После компромисса с Семеновым, Меркуловы, казалось бы, могли рассчитывать на достаточную прочность собственной власти. Действительно, общественная поддержка Правительства летом 1921 г. оставалась достаточно стабильной. Еще в разгар противостояния с атаманом, с 16 по 25 июня во Владивостоке состоялась вторая сессия Несоциалистического съезда. Примечательно, что в первый же день работы делегаты предложили переименовать Несоциалистический съезд в Антибольшевистский или Антикоммунистический, подчеркивая тем самым стремление перевести обсуждение политических вопросов от внутренних, краевых проблем в плоскость противостояния с советской властью и «большевистским режимом».
Представители владивостокской организации кадетской партии (от участия в работе съезда, в отличие от делегации кадет из Харбина и Хабаровска, они воздержались) считали предлагаемое переименование уместным, поскольку в этом усматривалась перспектива «объединения всех общественных течений, не приемлющих коммунизма». При этом, в отличие от своих харбинских товарищей по партии, владивостокские кадеты не поддерживали идеи возобновления вооруженной борьбы с советской властью. Приморская общественность, принципиально поддерживая важность проведения подобных форумов, настаивала на реальном «расширении съездом своей представительной основы». Лидер владивостокских кадетов Л. Кроль отмечал, что «переименование будет полезно потому, что позволит войти в его состав группировкам, которым неудобно войти в него, пока он подчеркнуто именуется «несоциалистическим». Возможность вступления в Съезд социалистам-антибольшевикам не должна быть отрезана. Если бы это и не дало серьезных практических результатов, это показало бы, что Съезд ведет борьбу только с коммунистами и что он не намерен вести такой же борьбы с социалистами».
Предполагаемого переименования не произошло, но сам по себе факт «расширения» представительства имел место. Среди организаций, впервые принимавших участие в съезде «несосов», оказались, в частности, структуры, связанные с православными приходами, а также известные своим участием в становлении Белого движения еще в 1917 г.: Союз Георгиевских кавалеров Российской Восточной окраины, правление местного Союза увечных воинов Российской Восточной окраины, Братства в честь Иверской иконы Пресвятой Богородицы, Союз приходов Владивостока, представители благочинных округов. Территориальное представительство расширялось за счет беженских организаций (беженцев Амурского казачьего войска, мусульман-беженцев, уральских беженцев). От Владивостока и Никольск-Уссурийска, помимо представителей городского самоуправления (по 5 делегатов от каждого города), присутствовали отдельные, персонально утвержденные делегации. «Представительство национальностей» осуществлялось через делегатов от Восточно-национального управления башкир, Корейского общества Владивостока.
Отмечалось участие в работе съезда влиятельного Русского национального экономического союза из Харбина. Численность участников второй сессии возросла по сравнению с первой (мартовской) со 170 до 308 делегатов. Примечательно, что съезду прислали свои приветствия представители европейской эмиграции: члены только что созданного в Париже Русского Национального Комитета А. Ф. Карташев и В. Л. Бурцев, а 6 июня 1921 г. Съезд Русского Национального объединения направил приветственную телеграмму С. Д. Меркулову.
Следует помнить и то особое значение, которое имела в белом Приморье Православная Церковь, и до, и после «майского переворота» активно участвовавшая в общественно-политической жизни. Характерно и единство настроений военных и православных священнослужителей. Как вспоминал генерал Молчанов, «мы подготовили переворот очень просто: развернули широкую пропаганду, в особенности через церкви, где священники начали читать проповеди с сочувствием к нам. Они все нам сочувствовали… У нас было много священников, особенно пожилых, но был и один молодой, он был военным священником в нашей дивизии (о. Леонид Викторов. – В.Ц.). Мы хотели, чтобы он был у нас Главным священником. Мы знали, что он прекрасно говорил и был хорошим администратором, и мы могли бы с ним работать. Генерал Вержбицкий приказал мне обратиться к архиепископу Михаилу, главе местной епархии, и поговорить с ним о назначении этого молодого священника на ту церковную должность, которую мы хотели». Таким образом, при активной поддержке военных о. Леонид Викторов был назначен Главным военным священником армии и флота. Во время выборов делегатов съезда священники призывали оказать поддержку власти, а в случае пассивности местного крестьянства посылали делегатов от благочинных округов. Владивостокские газеты отмечали факт мученической кончины о. Александра Торопова (с. Дмитровка Спасского района), убитого красными партизанами за активную агитацию во время избирательной кампании.
При закрытии Несоциалистического съезда 25 июня с яркой речью выступил епископ Камчатский Нестор (он же служил молебен и на открытии заседаний), отметивший необходимость преодоления политических разногласий, призывая к единству ради будущего спасения не только Приморья, но и всей России: «В настоящее время мы обязаны прекратить распри, обязаны достичь полного умиротворения всех верных сынов России. Мы должны выявить чистый, сильный патриотизм и должны делать свое прямое дело укрепления освобожденного от врагов края и спасения гибнущих братьев наших в России, полоненной сатанистами… Хотя в Православной Руси сатанистами поруган Христос, поруганы святыни, но верующий многострадальный народ горячо молится Богу, и в этой молитве теплится надежда его на скорое избавление от антихристианского ига… Священный долг обязывает нас принести в жертву этому делу все, чем мы одарены от Бога: несите Веру, разум, чистую совесть, силу и все свои материальные достатки. Помогите в борьбе нашему Христолюбивому Воинству, душу свою полагающему за гибнущий народ. Только в единении между собой вы сбережете русское воинство, а с ним и край наш, освобожденный от врага. Только в полном единении мы достигнем нашей цели – освобождения Родины».
Овациями участников было встречено выступление бывшего проповедника в 3-й армии Восточного фронта осенью 1919 г., старообрядческого священника о. Иоанна Кудрина, представителя старообрядческих общин полосы отчуждения КВЖД. «Начатое дело освобождения страны от коммунистов, – выражал он монархические стремления собравшихся, – послужит прочным фундаментом для раскрепощения всей России. Пусть отсюда раздается громкий голос, что поруганный Царский Трон не будет пуст, разорванная Царская Порфира будет вновь сшита и крест снова будет висеть на Помазаннике Божием»
[1086].
Внимание прессы привлекли заявления от имени «рабочих волжан, ижевцев, воткинцев и уральцев» и от Дальневосточной армии. Генерал Молчанов зачитал приветствие съезду, гласившее: «Власть коммунистов в пределах Приморской Области пала… Выражаем твердую уверенность, что эта сессия съезда будет последовательным продолжением начавшейся первой сессии для собирания всех антикоммунистических сил, для скорейшего торжества идеи освобождения и объединения Родины. Она предостережет и отметет все себялюбивые элементы, являющиеся помехой для достижения этой идеи». В. Ф. Иванов на первом же заседании заявил о ближайшем будущем времени, когда рост «антикоммунистических группировок достигнет размеров, обеспечивающих успех борьбы с большевизмом». Полковник Клерже, стремясь усилить военно-политическую значимость атамана Семенова, в своем докладе особенно отметил, что атаман «в настоящее время имеет связь с большинством, если не со всеми, из повстанческих групп, оперирующих на огромном фронте по границе всей Монголии на линии почти в 4 тысячи верст. Все эти повстанческие группы связаны также и между собой и подчинены генералу Унгерну, который в свою очередь подчиняется атаману Семенову».
