем не менее отличается там необыкновенной внутренней тишиной и скромностью. Воинственная крикливость чужда этому внутреннему тону нарастающей религиозности. Посему даже с чисто церковной точки зрения всякого рода боевые и страстные призывы проповедников и вождей церковного стада являются сами по себе неудачными, не отвечающими духовным запросам масс, нарушающими и без того с таким трудом достигаемое внутреннее равновесие и успокоение. С политической точки зрения вопрос ясен до элементарности. Преждевременное и искусственное вытаскивание, да еще не призванными к политической работе служителями церкви, на суд народных кривотолков далеко не первоочередной проблемы о форме правления в грядущей России, или тем более неприличествующее носителям евангельского знамени возбуждение вредных всегда и особенно теперь, когда разбужен человек-зверь, страстей националистической вражды – суть акты нарушения гражданского мира на территории Южно-Русского правительства, первейшей задачей коего, обусловливающей самое бытие его, и является этот мир. Не говорим уже о том крайне неблагоприятном влиянии, какое подобные факты оказывают на вторичные условия существования развития молодой русской власти, т. е. правительства наших слишком немногих союзников.
Мы твердо уверены, что правительство Юга России не разойдется с нами в этом деле ни в исходной точке зрения, ни в практическом выводе, и, с неотъемлемым правом блюстителя над всеми политическими выявлениями общественных сил и в то же время блюстителя истинной свободы самой церкви благожелательно преподаст автономному управлению последней необходимую на сей предмет директиву, внушения и предостережения, а если нужно, осуществит неизбежные пресечения. В исконной и столь характерной для русской (бывшей государственной) церкви лояльности ее иерархии и внутренней ее дисциплинированности мы черпаем уверенность, что правительству не придется в указанном направлении прибегать к какой-то крайности.
Из всего сказанного с полной очевидностью вытекает, что осуществление главной задачи, стоящей ныне перед Южно-Русским правительством, снабжения предметами первой необходимости населения и восстановления железнодорожного транспорта, не может быть осуществлено без иностранной финансовой поддержки в форме заключения займа за границей. Не скрывая от себя всех трудностей производства ныне кредитных операций от имени Южно-Русского правительства, вполне учитывая исключительно тяжелое финансовое положение большинства европейских и вне европейских государств, и в особенности Франции, где таковой заем по политическим условиям мог бы иметь наибольшие шансы на успех, мы считаем своим долгом подчеркнуть, что указанные трудности не могут считаться неопределенными. В деловых западно-европейских кругах существует полное единогласие насчет того, что столь необходимое в интересах мирового хозяйства экономическое и финансовое положение России не может иметь место без осуществленной финансовой и экономической поддержки со стороны заграницы (манифест Высшего Экономического Совета Брюссельской Финансовой Конференции). Для того чтобы такая поддержка была оказана Южно-Русскому правительству, необходимо укрепить к нему доверие со стороны западно-европейских экономических и финансовых кругов, последнее же в свою очередь зависит в значительной степени от того курса Южно-Русского правительства, которое оно возьмет в области финансово-экономической внутренней политики. Мы подчеркиваем особое значение в этом вопросе политики внутреннего управления, ибо в широких общественных и деловых западно-европейских кругах существует совершенно твердая и определенная уверенность, что возрождение России возможно только на широком демократическом фундаменте, что лишь такое Русское правительство может рассчитывать на поддержку этих кругов, которое искренне и последовательно будет проводить такую политику в жизнь. Все изложенные соображения исходят из мысли, что дело, предпринятое генералом Врангелем, должно и может еще быть доведено до благополучного конца. Они покоятся также на убеждении, что при решимости генерала Врангеля исправить замеченные недостатки найдется достаточно патриотически настроенных людей, готовых прийти к нему на помощь, где бы их деятельность не потребовалась – в Крыму или вне его. Но мы считаем своим долгом откровенно заявить, что вера в такую решимость правительства Врангеля за последнее время значительно ослабла и что правительству необходимо выявить в действиях то ценное, что было отражено в его первоначальной программе и что при осуществлении на деле было извращено.
Необходимо, чтобы проведение аграрной реформы никому не давало права думать, что восстанавливаются старые помещичьи формы землевладения; необходимо, чтобы решительными мерами против агитации, сеющей вражду между национальностями, подавлены были анархические тенденции некоторых кругов населения и восстановлено было доверие всех граждан к новой власти, устраняя ее неизбежные подчас ошибки; необходимо, чтобы церковь, очистившись от разъедающей ее человеконенавистнической агитации, приобрела должный авторитет и влияние на население, поддерживая его творческие, а не разрушительные инстинкты; необходимо рядом экономических и финансовых мер, сведенных в единообразную систему, дать почувствовать населению и его хозяйственной жизни силу государственного строя, основанного на правовых началах и на защите личной инициативы. Но прежде и главнее всего необходимо соответственным подбором лиц засвидетельствовать перед всем миром, и в особенности перед истерзанным многолетними страданиями населением России, что на смену варварскому режиму большевиков идет не повторение старых методов управления, приведших Россию к большевизму, а нечто новое. Это новое, сформулированное правильно генералом Врангелем в торжественных заявлениях, искажается на деле людьми, исполненными неискоренимых симпатий к старому строю, с которыми связана была вся их жизнь. Эти люди ненавидят всех, кто видят первопричину наших зол в ошибках старого строя, готовы извлечь урок из тяжких переживаний наших и желают строить новую Россию новыми путями – в чьих устах слово «демократия» и «свобода» являются не минутными демагогическими лозунгами, а истинными символами веры. Эти люди уверяют, что способны делать «левую политику правыми руками». Это глубокая неправда, и следовать ей, значит, вести Россию к гибели. Никакая политика не может дать положительных результатов, если она делается чужими руками. Безразлично, как именовать политику Южно-Русского правительства: левою или правою – но важно, чтобы она делалась теми людьми, которые считают эту политику своею, а не чужою. Только когда Крымская администрация будет пополнена такими людьми, восстановится и доверие к ней; только тогда поддержка правительства генерала Врангеля всеми прогрессивными кругами даст плодотворные результаты.
ГА РФ. Ф. 7506. Оп.1. Д. 15. Лл. 11–27.
