- Здрасьте, - хорошие девочки первым делом здороваются.
- Здрасьте, - протянула буфетчица в ответ. – Ты что здесь потеряла, чудо в перьях?
- Большого такого, - показала руками я. – Высокий, мускулистый, страшный, лысый почти.
Женщина посмотрела на меня прищуривщись, словно изучая. Господи, чего она меня так рассматривает, будто я в невестки к ней собралась? Я даже занервничала, мутанта не видно, сейчас выставят меня на улицу, к алгоколику, и что делать? Даже решилась вызывать такси, впрочем, денег же нет… маршрутки ещё ходят. Поеду домой, в свою коммуналку, отосплюсь под шум соседей, утром выйду на работу, и забуду все, как страшный сон. Страшно интересный.
- А он знает, что ты пришла?
Я обрадовалась – значит тут он! С энтузиазмом кивнула. Рано ещё домой, да и куда – расписка же у меня, чувствую, как уголок врезается в кожу груди, надо перепрятать в более надёжное место. Фейс контроль я, похоже, прошла, мне показали вглубь зала, там в сумерках пряталась неприметная дверь, вот туда мне и нужно.
Пройти мимо столиков мне хотелось гордо, чтобы никто и не догадался, какая я трусиха, но, кажется не получилось. Да и бог с ним, главное, скорее. Перед дверью я замерла. Потянула её на себя тихонько, прислушалась. Голос Елисея расслышала сразу, и камень с души. Я уже готова была поверить, что он просто сбежал и бросил меня тут вместе с арендной машиной и распиской, в которой наверняка липовое имя.
- Зря, ой зря, - говорил кто-то.
Кто-то – наверняка тут заморыш мужичок. Я удивлена – голос у него глубокий, приятный, почти бархатный. Не знала бы, как он выглядит, вообразила бы сейчас ещё одного принца. Неправильного.
- Поздно, - лаконично ответил мой мутант. – Увяз. Выхода уже нет.
- Выход всегда есть. Ты мимо проходишь с гордо поднятой головой, видеть его не хочешь. Гордость тебе глаза застилает, прошлые обиды…
- Хватит!
Голос Елисея хлестнул по нервам, я даже вздрогнула. Вот каким он бывает, когда перестаёт клоунничать и кривляться. Но такого его я боюсь. Ничего, внутри то все равно мой мутант… Я решительно сделала шаг вперёд, не рассчитала и снесла табуретку, что не мудрено – кабинет узкий, захламленный. Табуретка упала с невероятным грохотом.
Мужчины синхронно повернулись ко мне. О, я знала, каким быстрым и тихим может быть Елисей, поэтому рада, что пусть неяркий свет, но горит, иначе бы уже шею свернул, вон, как напряжен. А у мужчины страшные глаза – чёрные совсем. Хотя, может, освещение…
- Я же сказал, - начал было Елисей, но его перебили.
Сразу много всего случилось.Они оба поднялись, и оба на меня смотрят. Заморыш, так даже хищно, как на добычу. Его взгляд мне нервирует, тем более до спасительной мощи мутанта целая длинная узкая комната, заставленная разномастной мебелью.
- Девочка, - протянул заморыш.
Таким тоном… сразу стало понятно, что вот он наверняка детишек кушает, и плохих, и хороших. И девочек ест точно, хороших. Как я. Я сглотнула, попятилась. Подумаешь, алкоголик снаружи, не самое страшное зло. Елисей сделал шаг ко мне, и я к нему, скорее бы сократить эти миллионы метров между нами. А потом что-то трахнуло и вдруг темно стало.
Звук бьющегося стекла, даже крики где-то на заднем фоне. Меня хватают за руку, и я не глядя знаю – Елисей. Закрывают собой, брызжет стекло, горячее стекает по моей руке. Кровь, наверное, отстраненно думаю я. А ещё – может, стоило посидеть в машине?
Потом резко становится тихо. Совсем тихо. Я открываю глаза. Виднеется прямоугольник высокого окна, оно и правда разбито, шторы свисают бес жизненными тряпками. Больше ничего не видно – темно. Я чувствую на своей щеке дыхание Елисея, а значит, все не так страшно, как мне кажется.
- О боже, какой мужчина!
Тишина нарушается внезапно, карман Елисея вибрирует и надрывается, словно телефон хочет вырваться на свободу, дабы воспеть незнакомого идеального мужчину. Всё так нелепо, что я начинаю истерически хихикать, но ладонь Елисея накрывает мой рот. Лучше бы телефон выключил, право слово.
Я приподняла руку, ту самую, что казалась целой и полезла в задний карман к героически на мне лежащему мутанту. Тот на меня цыкнул, но я внимания не обратила. Зато обратила внимание на задницу. Она оказалась неожиданно… кругленькой, а вот поглялишь и не скажешь даже. Упругая такая, я даже ущипнуть попробовала, но Во-первых джинсовая ткань плотная, а во-вторых Елисей вполголоса обещал оторвать голову. Знаем, проходили. Я вздохнула и телефон вытащила. Номер телефона был естественно, не знакомым. Стоило мне на него посмотреть, как навязчивая мелодия оборвалась и телефон умолк.
- Выключи, - сказал, уже не таясь и не шепча Елисей.
- Угу, - ответила я.
Но выключить не успела, Елисей с меня скатился, Рывком поставил на ноги, у стремился к окну разбитому, и меня за собой поволок. Поставил в углу, сам выглянул. Приглушённо выматерился. А у меня шок откатил, и внезапно я поняла, что у меня и правда кровь, я ранена, возможно умираю, что здесь наверняка бомбу взорвали, я чудом уцелела, и наверняка – ненадолго!
- Мутантушка, - проскулила я. – Родимый. Отвели меня в машину, я буду умницей, я закроюсь и буду сидеть тихо тихо!
Елисей подошёл к окну уже без утайки. Потом за мной вернулся и снова за руку меня потащил. Через окошко. Сначала поставил на подоконник, потом перепрыгнул сам, а уж после меня и снял. Я обернулась – в открытую тёмную дверь кабинетика уже заглядывали зеваки. А на улице стало ещё темнее и страшнее.
- А где дяденька? – вдруг вспомнила я.
- В окошко ушёл, - со злостью буркнул Елисей. – Пока мы на полу лежали.
А на полу мне не понравилось, не хочу больше.
- В машину?
- Вон она, твоя машина…
Машинка стояла там же, где её и оставили – спрятанная в кустах. На первый взгляд с ней все было нормально, сумерки скрывали нюансы. А нюансов было… Ни одного целого стеклышка, и вся в… дырках? Я представила себя в машинке, прониклась, всхлипнула.
- Сырость не разводи, - сурово приказал мутант продолжая тащить меня дальше через кусты. – Если бы ты в ней была, машинку бы не тронули.
