В многочисленных газетных статьях епископом давалась оригинальная оценка оптимальных форм политического устройства будущей России: «Церковноприходские советы должны воспитывать чувство христианской общности среди верующих и даже неверующих. Это значит, что советы должны бороться прежде всего со всякими эгоизмами, которых нынче в жизни оказалось так много…; задача церковно-приходских советов – бороться с этими дикими инстинктами и перевоспитывать одичавшие, развращенные натуры… Укрощение эгоизмов – вот первая задача церковно-приходских советов.
Вторая задача – это развитие самодеятельности в народе, который в некоторых местах вовсе изменился. В этом повинна… недавняя власть…, она только замазывала трещины в государственной жизни и приучила народ к мысли, что, в крайнем случае, «царь прокормит», что можно жить и «на казенных харчах». Так мы и «живем кое-как», в надежде, что «авось, – не пропадем», без инициативы». Начинать, по мнению епископа Андрея, следовало с экономических отношений: «Ближайшим образом приходские советы должны позаботиться, по моему мнению, вот о чем. Нужно приучить всех к мысли, что всякая экономика есть этика, что барышничество, частная нажива, как и спекуляция, уже отжили свой век, что торговля должна быть поставлена на кооперативных, общественных началах. Поэтому торговля должна быть приходскою или подчиненной приходскому контролю, если торгующий состоит членом приходской общины». Третьей задачей признавалось участие в политической жизни: «Приходы должны всемерно бороться с основным лозунгом социализма, как злым началом партийной жизни. Партийная борьба и злоба – это разрушительные начала, и создать что-либо в жизни не могут. Поэтому социалисты-марксисты непременно должны отойти в сторону от жизни…, их место должны занять церковники (приходские советы). На смену социалистической борьбе труда и капитала должны явиться честное сотрудничество того и другого и твердое убеждение в общности их интересов».
Не исключалось епископом Андреем и развитие такой не свойственной для приходов деятельности, как «дисциплинарно-судебная», направленная против «безобразников, кощунников и неверных». И, конечно, важное значение придавалось обеспечению «обязанности иметь на своем попечении школу и детей»
[682].
В развитие этих идей в приложении к газете было опубликовано постановление собрания членов церковно-приходских советов трех благочиний Златоустовского уезда. В постановлении говорилось: «Действовавшие доныне политические партии с нерусскими названиями и не русские ни по происхождению, ни по духу, повинные во многих современных несчастьях, не могут быть признаны полезными ни Церкви, ни для государства; тем более они признаются вредными для трудового крестьянства; признать необходимым создание новой партии – подлинно русской, народной; такой партией может служить Всероссийский Союз православных приходов, по которому председатель церковно приходского Совета есть лицо выборное; «православно-приходская» партия, как партия исключительно деловая, стоит вне политической злобы и борьбы при выборах в Земские, городские или общегосударственные учреждения, руководится личной (персональной) характеристикой кандидатов, на основании их деятельности, а не партийных обещаний… вести усиленную агитацию о необходимости борьбы со всякими противообщественными началами крайнего монархизма и разлагающего государственность социализма (большевизма)».
Принцип отделения Церкви от Государства признавался «желательной нормой будущей церковной жизни, на почве принципа свободной Церкви в свободном Государстве, при их взаимном сотрудничестве». В статье «Отделение Церкви от Государства» епископ Андрей писал: «В России возможно отделение Церкви от Государства, а не Государства от Церкви… отделение Церкви от Государства необходимо для Церкви и полезно для Государства; это будет осуществлением неотъемлемого права Церкви на полную автономию. При такой форме искреннего, добросовестного сожития Церкви и Государства возможна двойная польза для обеих сторон, их сотрудничество в общем деле, при полном взаимном уважении, при внутренней силе каждой стороны в отдельности… Но не нужно никакого покровительства для Церкви со стороны Государства, – всякое «покровительство» во всякой форме оскорбительно для Православной Церкви. Она сильна сама своей собственной силой и ни в каком покровительстве не нуждается… Церкви нужна только свобода… Нужно равенство, уравнение церковных обществ со всеми остальными без всяких специальных узаконений… Нужно только почтительное уважение со стороны всяких правителей ко Святой Церкви»
[683].
Интересно, что схожие мысли высказывал в это же время протоиерей Валентин Свенцицкий, на страницах «Церковных Ведомостей» в Таганроге, в статье «Должна ли Церковь заниматься политикой»: «Церковь собирает вокруг своих храмов «миллионы голосов». Она могущественна, как, может быть, и сама того не подозревает, не только в религиозно-нравственном смысле, но и в смысле политическом… Церковь должна действовать в политике совершенно самостоятельно, опираясь не на какую-либо внешнюю программу, а на свою внутреннюю, Божественную силу… Неужели для церковного дела безразлично, кто будет у власти: Троцкий или Колчак? Почему же церковь должна будет пассивно созерцать выборы и втихомолку радоваться победе «более подходящего» кандидата, вместо того, чтобы громко назвать самой его имя и предложить всем православным христианам, которые в то же время и граждане государства, голосовать за него?» Каким же образом можно будет добиться участия Церкви в государственных делах?
Созвучно со многими православными иерархами, протоиерей Валентин Свенцицкий считал: «Реформа должна начаться снизу и сверху одновременно. Приходы должны сознать себя не только религиозными, но и общественными единицами. Они должны организоваться для общественных выступлений, они должны взять в свои руки все, что касается жизни православного человека, начиная с решения продовольственного дела и кончая самыми высшими запросами духа… В Англии «приход» – громадная общественная сила. В России он может стать силой первенствующей. Сейчас политической жизнью руководят кучки людей только потому, что они организованы, и масса православного населения вынуждена безмолвно идти за ними. Приходы, объединившиеся политически, положат этому конец… Высший церковный орган должен объединить все приходские союзы в одно целое… И вот тогда-то будет конкретная возможность осуществить нормальное взаимоотношение Церкви и государственной власти. У церкви будет орган, объединяющий всю общественную жизнь православного населения в одно целое»
[684].
Епископ Уфимский Андрей признавал важность политической работы, ее обновления на началах духовного возрождения. В качестве основы новой партии, по его убеждению, должны стать не только приходская, но и общинная организация, «широкое самоуправление»: «Сейчас необходима большая, подлинно народная деревенская партия, на знамени которой должно быть написано: религиозная свобода и общинное самоуправление. Вся жизнь этой партии должна проходить в деревнях, среди народа, в самой его толще»
[685]. Труды епископа Андрея увенчались успехом, и к концу лета 1919 г. Русская Народная Православно-приходская партия была образована, а на страницах сибирского казачьего альманаха «Иртыш» опубликована ее Программа (см. приложение № 1). Приходам, таким образом, отводилось одно из ведущих мест в создании основ новой российской государственности.
