- У тебя? – снова удивился он. – Доча, но ты же хорошая девочка!
- Я хорошая, - вздохнула я. – Это он плохой.
И показала пальцем в мутанта. Папа посмотрел на него снизу вверх, и тоже вздохнул. И посторонился, пропуская нас в узкую тёмную прихожую. В углу, рядом со шкафом стоял холодильник, не вместившийся на кухню. Мы вошли и он буквально затрясся, словно нас приветствуя.
- Зато ещё меня переживёт, - гордо сказал папа. – Умели делать в советах!
Кухня тоже была узкая и длинная, с одним окном. Раритетная чугунная раковина немыслимых размеров, стол, накрытый скатертью в цветочек, в кастрюльке булькает картошка. У меня в животе заурчало, мы поели утром, но постарались не сговариваясь львиную часть еды сложить в тарелку мутанту – ему ещё защищать нас от маньяка, пусть сытый будет.
Папа засуетился, накрывая на стол. Я помогла, достала из шкафчика тарелки. У холодильника, куда я была отправлена за огурцами папа меня догнал и заговорил свистящим шёпотом.
- Вась, мне может полицию вызвать? Он конечно бугай, но я бегаю быстро…
- Не надо, пап. Он немножко страшный, но вроде как нас защищает. И вообще, не нужно судить человека по размерам.
- Как знаешь, дочь…
За столом папа вздыхал и томился. Все ели молча, только ложки стучали. Наконец папа сдался и поставил на стол бутылку водки, которая до этого пряталась в стенном шкафчике.
- За знакомство, Елисей, - едва не поперхнулся именем мутанта отец.
- Пейте, - пожал плечами мутант. – Мы не будем.
- Не по-человечески это все, - посетовал папа, но бутылку убрал на место.
Мы с Линой мыли посуду, мутант и отец вышли на улицу. Раздался стук топора. Я оставила тарелки и вышла. И не зря, здесь было на что посмотреть. Елисей сбросил футболку и колол дрова. Делал он это играючи – один взмах и чурка разлетается на две части. На коже блестят капельки пота, мышцы переливаются под кожей… Я сглотнула. Мутант… пугал и одновременно завораживал.
- Хорош, гад, - беззлобно признал папа. – Полезно такого в хозяйстве иметь, и никакой газ с таким дровосеком не нужен.
Подошла Лина. Тоже полюбовалась – невозможно было не любоваться. Потом тихонько потянула меня за собой в дом.
- Две комнаты, - сказала она. – Мутант ляжет в гостиной, уверена. Она к выходу ближе, а ему контролировать все нужно. Там только диванчик, на нем он не поместится. Тебе стелю на диване, ему на полу. Сама в комнате с папашей.
- И?
- Ты же женщина, - рассердилась подруга. – Соблазни его.
- Ты в своём уме? Ты его видела?
Лина кивнула. Она растеряла всю свою спесь, но стоило признать, что ей досталось больше чем мне. Злорадства во мне не было, но я все ещё злилась. Если бы она позвонила, когда увидела мёртвого Лешку, всего этого бы и не было. Да, я и сама сглупила. Но… обвинять других гораздо легче.
- Я пыталась… но не смогла.
- С чего ты взяла, что я смогу? Он смотрит на меня так, словно раздумывает, сейчас прихлопнуть или на потом отложить.
- Он смотрит на тебя так, словно съесть хочет. Поверь, девяносто девять процентов мужиков думают членом. Этот не исключение. Может он разговорится. Размякнет. Я не хочу больше блуждать в потемках, Вась. Я шаг боюсь сделать. Нам нужно знать, что происходит.
- Вот и прелюбодействуй с ним сама, - вспылила я.
Не признаваться же, что во мне самой такие мысли бродят, что я даже за шнурком сексуально нагибалась. Нет, не выйдет из меня обольстительницы, и думать нечего.
Но думы думались. Мутант затопил баню, я даже сходила в неё, хотя прелести не понимала – у меня от жары голова кружилась, и из носу кровь текла. Посидела на нижней полочке, поплескалась. После бани душный летний вечер показался прохладным, но ненадолго. Папа накрыл стол на улице, заварил чаю прямо из самовара. Ужин был нехитрым – варёная картошка, посыпанная зеленью, да сосиски, но в тенечке под старым кленом все казалось вкусным. Я терзала несчастную сосиску и украдкой поглядывала на своего гиганта, поражаюсь тому, что думать о нем в сексуальном ключе осмеливаюсь. Глупая дурочка Вася.
Лина не отказалась от своих мыслей, и постель была постелена, как и задумано. Я с мутантом в гостиной, папа джентльмен на полу комнаты, Линка в его постели. Мутант сразу лёг на матрас и от меня отвернулся. Я щёлкнула светом, комната погрузилась в темноту. Ночь была безлунной, узкое окно еле выделялось в темноте, ленивый ветерок едва шевелил шторы. Я лежала и смотрела в темноту, слушала, как дышит мой сосед. Дышал он спокойно, но я знала, как чуток его сон, да и притворяется он прекрасно. Самое время закрыть глаза и тоже поспать. Не соблазнять же его, в самом то деле? Это Лина чокнутая, а я хорошая. Хорошие девочки своих похитителей не соблазняют.
Я вздохнула и сняла футболку. Великое достижение, право слово, учитывая, что темно, хоть глаза выколи. Футболка была огромной, и дарила мне защиту, которой я сейчас лишилась. Вот сейчас я как ёжик без иголок. Лысенький такой, испуганный ежик. Захотелось разреветься, но тогда соблазнения точно не выйдет, ещё и заругает, что я соплю пыхчу и мешаю ему наслаждаться отдыхом. Я спустила ногу на пол. Потом вторую.
- Ты куда? – сразу отреагировал мой мутант.
- Жарко, - неопределённо ответила я.
А что, и правда жарко. От моих дурных мыслей особенно.
- И ты решила погулять под луной?
- Нет. На полу лягу спать.
И правда, стянула на пол простыню с одеялом, расстелила, чертыхаясь в темноте, легла. Пол жёсткий, не удивительно. Я тут в одних трусиках, гигант рядом молчит. Чувствую себя дурой и снова размышляю на тему не поплакать ли. Эх.
Я лежала на полу и старательно пыталась не пыхтеть. Было трудно, оказывается, в такие моменты мой организм включает пыхтение автоматически. Я волновалась. Господи, как я до такой жизни докатилась? Вот только несколько дней назад шла из садика и ни о чем подобном не думала. Это цыганка во всем виновата, точно. Все горести начались с её гадания.
Я посопела ещё немножко и подвинулась к мутанту ближе. Глаза боятся, руки делают. Простыня подо мной смялась, пол был ощутимо холодным, кожа покрылась мурашками. Глаза к темноте немного привыкли, я уже могла различать великанскую громаду рядом. Теперь ещё ближе.
