К концу 1919 г., в связи с поражениями белых армий, стала очевидной смена тактики антибольшевистской работы. Это осознавалось как военным руководством, так и представителями самого подполья. В докладной записке (от 1 декабря 1919 г.), отправленной Колчаку его бывшим начальником штаба генерал-лейтенантом Д. А. Лебедевым, подчеркивалась важность «новых методов борьбы с большевиками»: «Мы вошли в район, совершенно не испытавший большевизма, где население ждет советской власти, как чего-то нового и хорошего. Нужно сберечь кадры и дать время населению пережить медовый месяц советской власти; основной вопрос сейчас – это ждать отрезвления сибирского наеления и готовить к этому времени небольшую, но крепкую армию, не жалея потери пространства».
В качестве ячеек для подобного рода «армии» Лебедев предлагал свои «егерский отряд и партизанскую кавдивизию». Аналогичные меры для сохранения кадров Сибирской армии в виде партизанских групп с последующей перспективой их развертывания в регулярные части предполагал и генерал-майор А. Н. Пепеляев (об этом говорилось в его т. н. «прощальном приказе» по армии в Томске в начале декабря 1919 г.). На Северном фронте выдвигалась идея создания мобильного партизанского соединения в виде Особого отряда под командованием ротмистра М. А. Алдатова (докладная записка помощника начальника Архангельской губернии Главнокомандующему Войсками Северной области от 8 октября 1919 г.)
[787].
Развернутый план организации партизанских соединений на территории РСФСР представил в штаб Омского военного округа генерал-майор В. Н. Фельдман, назначенный Колчаком (одним из указов, отданных со станции Тайга 9 декабря 1919 г.) на должность генерала для поручений при генерал-лейтенанте А. Ф. Матковском. Еще накануне эвакуации Омска Фельдман настаивал на незамедлительном формировании конно-партизанских отрядов из добровольцев, имевших опыт «партизанства» во время Первой мировой войны (генерал рекомендовал и своего сына – полковника Фельдмана («опытного партизана германской войны»). Эта инициатива была поддержана Главным муллой армии и флота, заявившим о готовности составить конные отряды из сибирских татар, а также офицерами Сибирского казачьего войска.
В случае отступления фронта к Новониколаевску конно-партизанские группы могли действовать в Барабинской степи, нанося постоянные удары по растянутой вдоль Транссибирской магистрали 5-й армии РККА. Фельдман проводил интересную параллель с положением армии Наполеона в России в 1812 году: «По взятии Омска цель противника, если он не остановится на зимовку, будет Новониколаевск, или вернее железнодорожный путь на Барнаул и далее к Китайской границе… тут мы подходим к ахиллесовой пяте, которая послужит гибели противника – это непомерно длинная коммуникационная линия, соединяющая его с базой Центральной России. Как длинная коммуникационная линия (Старая Смоленская дорога. – В.Ц.) заставляла Наполеона сильно дробить и ослаблять свою армию, так в несколько раз длиннейшая заставит красную армию ослабить свою еще больше… при условии, что с нашей стороны будет развита самая интенсивная деятельность конных партизанских отрядов». Фельдман ссылался на удачные действия партизанских отрядов во время Первой мировой войны, а также применение партизанских соединений на белом Юге («Мамантовский рейд»).
Считалось, что «эти конные партизанские отряды, уничтожая налетами склады и запасы противника и производя нечаянные нападения, уничтожая железнодорожные сооружения и т. п., имея в своем составе подготовленных осведомительными органами информаторов и агитаторов, – явятся проводниками широкого распространения антибольшевистской пропаганды среди населения». Предполагалось развертывание конно-партизанских отрядов в новые повстанческие отряды из местного населения: «Партизанские отряды, имея в своем составе лиц, способных к организации местных повстанческих отрядов, будут организовывать таковые на местах… сеть наших партизан парализует действия неорганизованных банд красных на наш транспорт и коммуникационный путь с Дальним Востоком и не будут для этой цели отвлекаться строевые части». После разрешения ближайшей задачи по подрыву тыла РККА в Западной Сибири отряды должны были быть «направлены в глубокий тыл красным (на Урал и в Поволжье. – В.Ц.) и сделать Волгу для советской армии второй Березиной».
В «Проекте организации партизанских отрядов» генерал пунктуально излагал свои намерения. Предполагалось создание подразделений не только из «коренных русских», но и из «инородцев» (с кадром «русских коренных до 10 %»). Одновременно с партизанами, к отряду присоединялись бы «подготовленные осведомительным отделом информаторы и агитаторы с брошюрами, листовками на русском и местном языках». Территориальной базой отрядов становились бы районы Томской, Алтайской и Акмолинской областей, а также Забайкалье (буряты), Тургайская область (киргизы) и район Кузнецка (русские добровольцы). «Почин» организации должен был состояться в Томске. Сами отряды (по 4 эскадрона в каждом) предполагались «трех родов»: «конные, пешие и на лыжах». Из пеших и конных частей фронта в отряды откомандировывались опытные разведчики и добровольцы. «Партизанский отряд не имеет ни тыла, ни флангов», однако общие директивы исходили бы «от ближайшего начальника армии или корпуса».
В надежде на поддержку местного населения Фельдман составил проект воззвания к «братьям-гражданам города Томска». Генерал обращался к беженцам-коммерсантам, призывая жертвовать средства на закупку лошадей для партизан («сеть таких партизанских отрядов сразу бы остановила безостановочное движение красной армии, послужила бы огромной поддержкой нашей армии, и тогда едва ли красные достигнут Томска. Граждане должны помочь правительству в этом деле»). В конце ноября 1919 г. в Томске Фельдман приступил к более серьезной подготовке партизанских отрядов. Генерал рассчитывал, что после перехода в тыл РККА «отряды эти быстро могли бы быть сформированы и неожиданно для красных пущены в работу. Нападение сразу в нескольких местах может иметь ошеломляющее действие, но принцип абсолютной скрытости и неожиданности должен быть соблюден полностью. Первые удачные действия наших партизан сразу поднимут воинский дух нашей армии и примкнувшие к партизанам добровольцы увеличат ее силу».
Безусловным фактором успеха партизан становилась поддержка местным населением. Фельдман предполагал следующие формы взаимодействия: «Для облегчения действий партизанских отрядов, для формирования повстанческих частей необходимо широкое осведомление этих партизанских отрядов о тех селениях, в которых совдепы вызвали к себе ненависть… Обыватели, которых (партизаны. – В.Ц.) знают как безусловно надежных лиц, имея сношение с жителями окрестных деревень… могут рекомендовать (таких же) вполне надежных… Эти последние знают таких же надежных в следующих ближайших деревнях и т. д., этим верным способом можно получить целую сеть осведомительных пунктов». Организация повстанческого движения с санкции командования Восточного фронта становилась актуальной задачей антибольшевистского движения
[788].
