Не менее значимым в политико-правовой истории Белого движения вообще и белого Забайкалья в частности представляется Положение о выборах в Краевое Народное Совещание, утвержденное одновременно с Положением о Краевом Народном Совещании. Выборы проводились по куриальной системе (как и Земского Совещания). К определенному Главкомом сроку в Совещание следовало избрать представителей «от сельского крестьянского населения, от городского населения, от казачьих войск, от бурят и от профессиональных рабочих организаций». Лишались избирательного права по возрастному цензу (не достигшие 25 лет), иностранцы, по образовательному цензу (неграмотные и учащиеся), военнослужащие, а также недееспособные, осужденные или состоящие под следствием. Примечательно, что отдельным пунктом оговаривалось лишение избирательных прав для «лиц, содержащихся под стражей или отбывающих наказания или ссылку по постановлению Следственной Комиссии за причастность к бунту, возникшему в октябре 1917 г.». Следовательно, лица, содействовавшие советской власти, от выборов отстранялись (позднее подобное ограничение будет применено при выборах в Приамурское Народное Собрание).
Выборы проходили под контролем начальника Управления Внутренних Дел. От «сельского крестьянского населения» выборы предполагались двухступенчатые – по схеме, принципиально схожей с принятой для выборов Земского Совещания в 1919 г. На первой ступени выборов избирательной ячейкой становились волостные сходы, избиравшие выборщиков («уполномоченных волости») по одному от каждой волости. Сход собирали Председатель волостной земской управы (если в районе сохранялось волостное земство), Волостной старшина или сельский староста («села, в коем происходит сход»). В самом сходе участвовали председатель Волостной земской управы или Волостной старшина, волостные судьи, сельские старосты и «десятидворцы» (выборные от сельских обществ, для участия в волостном сходе по одному из 10 дворов), а также «выборные от лиц, приписанных к волостям». Сход считается состоявшимся при участии в нем не менее половины от общего числа лиц, имеющих право участия в сходе.
На второй ступени выборов в Краевое Совещание – при выборах «уполномоченных волости» – использовалась мажоритарная система, построенная на основе получения лицами, обладавшими активным избирательным правом (именно они допускались к голосованию), «простого большинства» при тайном голосовании. Приговоры волостных сходов утверждались Председателем уездного съезда уполномоченных. Данный уездный съезд избирал одного члена Краевого Совещания. Контроль за выборами осуществлялся начальником Управления внутренних дел, при посредстве чиновников судебной магистратуры Окружного суда.
Съезд считался правомочным при участии в нем «не менее половины подлежащих волостных уполномоченных». Если этого количества к намеченному сроку достичь не удавалось, то спустя три дня съезд открывался «при всяком наличии прибывших уполномоченных». Избрание члена Совещания проводилось тайным голосованием и также основывалось на мажоритарном признаке (избранным считался тот, кто получал «более половины голосов уполномоченных, принимавших участие в выборах»). Допускалась перебаллотировка и избрание по жребию (если перевыборы не давали большинства кандидату).
Уполномоченные от волостей, населенных бурятами, проводили свой съезд для избрания пяти членов Краевого Народного Совещания.
От городского населения члены Совещания избирались городскими думами «из своей среды» (т. е. избранные думские депутаты могли стать и членами Совещания) напрямую. Количество членов устанавливалось пропорционально численности населения: в городах, насчитывавших от 6 до 50 тысяч жителей, избирался один депутат, а в городах с населением свыше 50 тысяч – два (города с населением менее 6 тысяч человек не избирали членов Совещания). Действительными считались думские собрания, на которых присутствовало не менее половины гласных. Контролировал выборы в городах начальник Управления Внутренних Дел.
От «профессиональных рабочих организаций» члены Совещания избирались на уровне «губернских (областных) союзов профессиональных организаций» по принципу – «два от каждой губернии (области)», также большинством голосов.
В первичную основу делегирования включались также «больничные кассы», объединение которых («рабочие группы советов больничных касс») выдвигало одного члена. Также одного члена выбирали «все профессиональные организации рабочих каждой железной дороги».
Наконец, от казачества члены Совещания избирались в зависимости от численности населения в данном казачьем войске (по одному на «каждые 45 тысяч душ населения»). Для казаков делалось исключение в плане наделения пассивным избирательным правом, так как здесь принимались те же критерии, что и на выборах депутатов Войскового Круга. В случае, если избранный членом Совещания уже состоял на действительной военной, гражданской или выборной службе, то после исполнения своих делегатских обязанностей он получал полное право возвращения на занимавшуюся до выборов должность. Выборы членов Совещания проходили на сессиях Войсковых кругов
[955].
Такова была избирательная система, разработанная в Забайкалье для созыва представительного собрания. По оценке Семенова, «сейчас в Забайкалье закладывается фундамент государственности – два основных его устоя: сильная патриотическим духом армия и орган народного волеизъявления. На первом устое зиждется уверенность в возможности нормальной работы, на втором – воздвигается стена народного доверия». Несмотря на отсутствие прямых, равных и всеобщих выборов, данную систему можно было считать вполне типичной и соответствующей тому политическому курсу, который стремилось проводить Белое движение в поиске путей расширения своей социальной базы. В белом Крыму создание представительных структур на куриальной (землевледельческой и землепользовательской) основе выразилось в создании земельных советов и волостного земства; следующим за этим этапом происходило создание уездного земства, в которое входило представительство от городов (также по отдельной курии), а также представительство от православных приходов и других исповеданий.
В Забайкалье практиковалось более широкое представительство с законосовещательными функциями, что объяснялось статусом созываемого собрания – общего для всего края. Позднее данные принципы организации представительной власти были приняты при созыве Приамурского Земского Собора. Поскольку проведение выборов по «четыреххвостке» оказалось невозможным на нестабильной территории в условиях продолжавшейся гражданской войны, более целесообразным признавалось использование избирательных курий, восстановление которых в 1920 г. еще было невозможно. На рубеже 1919/20 г. в этом не усматривалось каких-либо «ограничений демократии». Напротив, Семеновым усматривалась возможность создания на основе подобного рода представительства новых органов власти, стоящих вне границ партийных образований. Сословное, национальное и профессиональное представительство, как считалось, позволяло избегать разногласий, характерных для партийно-представительных собраний.
