Основные направления преобразований, выраженные в «Отзывах», затрагивали широкий круг жизни Церкви и Российского государства. Это были: «Состав будущего Собора, т. е. в основном вопрос о том, будут ли допущены к голосованию клирики и миряне, а не только епископы…; децентрализация церковного управления; реформа центрального управления и последующее восстановление патриаршества; церковные суды и расширение их компетенции (особенно в бракоразводных делах); желательность проведения регулярных епархиальных съездов клира и мирян; вопрос об участии духовенства в общественной деятельности; роль прихода как ядра церковной жизни и его каноническое и юридическое положение; проблемы церковной собственности: приобретение, отчуждение и т. д.; богословское образование», а также сферы литургической практики и церковной дисциплины». «Широкое большинство выражало неудовлетворенность по поводу недоступности большей части литургических обрядов для массы верующих, а меньшинство предлагало перевести литургические тексты с церковно-славянского на современный русский язык; практически все епископы требовали принятия мер, направленных на то, чтобы молящиеся могли более полно участвовать в богослужении». В «Отзыве» епископа Финляндского Сергия (Страгородского) (будущего местоблюстителя Патриаршего Престола в СССР) предлагалась система избрания Патриарха: «Три кандидата на патриаршество выделяются путем повторных голосований «палаты» епископов, «нижней палаты» клириков и мирян и решением Царя. Затем Патриарх избирается по жребию». Именно эта система и осуществилась в ноябре 1917 г., когда Святейший Патриарх Тихон был сначала выдвинут кандидатом всем Собором, а затем – избран по жребию.
В постфевральской России вопросы перемен в Церкви стали весьма актуальны. 29 апреля 1917 г. Святейший Правительствующий Синод утвердил Обращение к архипастырям и пастырям и всем верным чадам Русской Православной Церкви, в котором определялись цели созыва Собора и перспективы его работы: «Давно уже в умах православных русских людей жила мысль о необходимости созыва Всероссийского Поместного Собора для коренных изменений в порядке управления Российской Православной Церкви… Происшедший у нас государственный переворот, в корне изменивший нашу общественную и государственную жизнь, обеспечил и Церкви возможность и право свободного устроения. Заветная мечта русских православных людей теперь стала осуществимой, и созыв Поместного Собора в возможно ближайшее время сделался настоятельно необходимым». По воспоминаниям члена Поместного Собора, будущего активного участника Белого движения, управляющего делами Временного Приамурского правительства С. П. Руднева, «революция взбаламутила жизнь, и везде шли перестройки и переделки. Не избегла этого, разумеется, и наша Русская Православная Церковь, в которой давно уже была осознана необходимость созыва Поместного Церковного Собора. 5 августа была упразднена должность обер-прокурора Синода, а на основе слияния Канцелярии Синода и департамента духовных дел инославных исповеданий было создано министерство исповеданий из двух департаментов (по делам Православной Церкви и по делам инославных и иноверческих исповеданий). В 1918–1919 гг. подобная модель правительственной структуры была воспроизведена на белом Юге и в Сибири
[613].
Для подготовки Собора было созвано предсоборное Совещание, разработавшее (4 июля 1917 г.) «Положение о созыве Поместного Собора Православной Всероссийской Церкви». Начало его работы планировалось «в день честнаго Успения Пресвятыя Богородицы 15 августа 1917 года в богоспасаемом граде Москве». Согласно Положению в его работе предполагалось обеспечить максимальное представительство как церковных иерархов, так и мирян. В работе Собора приняли участие члены (по должности и назначению) Предсоборного совещания, а также Святейшего Синода, все епархиальные архиереи, протопресвитер Успенского собора и Российской армии и флота, Наместники-архимандриты Троице-Сергиевой, Киево-Печерской, Александро-Невской и Успенской Почаевской Лавр, настоятели, игумены Соловецкого и Валаамского монастырей, Саровской Успенской и Оптиной Введенской пустыни. Помимо «членов по должности» и «по назначению» на Поместный Собор были проведены выборы представителей в следующем порядке: десять членов «от монашествующих», десять «от единоверцев», по три от каждой из четырех духовных академий (Петроградской, Московской, Киевской, Казанской), по одному от Академии наук и одиннадцати университетов, а также пятнадцать членов от «законодательных палат» – Государственной Думы и Государственного Совета. На правах членов Собора предоставлялось право присутствовать представителям Восточных Патриархов и Православных автокефальных Церквей, а также представителям Алеуто-Американской и Японской Православных Церквей. Кроме того, были проведены особые трехступенчатые выборы, в соответствии с которыми в каждой епархии избиралась т. н. «пятерка» – двое от клира и трое мирян. Шестым членом Собора от каждой епархии становился правящий епископ (он проходил «по должности»).
Первоначально, в каждом приходе проходили избрания выборщиков от каждого прихода (в воскресенье 23 июля 1917 г. – единый день голосования для всей России, за исключением Сибири и Дальнего Востока) в количестве от четырех до шести человек (безусловно избирались настоятель и диакон приходского храма). Затем (в следующее воскресенье 30 июля 1917 г.) избиралось по пять выборщиков от каждого благочиния (благочинного округа, объединявшего несколько приходов). И наконец, 8 августа 1917 г. на избирательных собраниях, проходивших в кафедральных соборах каждой епархии, под председательством правящего архиерея, проходили выборы членов Совета от клира и от мирян. Выборы происходили на мажоритарной основе, при которой баллотировались все, получившие хотя бы одну избирательную записку. В итоге выборов, показавших практически всеобщее участие местного населения, независимо от политических взглядов, на Собор было избрано и назначено по должности 564 члена: 80 архиереев, 129 пресвитеров, 10 диаконов и 26 псаломщиков из белого духовенства, 20 монахов (архимандритов, игуменов и иеромонахов) и 299 мирян. Статус, правовые полномочия Поместного Собора, согласно утвержденному Святейшим Синодом и санкционированному Временным Правительством 11 августа 1917 г. Уставу Поместного Собора, определяли, что Собор обладает всей полнотой церковной управления «на основе Слова Божия, догматов, канонов и предания Церкви»
[614].
Выборы членов Поместного Собора отразили, по существу, идею «народного суверенитета», столь характерную для России после февраля 1917 г., однако, в отличие от выборов в Учредительное Собрание, здесь не было господства политических страстей и предпочтений. Руднев заметил одну интересную закономерность избирательной «кампании»: «Когда мы ознакомились друг с другом, то невольно бросалось всем в глаза, что миряне точно сговорились: по каждой почти губернии оказались избранными из трех Членов Собора мирян: один – с высшим образованием, один – из среды среднего обывателя-горожанина с домашним или средним и один – непременно грамотный крестьянин. Было очевидно, что сам православный, а значит, чисто русский народ, когда его призвали к выборам без предварительной обработки, отдал свои голоса везде поровну – барину, горожанину и крестьянину, определяя эти понятия не по сословиям, классам, должностям, чинам или кличкам, а главным образом по образованию». И разве это было не верно для нашей России того времени? Крестьянство своей массой легко могло задавить и не дать ни одного места никому, а между тем оно, очевидно, правильно и верно учло и поняло, как лучше всего отразить русский народ во всей его совокупности на Всероссийском Соборе»
[615].
