То же самое происходит по всей линии, вплоть до экономики: на фабрике становится невозможным «межклассовое» сожительство буржуа и пролетария; общие «домовые комитеты» распадаются и заменяются домовыми комитетами бедноты; деревенские общие советы разрушаются, и на их место ставятся комитеты деревенской бедноты; в муниципалитетах не могут ужиться рядом те, кто на улицах стоит друг против друга с оружием в руках, и муниципалитеты заменяются отделами рабочих классовых советов; Учредительное собрание по той же причине существовать не может; старые парламенты взрываются вместе со всякой «общенациональной» конституцией…».
Вместе с тем Бухарин совершенно справедливо охарактеризовал особенности формирования политико-правовой системы Белого движения, заключающиеся, в частности, в изменениях избирательного законодательства, отмеченных в данной монографии: «Наши враги, яростные сторонники «Дум» и «Учредилки», только на словах стоят за общедемократические формулы. Ведь вместо Учредилки есть один только правый, т. е. классовый, сектор, а во всех Думах и пр. Сибири и «Чехословакии» торжественно заявлялось, что там есть всеобщее избирательное право, но нет места представителям антигосударственных партий (наиболее характерный пример – законодательство о выборах в Приамурское Народное Собрание. – В.Ц.), т. е. большевикам, а следовательно, рабочему классу… Победа пролетариата, полная и окончательная, его мировая победа, восстановит в конце концов единство общества на новых началах, на началах деклассирования всего общества. Тогда осуществится полный безгосударственный коммунизм. Но до этого периода предстоит пройти через жестокую борьбу, которая не мирится ни с какими иными формами, кроме диктатуры: если побеждает рабочий класс, тогда будет диктатура рабочих; если побеждает буржуазия, это будет диктатура буржуазии и ее генералов…».
Показательна и оценка Бухариным особенностей формирования структур представительной власти в Советской России. «Совсем иное видим мы в Советской республике. Советы – непосредственная классовая организация. Это – не забронированные учреждения, ибо проведено право отзыва каждого депутата: это – сами массы в лице их выборных, в лице рабочих, солдат и крестьян.
Но дело не только в одних Советах, составляющих, так сказать, верхушку всего государственного аппарата. Нет, все рабочие организации становятся частями аппарата власти. Нет ни одной массовой организации, которая не являлась бы в то же время органом власти. Профессиональные союзы рабочих – важнейшие органы экономической диктатуры, управляющие производством и распределением, устанавливающие условия труда, играющие крупнейшую роль в центральном учреждении экономической диктатуры – Высшем совете народного хозяйства, фактически ведущие работу Комиссариата труда; фабрично-заводские комитеты – нижние ячейки государственного регулирования; комитеты деревенской бедноты – один из важнейших органов местной власти и в то же время распределительного аппарата страны; рабочие кооперативы – точно так же ячейки этого последнего. Все они принимают участие в выработке всяческих проектов, решений, постановлений, которые потом проходят через центральный аппарат – Центральный Исполнительный Комитет или Совет Народных Комиссаров…
Тов. Ленин писал, что задача пролетарской диктатуры заключается в том, чтобы приучить даже каждую кухарку к управлению государством. И это был вовсе не парадокс. Через организации пролетариев города и деревенской бедноты, – организации, которые все глубже и глубже захватывают самую толщу народных масс, – эти массы, боявшиеся когда-то и думать о своей власти, начинают работать как органы этой власти. Никакое государство никогда и нигде не было таким близким к массам. Советская республика есть в сущности громадная организация самих масс.
Мы подчеркиваем здесь и другую сторону дела, а именно то, что это – организация не только рабочая по преимуществу, но и работающая. В «демократических республиках» высшим органом является «парламент», в переводе на русский язык – «говорильня». Власть делится на законодательную и исполнительную. Путем посылки депутатов от рабочих в парламент (раз в 4 года) создается опять-таки фикция, что рабочие принимают участие в государственной работе. Но на самом деле этого не делают даже депутаты, ибо они говорят. Все же дела вершит специальная бюрократическая каста…
Таким образом, советская форма государства есть самоуправление масс, где любая организация трудящихся является составной частью всего аппарата. От центральных коллегий власти тянутся организационные нити к местным организациям по самым разнообразным направлениям, от них – к самим массам в их непосредственной конкретности. Эта связь, эти организационные нити никогда не обрываются. Они – «нормальное явление» советской жизни. Это – то основное, что отличает Советскую республику от всех решительно форм государственного бытия».
Ничуть не смущала Бухарина критика противников советской власти, оценивавших выборы в советы как «недемократические»: «Связь между политикой и экономикой, между «управлением над людьми» и «управлением над вещами»… и в том, что даже выборы в Советы производятся не по чисто искусственным территориальным округам, а по данным производственным единицам: фабрикам, заводам, рудникам, селам, на местах работы и борьбы. Таким образом, достигается постоянная живая связь между коллегией представителей, «рабочих депутатов», и теми, кто их посылает, т. е. самой массой, сплоченной общими трудовыми усилиями, сконцентрированной самой техникой крупного производства.
Самодеятельность масс – вот основной принцип всего строительства Советской власти. И достаточно посмотреть, какую роль сыграли рабочие Петербурга, Москвы и других городов в деле организации Красной Армии, с величайшим энтузиазмом дав на фронт тысячи товарищей, организаторов, агитаторов, бойцов, которые переделали и поставили армию на ноги; или взглянуть на рабочих, которые выросли на несколько голов, воспитались на деловой работе в разного рода советских экономических учреждениях, чтобы понять, какой колоссальный шаг вперед сделала Россия со времени октябрьской победы.
Советам принадлежит будущее – этого не могут отрицать даже их враги… Советы – это совершенная, открытая русской революцией форма пролетарской диктатуры. И поскольку это так – а это безусловно так, – постольку мы стоим на пороге превращения старых разбойничьих государств буржуазии в организации пролетарской диктатуры. Третий Интернационал, о котором так много говорили и писали, придет. Это будет Интернациональная Советская Социалистическая Республика…»
[1273].
Примечательный пример преобразования статуса и полномочий, традиционных норм и принципов управления дала работа по подготовке к принятию первой советской Конституции. В апреле 1918 г. начала работу специальная Комиссия для выработки проекта Конституции РСФСР. Ее председателем был Я. М. Свердлов, занимавший должность Председателя ВЦИКа Советов, секретарем – В. А. Аванесов. В состав Комиссии входили представители и других партий: от левых эсеров – А. А. Шрейдер, от эсеров-максималистов – Д. А. Магеровский. Принимали участие в ее работе М. Н. Покровский, И. В. Сталин, представители наркоматов по национальным делам, внутренних дел, юстиции, финансов: М. Я. Лацис, М. А. Рейснер, Д. П. Боголепов и др.
