Возможность развития приходской деятельности на основе хозяйственной работы предполагалась в качестве первичной задачи, причем отмечалась данная тенденция в разных регионах. В апреле 1920 г. с инициативой развития приходов выступил инженер П. В. Виридарский (соратник В. В. Шульгина по конспиративной «Азбуке»), предлагавший для «национально-государственного воспитания народа… создание из православного прихода основной ячейки общественной и государственной жизни», а также устройство «мощной сети приходских кооперативов со своим центральным кооперативным учреждением». По свидетельству исследователя белого Крыма Н. Росса, «в июне был подан Церковному управлению другой проект, от «Русского народного кооператива», предлагающий подобные мероприятия… В проекте указывалось на связь объединения русского народа на почве экономической с объединением на почве церковной и политической и предлагалось из приходских кооперативов создать «религиозно-коммерческие предприятия».
Примечательно, что еще в феврале 1919 г. аналогичный проект развития кооперации на основе приходов был предложен в Забайкалье. В читинской газете «Русский Восток» была опубликована статья иерея П. Колкова «С чего начинать строительство церковного прихода». В ней говорилось, что после обязательного проведения приходского собрания, призванного выявить всех наличных и активных членов прихода, нужно приступить к юридической регистрации, утвердить план развития просветительной и религиозной работы: «Но, чтобы выполнить эти сложные задачи – просвещения и благотворения в приходе, необходимы средства и средства весьма значительные. Поэтому неотложно следует, в целях изыскания средств, каждому приходу открыть свой приходской кооператив и на средства этого потребительского общества устроить, по мере сил, и школу, и приют, и богадельню, и дом для разумных развлечений. А со временем, чтобы придать более мощи приходским кооперативам, приходам, необходимо объединяться в Союз»
[698].
В Крыму в 1920 г. происходили перемены и в структурах военного духовенства. Для усиления его авторитета Врангель принял решение, во многом аналогичное принятому осенью 1919 г. в белой Сибири. Должность Протопресвитера была заменена должностью «епископа армии и флота», в которой был утвержден епископ Севастопольский Вениамин (Федченков). Епископ Вениамин, благословивший Врангеля на принятие должности Главкома ВСЮР, стал, таким образом, совмещать управление своей епархией с духовным окормлением Русской армии и флота (хиротония архимандрита Вениамина во епископа Севастопольского, викария Таврической епархии состоялась в Покровском соборе г. Севастополя 10 февраля 1919 г., ее возглавил архиепископ Таврический Димитрий (Абашидзе)).
Как и в белой Сибири, осенью 1919 г., в Таврии в 1920 г. было принято постановление (№ 681) со ссылкой на определения Всероссийского Поместного Собора. ВВЦУ, «руководствуясь определениями Священного Собора Православной Российской Церкви от 2 декабря 1917 г. о правовом положении Православной Российской Церкви, признает целесообразным переименовать Управляющего военным и морским духовенством в «Епископа Армии и Флота». Указом ВВЦУ от 10 апреля 1920 г. № 593 было «постановлено поминать епископа Вениамина «епископом Севастопольским и всего Христолюбивого воинства». Помощником епископа Вениамина стал протоиерей Георгий Спасский, а чиновником для поручений – капитан 1 ранга А. Свечин. Правда, подобная перемена должностей многими объяснялась как нарушение иерархических традиций. Генерал Шиллинг отмечал, что епископ Вениамин был «вопреки всем правилам, как бы в награду за его агитационную деятельность в пользу генерала Врангеля, – назначен Протопресвитером Военного духовенства, взамен законного Протоиерея отца Георгия Шавельского»
[699].
15 июня 1920 г. в штат Управления был официально введен единоверческий священник – протопоп Иаков Никулин. 24 октября была утверждена должность католического капеллана. Деятельность епископа Вениамина, часто выезжавшего на фронт, посещавшего лазареты, неоднократно выступавшего на торжественных парадах и молебнах, оказывалась иногда даже более заметной, чем деятельность ВВЦУ, которое постепенно передавало часть своих полномочий (в частности, в проповеднической работе во вновь занимаемых районах Таврии) армейскому духовенству
[700].
В 1920 г. священники активно участвовали в жизни армии. Один из офицеров вспоминал, что накануне наступления, «кажется, в первый раз за всю гражданскую войну, полковые священники были на месте: напутствовали части в бой, хоронили убитых и жителям напоминали, что пришло Христолюбивое воинство». Управление военным и морским духовенством учредило должности 10 штатных «проповедников» в армии (приказ Врангеля № 3006 от 10 апреля 1920 г. подтверждал данное решение). Среди них были достаточно авторитетные на белом Юге священнослужители: протоиерей Владимир Востоков, иерей Валентин Руденко, иерей Михаил Пелех. И хотя эта должность уже существовала (ее занимал, например, протоиерей Валентин Свенцицкий), новым стало увеличение численности проповедников применительно к структуре Русской армии и установление новых окладов по Управлению военным и морским духовенством. Приказом от 30 сентября оклады полковых священников приравнивались к окладам младших офицеров (7 класса).
Само Управление «на период военных действий» переходило в непосредственное ведение Штаба Главнокомандующего. Предполагалось также ведение религиозной работы не только в войсках, но и в прифронтовой полосе, среди местного населения: «Проповедники, прибыв в корпуса до перехода их в наступление, по занятии нового района могли бы незамедлительно начать проповедь Слова Божия, излагая попутно наши задачи по воссозданию России на новых началах»
[701].
Праздник «Воздвижение Честнаго и Животворящяго Креста Господня» (14 сентября) был объявлен «днем покаяния», а предшествующие дни (12 и 13 сентября 1920 г.) – «днями траура и молитвенной памяти убиенных и в смуте погибших». В эти дни запрещались «всякого рода публичные зрелища и увеселения». Были совершены праздничные молебны при прибытии в Крым Чудотворной Иконы Богородицы Знамения (Курской Коренной), спасенной из Коренной пустыни отступавшими белыми войсками. В Севастополе, Ялте, Симферополе, вблизи самой линии фронта служились торжественные молебны, проводились крестные ходы. Как и в июне 1919 г. после окончания работы Юго-восточного Собора, Врангелем 14 сентября 1920 г. был отдан приказ № 3639 о снятии уголовных наказаний и дисциплинарных взысканий с военнослужащих, осужденных, в частности, за «преступления, связанные с корыстными мотивами», за самовольные отлучки, за неявку по мобилизациям. Специальным распоряжением для бывших военнопленных были изготовлены новые нательные кресты взамен лишенных во время службы в РККА
[702].
