Реакция со стороны Народного Собрания не заставила себя ждать. После получения текста правительственного указа в канцелярии состоялось срочное совещание всех наличных членов парламента (удалось собрать 36 человек из общего числа 87 депутатов). Были приняты ответные решения. В ночь на 1 июня Президиум Собрания, пополненный депутатами Кожиным, Леоновым и Густовым, объявил Правительство «низложенным». Из его состава, как наиболее «одиозные», подлежали аресту братья Меркуловы. В указе, изданном Андрушкевичем, говорилось о «низложении преступного Правительства, расхищавшего казенные суммы». «Верховная власть» в крае должна была перейти к новому составу правительства, сформированному уже Народным Собранием и ответственному перед ним. При этом его состав предполагался на коалиционных началах. По оценке Вс. Иванова, «Собрание сочло необходимым передать власть такому Правительству, которое было бы осколком Приамурского Правительства. Собственно говоря, этим уже выдавалась расписка на отсутствие авторитета у самого Народного Собрания». «Парламентская модель» власти была явно обозначена в этих намерениях лидеров «нарсобовцев»
[1143].
Самым значимым в эскалации «конфликта властей» оказалось то, что в нем приняли самое непосредственное участие армия и флот. Часть армии (чины 3-го корпуса, прежде всего «ижевцы» и «воткинцы» генерала Молчанова) поддержала «нарсобовцев». Собрание было взято под их охрану, были предприняты попытки ареста Меркуловых, однако городская милиция не поддержала «переворотчиков». Мотивы, заставившие Собрание выступить против Правительства, кратко определил кн. Кропоткин в первом номере «Вестника Приморского Народного Собрания», заявив: «Стремление обуздать произвол власти и направить ее на путь порядка и законности встретило на своем пути отпор, закончившийся указом Временного правительства о разгоне без всяких причин Народного Собрания как раз, когда наш край переживал особенно тревожное время. Учитывая все пережитое и тревожное международное положение, Народное Собрание нашло, что дальше так идти нельзя и поэтому единогласно решило принять всю полноту власти, веруя, что русское дело можно творить только с чистыми руками»
[1144].
Что касается военных, то, согласно воспоминаниям Бафталовского, в апреле – мае «братья Меркуловы вели усиленную работу против верхов Армии, добиваясь их низложения и полного отстранения от военной работы. Между Правительством и командованием завязывается упорная и скрытая борьба, которая в ночь на 31 мая выливается в выступление Армии против Правительства, вернее – против братьев Меркуловых, являвшихся безответственными хозяевами положения и Приморскими властелинами. Это выступление было поддержано Народным Собранием, олицетворявшим собой как бы Государственную Думу Приморского образования.
Полностью на стороне Правительства оказались моряки Сибирской флотилии во главе с контр-адмиралом Г. К. Старком, его начальником штаба капитаном 1 ранга Н. Ю. Фоминым (бывший начальник штаба у Командующего Черноморским флотом вице-адмирала А. В. Колчака), кадеты и гардемарины. На охрану частного дома Старцева, где находились братья Меркуловы, Председатель Совета управляющих ведомствами С. И. Ефремов и член Правительства Е. М. Адерсон, выступил отряд матросов и морских стрелков, готовый к вооруженному отпору. На расстояние прямой видимости подошла к пристани канонерская лодка «Маньчжур», на которой держал свой флаг контр-адмирал Старк. Дом был защищен, и проникнуть туда сторонникам «нарсобовцев» не удалось. Было разгромлено лишь несколько редакций официозных газет.
В отличие от прошлогоднего конфликта с атаманом Семеновым, сибирские, семиреченские, иркутские, забайкальские и амурские казаки, Совет Казачьих Войск и Войсковых Атаманов также поддержали Правительство («попытку совершить переворот, как угрожающую кровопролитием и развалом создавшейся в Приморье государственности, считать недопустимой…, Президиум распущенного Народного Собрания, принявшего на себя всю полноту власти, за правительство не признавать и принять все меры к бескровной ликвидации создавшегося положения и восстановления нарушенного порядка»).
Немаловажной была и поддержка со стороны общественных организаций. О полном доверии прежнему составу Правительства заявило монархическое общество «Вера, Царь и Народ». В резолюции «Союза Георгиевских Кавалеров Российской Восточной окраины» (принята 3 июня) подчеркивалось: «Выразить полное доверие и оказать всемерную поддержку Временному Приамурскому Правительству, возглавляемому С. Д. Меркуловым; принять все меры к бескровному ликвидированию инцидента, созданного частью членов Приамурского Народного Собрания в ночь на 1 июня с. г.». Но в резолюции «Георгиевских Кавалеров» от 10 июня помимо подчеркнутого выражения лояльности власти, говорилось также: «Непоколебимо стоять на прежней платформе признания в настоящее время единственной законной властью Приамурское Правительство, возглавляемое С. Д. Меркуловым, считая, что данная власть может быть реконструирована или преемственно передана только Указом Приамурского Правительства».
Показательно и то, что в отличие от, например, «омского переворота» 1918 г., также сопровождавшегося конфликтом коллегиального и единоличного порядка управления, события во Владивостоке отличались весьма высокой степенью «публичности» и во многом показного «демократизма». Бафталовский вспоминал: «Правительство сидело забаррикадировавшись у себя в доме и вело бешеную агитацию против армии, бросая на это громадные суммы денег… Несколько оправившись, братья Меркуловы стали появляться на балконе своего дома, откуда произносили речи и апеллировали к народу. Николай Меркулов обычно появлялся с национальным флагом, становился на колени, простирал руки к небу и вопил о мятежности командования и Божием Суде, но весь этот маскарад мало трогал публику, собиравшуюся поглазеть на «поверженного кумира»»
[1145].
Характеризуя позиции «общественных структур», следует отметить, что довольно часто в их заявлениях выражалась не столько поддержка самому Правительству и «правильности» его внутренней и внешней политики, сколько осуждался сам способ противостояния Правительству. Этот способ мало чем отличался, по мнению авторов ряда резолюций, от «большевистских методов», являлся фактически «революционным», направленным на разрушение политической стабильности (хоть и не такой уж надежной) в белом Приморье. Об этом говорилось в резолюции наиболее авторитетной структуры, «Комитета несоциалистических организаций» Владивостока. Его члены предлагали, одновременно с пресечением попыток Собрания «захватить власть», осуществить реорганизацию и правительственной власти: «Восстановление института Верховной власти, созданного и выдвинутого несоциалистическим движением, с тем, что бремя управления краем, впредь до созыва Народного Собрания или Учредительного Съезда возлагается на кабинет исполнительной власти, составленной по соглашению общественных организаций, стоящих на платформе несоциалистического съезда; правое большинство Народного Собрания должно немедленно декларировать свой отказ от революционных способов изменения действующей конституции, откуда бы она ни исходила, и настоять на выполнении ее положений в отношении порядка роспуска и созыва Народного Собрания».
