— От имени старшей принцессы может действовать только Вуилред Миналис, — отмахнулась Ирис и усмехнулась. — Ты больно мелкий для сорокалетнего мужика. Явно младше меня.
О, Создатель! Ее рот когда-нибудь закрывается? Она творит тьма знает что, а мне за нее стыдно! Сколько бы я не пыталась забыть свое прежнее имя, у меня ничего не выходило. Я чувствовала себя с новой биографией до того ущербно, что просто не знала, за что мне держаться в трудной и даже в смертельно опасной ситуации. Именно такой ситуацией была прошедшая ночь.
— Ты слишком невоспитанная для леди, — заметил чародей. Притом сообщил об этом прилюдно! — Похожа на простолюдинку, укравшую чужие документы. В твоем положении не дерзить надо, а тихо отсиживаться в дальнем темном углу, чтобы никто начистую воду не вывел.
— Да как ты смеешь?! — вспыхнула Ирис. Хватит! Прекрати, пожалуйста! Это уже слишком!
Внутри меня все клокотало от ярости из-за ее поведения, но я не могла шевельнуться. Я словно приросла к скамейке. Меня будто держало что-то невидимое, что я даже не могла осязать. Снова магия чародея? Он понял, что мы поменялись местами, поэтому так себя ведет?
— Что? — Ирис отступила на шаг назад. — Кто ты такой на самом деле?
Сначала я не поняла, что произошло, и чего конкретно испугалась Ирис. Но вскоре заметила это. Все, кто присутствовал в аудитории, остановились. Даже эмоции на их лицах замерли, словно кто-то выключил течение времени. Снова Вилеса пришла? Я осмотрелась и не нашла ее. Вроде бы нет. Потому что время остановил чародей.
Он выпрямился, обошел стол и присел на его край, скрестив руки у солнечного сплетения. Похожую позу любила Кансмогема, за исключением одной маленькой детали. У нее руки были выпрямлены, у него — согнуты в локтях почти под прямым углом.
— Судя по тому, что я слышу в твоих мыслях, на этот вопрос сможешь ответить мне ты, девочка без прошлого. Я не вижу ничего, что привязывало бы тебя к миру. Ни родственных связей, ни дружеских. Твоя душа пуста, какой не бывает душа ни одного человека в первые секунды его жизни. Так что не ври мне. Это бесполезно. Я все равно увижу в тебе правду.
— Тогда смотри сам!
Прекрати! Это! Немедленно! И чародей, и Ирис обернулись ко мне. Ирис явно испугалась, но и с лица чародея сползла маска всезнающего старца. Я была так зла, что совершенно не обратила внимания на причину их взбудораженности и испуга. Из меня волнами вытекала тьма. Она исходила из моего тела и затопляла пол аудитории с бешеной скоростью.
Чем больше из меня выходило, тем быстрее росла сила внутри меня, словно кто-то превратил меня в накопитель с бесконечным объемом магии. Я чувствовала себя тенсором — не маленькой сферой размером с детскую ладонь, а колоссальной необработанной глыбой. В этом ли заключались слова Вилесы, что я бесконтрольный стихийный созидатель?
Выстраиваемый чародеем кристальный барьер, похожий на пчелиные соты, с каждой его попыткой рушился все быстрее и быстрее. Тогда нас вынесло в совершенно иное место, где земля превратилась в золотой бесконечный песок. Пустыня. Нет, это не просто пустыня. Это захоронение Арвалога! Некогда процветающая столица рабовладельческого государства сейчас была как никогда уныла. Она мертва.
Империя Баког, Арвалог. Государство, в котором даже нищие бездомные имели обустроенную выделенную им комнату в работном доме и ежедневное сытное питание. Обычные горожане и вовсе жили лучше, чем купцы среднего достатка в нашей стране на сегодняшний день. Случившаяся катастрофа уничтожила империю, сравняв ее с недоразвитыми маленькими странами.
Сухой и горячий пустынный ветер обжигал щеки и развевал волосы. Тьма продолжала выплескиваться из меня, а чародей не сдерживал сил, чтобы остановить меня. Я не двигалась, и была удобной целью.
Чародей возвел руки к небу, и огромное облако электрических стрел засверкало над его головой, наконечники которых были устремлены на меня. Это конец? Не облако, а туча магических стрел неотвратимо набирали мощь, а я думала настолько медленно, насколько это было даже невозможно. Невероятная сила переполняла меня, и я не могла с ней справиться.
Я четко уловила мгновение, когда стрелы метнулись ко мне, и я закрыла глаза, прощаясь с этим миром. Чародей не оставит меня в живых. Тьма во мне убьет меня немногим позже. Секунда. Доля секунды. Меня оглушил громогласный рокот бьющихся о барьер стрел. Грохотало и сверкало так, как никогда, во время сильнейшего грома и молний.
Стихло. Буря во мне все еще клокотала, разум мой был затуманен, и я увидела себя, стоящую передо мной и держащую широкий голубой барьер с прожилками и узлами темного цвета, словно сделанного из стафела.
— Отойди! — приказал чародей крича. — Ей не вынести мощь этой магии!
— Я знаю.
Это стало для меня шоком. Передо мной была не я. Это была Ирис! Я узнала ее голос и была поражена тем, с какой легкостью она заступилась за меня.
— А еще я знаю, что Денвер может безопасно поглощать эту силу и уничтожать при поглощении. Это его способность наравне с продвинутым уровнем менталистики. Денвер может ее спасти! Пусть спасает! Какого мрака он тогда ректор академии, раз не может защитить собственных студентов?!!
То, что происходило дальше, было за гранью моего понимания. Чародей встал на одно колено, положил ладони на песок, и на его поверхности само собой вырисовывался маленький, размером с тарелку, рисунок. Как только все линии были завершены, рисунок вырос вширь в десять раз, и на его месте появился он. Тот, кого я старалась избегать всеми силами. Ректор Денвер.
Глава 11
Ректор Денвер в первое мгновение после насильственного призыва выставил щит и осмотрелся по сторонам. Его точно должно было удивить конечное месторасположение, но вида он не подал. Щит спал, когда Ирис, не произнеся ни звука, ухватила его за руку и потащила ко мне. Господин Денвер морщился. Видимо Ирис «орала» мысленно, и ее ментальные крики выдержать было сложно.
Тьма расступалась перед ректором Денвером. Там, где ступала его нога, тьма расползалась, образовывая золотую прогалину песка. Мне показалось, что странный эффект даже в глазах чародея выглядел ненормально. Но все молчали. Либо мне было настолько плохо, что я даже ничего не слышала. Магическая мощь переполняла меня, и это было очень, очень больно.
Зрение меркло, и я практически ничего не видела с тех пор, как ректор Денвер приблизился ко мне на расстояние двух-трех шагов. Зато я остро почувствовала, когда его ладонь легла мне на макушку и мягко переместилась на затылок. Внутричерепное давление резко упало, и если бы потоки тьмы не держали меня в вертикальном положении, то я также рухнула бы наземь.
— Тяжелый случай, — глухо, словно сквозь толщу воды, до меня донесся его голос.
Я чувствую, как к моей щеке ректор Денвер прикладывает вторую руку, и с лица также спадает густая, словно смола, маска. Дальше его руки спускаются к плечам, гладят предплечья, пальцы перебирают мои, освобождая меня бремени. Вот только в груди, где бьется сердце, все еще тяжело. Помогите мне там. Прошу вас. Умоляю.
