К пельменной, что функционировала тут с самого моего детства мы добрались быстро. Где сейчас жил Геннадий я не знал, но завтракать, когда обычные люди уже ужинают, он много лет ходит сюда. Главное дождаться. Васька уснула, свернувшись калачиком на неудобном сиденье, я мрачно размышлял на тему, как я вообще до такой жизни докатился. Смутно, на заднем плане маячил домик в горах, словно недосягаемая мечта, в этом мире сексуальных лягушат, долговых расписок и обещаний семилеткам.
А Васька вдруг во сне всхлипнула. Я насторожился, даже не сразу и поняв. Чего это она во сне ревёт, словно мало наяву рыдала! И что ей снится, вообще? Но обдумать не успел, потому что… у Василисы зазвонил телефон. Телефон, твою мать!
- Телефон! – рявкнул я. – Какого хрена у тебя телефон?
Василиса подпрыгнула, телефон из кармана шорт достала. Старенький совсем, где нашла его?
- Катерина дала, - пояснила она.
Голос дрожит, телефон в руках трясётся. Меня боится? Да неужели! Верится с трудом.
- Сюда дай, - потребовал я.
На экране светится незнакомый номер. Трубку не взяли, звонят снова. И кто это такой настырный?
- Так твой принц маньячный, - снова сказала Василиса. – Катерина мне конечно не подруга, но Аришка нас сильно связала за эти годы. Вот и не отказала в просьбе… Раскидала везде, где смогла в сети объявление, что тот, кто необычным образом потерял нечто важное вечером неделю назад в мамином дачном посёлке должен звонить на этот номер… Трубку брать будем?
Глава 15. Василиса
- Голову оторву, - спокойным голосом сказал мутант.
И я вдруг поверила, что возьмёт и оторвет. Даже вжала её в плечи, словно это смогло бы уберечь. Вот как с ним, с Елисеем, если он то притворяется недалёким увальнем, то целуется так, что искры из глаз, то смотрит и бежать прочь хочется со страху. Сейчас хотелось бежать. Я протянула телефон на ладони. Он заливался. О боже, какой мужчина, неслось из крошечного динамика удивительно громко и я думала, да, такой вот. Мужчина. Только детей он не делает, а ест, как Аришка мне нашептала на ухо, предостерегая.
- Трубку брать будем? – робко пискнула я. – В третий раз звонят…
- Бери, - равнодушно кивнул он.
Словно само спокойствие, а от взгляда мороз по коже. И вообще, он сам мне разрешил действовать! С этой мыслью я осмелела и трубку все же взяла. Где-то там, никогда не понимала, как сотовая связь работает что-то щёлкнуло, затем хрюкнуло. Помехи, подумала я. Как оказалось, подумала неправильно.
- Алло, - спросила, навесив на себя равнодушность.
Я спокойна. Я леди-гангстер. Сама хладнокровность. Маньяков не боюсь. Я их парой ударов гантели укладываю. Жаль только, не взяла с собой гантелю, с ней было бы куда спокойнее.
- Алло! – буквально крикнули мне в ухо, да так что я поморщилась и трубку от уха отодвинула подальше.
– Алло! Вы меня слышите.
- Определённо слышу, - ответила я, перестав бояться. – Вас наверное половина района слышит.
- Это хорошо! – снова крикнули мне. – Мне дочка ваш номер дала! Я там, на даче, летом поросят развожу. Весной, значит, покупаю, все лето кормлю, а осенью и мяско молодое и сальце.
- И? – вот теперь то я знала, откуда порой так навозом тянет.
- Поехал в аптеку я, вернулся, это аккурат в тот день и было, смотрю, Трамп значит и Обама на месте, а Клинтона нету, то ли убег, то ли спёрли… Вы мне если его вернёте, я вам вознаграждение. Вернёте?
Я хрюкнула то ли со смеху, то ли в истерике. По ту сторону хрюкнул то ли Трамп, то ли Обама. На Елисея я старалась не смотреть, наверняка на его лице чётко читается – ну, я же тебе говорил…
- Извините, - выдавила я. – Но поросёнка мы не видели.
- Я сала кусок два кило! Или даже целую ляжку!
- Нет, спасибо, - вежливо отказалась я и сбросила звонок.
И замолчала, ожидая слов мутанта. Елисея, то есть. Я называла его то так, то эдак, в зависимости от ситуации. Но он молчал, удивительно даже. Я робко повернулась к нему, и поняла, что он занят отнюдь не мной и моими поросятами. Он напряжённо смотрел на дорогу. А там ничего примечательного, темнеет уже, порядочные люди по домам разошлись, ну, или стремятся туда. По тротуару не торопясь, глядя себе под ноги шёл мужичок. Щупленький такой, заморыш совсем, в тельняшке и потертых штанах, провисших на коленях. Я проследила за взглядом мутанта – интересовал его именно заморыш. Чудные дела творятся.
Заморыш отбросил сигарету, которую смолил на ходу и толкнул дверь закусочной. Закусочную эту я знала, не раз мимо проходила, правда, внутрь ни разу не заглядывала – хорошие девочки в таких местах не отираются, контингент здесь специфический.
- Телефон отдай, - раздался голос Елисея.
А я то надеялась, что он про него позабыл, отвлекшись. Вздохнула печально, положила телефон на протянутую ладонь. Телефон, пусть и старенький, но приличной диагонали, на мутантской ладони гляделся совсем игрушкой.
- Никакой больше самодеятельности.
- Ты сам разрешил…
Мутант отмахнулся от меня, как от надоевшей мошки. Не я занимала его мысли, что прискорбно. Потом засунул телефон в карман джинс, и, прежде чем выйти повернулся ко мне.
- Одно из важнейших правил. Где тебя оставили, там ты папочку и ждёшь. Понятно?
Я кинула, ну, че непонятного-то? Мутант ушёл, дверь закусочной пронзительно скрипнув его от меня скрыла. Жаль, что телефон отнял, я бы хоть в игрушку какую поиграла. На город наваливались сумерки, район не сказать, что уж совсем приличный – в нашем городе приличных на пальцах одной руки перечесть. И то, пальцы останутся. Я сижу здесь совсем одна. Сразу вспомнился мой обычный страх. Нет, темноты я не боялась, но опасалась людей, которых она могла прятать. Ситуаций, в которые можно попасть. Нет, хорошие девочки должны сидеть дома, там тепло и безопасно.
Это с Елисеем хорошо. Не страшно. А как ушёл, так все, пиши пропало. Ходят всякие, в салон машины заглядывают, а она отнюдь не бронированная… Мне и в самом деле стало не по себе особенно, когда один из пьяных местных жителей сел на лавочку напротив машины и стал разглядывать меня в упор. Ну, вот чего сидит дяденька? Я чуть со страху не всхлипнула. К мутанту надо. К Елисеюшке. Рядом с ним никакие алкоголики не страшны.
В конце концов, решила я – её убил же раньше, авось и сейчас помилует. И решительно вышла из машины. В два шага мимо алкоголика, на бетонные, чуть осыпающиеся ступени закусочной, которой, судя по вывеске, работать осталось полчаса – до десяти. Не буду заходить, тут подожду. Если что, поверещу, он меня спасёт.
- Как дела? – решился на подкат тот самый дяденька.
- Хорошо, - робко пискнула я.
И… шагнула назад. В закусочную, которая прячет от меня мутанта, а с ним ничего не страшно. И сразу поняла, что на улице то светло было. А вот здесь совсем сумрачно. Окна высокие, но немытые, ещё и зашторены частью. Маленькие лампы висят над столами, почти ничего и не освещают. Народу почти нет, а накурено, словно рота солдат на привал остановилась. И пельменями пахнет. Я мамина дочь, и дух хороших пельменей за версту чую. Тут варили хорошие, но не суть. Мутанта искать нужно, так как все немногочисленные посетители на меня смотрят. Я подошла к буфету, за которым худенькая перегидрольная блондинка, голову котоой6венчал высокий поварской колпак.
