Слова январского «Послания» прямо говорили о защите, о сопротивлении: «Зовем всех вас верующих и верных чад Церкви: станьте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне Святой Матери нашей». Ни в данном «Послании», ни в дальнейших актах, написанных Святейшим Патриархом, нет слов о «согласии и примирении». Напротив. Долг каждого православного – сопротивляться. Но как? Снова обратимся к словам январского Послания. «Враги Церкви захватывают власть над нею и ее достоянием силою смертоносного оружия, а вы противостаньте им силою веры вашей, вашего властного всенародного вопля, который остановит безумцев и покажет им, что не имеют они права называть себя поборниками народного блага, строителями новой жизни по велению народного разума, ибо действуют даже прямо противно совести народной.
А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада церкви, зовем вас на эти страдания вместе с собой. Словами Св. Апостола: «Кто ны разлучит от любве Божия? Скорбь ли, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или беда, или меч? (Рим. 8. 35.)».
А вы, братие архипастыри и пастыри, не медля ни одного часа в нашем духовном делании, с пламенной ревностью зовите чад ваших на защиту попираемых ныне прав Церкви Православной, немедленно устрояйте духовные союзы, зовите не нуждою, а доброю волею становиться в ряды духовных борцов, которые силе внешней противопоставят силу своего святого воодушевления, и мы твердо уповаем, что враги Церкви будут посрамлены и расточатся силою Креста Христова, ибо непреложно обетование Самого Божественного Крестоносца».
Готовность Святейшего Патриарха к жертвенному подвигу хорошо передает его ответ делегатам Поместного Собора. По воспоминаниям Руднева, на вопрос, почему Послание было выпущено накануне съезда Собора, «Владыка Патриарх объяснил, что он не хотел и не хочет ставить Собор под удар и предпочитает в этом случае принять его только на себя одного».
Итак, создание союзов, «сила святого воодушевления»… Постановление Церковного Собора от 25 января 1918 г. еще более заостряло проблему отношения к политике советской власти. Вот слова из Постановления, развивающие основные положения Патриаршего Послания: «1). Изданный советом народных комиссаров декрет об отделении церкви от государства представляет собою, под видом закона о свободе совести, злостное покушение на весь строй жизни православной церкви и акт открытого против нее гонения. 2). Всякое участие как в издании сего враждебного церкви узаконения, так и в попытках провести его в жизнь несовместимо с принадлежностью к православной церкви и навлекает на виновных лиц православного исповедания тягчайшие церковные кары вплоть до отлучения от церкви (в последование 73 правилу Св. Апостолов и 13 правилу 7 Вселенского Собора).
Памятуя о молитвах святых подвижников, коими неоднократно в дни тяжких испытаний народных спасалась Россия, Собор призывает весь народ православный ныне, как и встарь, сплотиться вокруг храмов и монастырских обителей для защиты попираемой святыни. Терпят поругание и пастыри, и овцы стада Христова, но Бог поругаем не бывает.
Да совершится же праведный суд Божий над дерзновенными хулителями и гонителями церкви. И пусть помнят все верные ее сыны: нам приходится вести борьбу против темных деяний сынов погибели за все то, что нам православным русским дорого и свято, за все то, без чего и самая жизнь не может иметь для нас цены».
Священный Синод уточнял формы этой «борьбы». В уже упоминавшемся Постановлении № 65 говорилось, что «в случае нападения грабителей и захватчиков на церковное достояние следует призывать православный народ на защиту Церкви, ударяя в набат, рассылая гонцов и т. п.». Не случайно Постановлением ВЦИК от 6 октября 1918 г. набатный звон был запрещен и его звучание приравнивалось к «оконченному контрреволюционному преступлению» (но набат по-прежнему звал к сопротивлению – достаточно вспомнить столкновения в г. Шуе 17 марта 1922 г., когда набатный звон собрал около 3 тысяч защитников православных храмов, разоряемых красноармейцами). Пастыри призывались «крепко стоять на страже Святой Церкви в тяжкую годину гонений, ободрять, укреплять и объединять верующих в защите попираемой свободы Веры Православной и усилить молитвы о вразумлении заблудших», «пастыри должны идти навстречу добрым начинаниям верующих, направленным к защите Церкви».
Защита Церкви побуждала к созданию союзов, о которых в разделе «Организация мирян» говорилось в постановлении: «При всех приходских и бесприходских церквах надлежит организовать из прихожан союзы (коллективы), которые и должны защищать святыни и церковное достояние от посягательства». «Союзы эти должны иметь просветительные и благотворительные задачи и именования, они могут быть под председательством мирянина или священника… в крайних случаях союзы эти могут заявлять себя собственниками церковного имущества, чтобы спасти его от отобрания в руки неправославных или даже иноверцев. Пусть храм и церковное достояние останутся в руках людей православных, верующих в Бога и преданных Церкви»
[711].
Как видно, ни в Послании Патриарха, ни в Постановлении Синода не содержалось призывов именно к вооруженному сопротивлению. Но следует помнить, что в условиях начинающейся Гражданской войны грань между вооруженным сопротивлением и мирным противостоянием с «безбожной властью» была весьма зыбкой. Русский народ не мирился с унижением и уничтожением России, с попранием его прав, с жестокими и несправедливыми обидами. Анализируя, например, повстанческое движение, развернувшееся в Центральной России, на Севере и в Сибири, можно отметить, что участие в защите Православных Святынь действительно сплачивало людей, готовило их к жертвам ради освобождения Родины.
Во время крестьянского восстания в Боровском уезде Калужской губернии и в Верейском уезде Московской губернии часть повстанцев поддерживала контакты со служителями Пафнутьево-Боровского и Саввино-Сторожевского монастырей. Члены одной из наиболее сильных подпольных организаций – «Союз защиты родины и свободы» Б. В. Савинкова и полковника А. П. Перхурова использовали для конспиративных встреч помещения храмов или территории кладбищ, прилегавших к храмам. Митрополит Ярославский, Священноисповедник Агафангел (Преображенский) благословлял граждан Ярославля на восстание в июле 1918 г., а монахи Толгского монастыря укрывали у себя участников восстания.
Попытка разгрома Свято-Троицкого монастыря в Перемышльском уезде Калужской губернии вызвала здесь крестьянское восстание. 7 августа 1918 г. собравшиеся по набатному звону прихожане с. Троицкое встали на защиту монастырских святынь, а 8 августа смогли освободить от большевиков г. Перемышль, где собрался крестьянский съезд. Правда, эта местная власть просуществовала лишь 4 дня. Во время боев с войсками Директории С. Петлюры архиепископ Волынский и Житомирский Евлогий (Георгиевский) благословил воспитанников духовной семинарии г. Житомира вступить в ряды добровольческих формирований. По воспоминаниям генерала от кавалерии В. А. Кислицына «архиепископ Евлогий представил в мое распоряжение учащихся Житомирской Семинарии. Я влил их в свой отряд и был впоследствии очень доволен их боевой работой. Эти юноши, готовившиеся стать духовными людьми, проявляли большую доблесть в сражениях»
[712].
