— Ты куда? — спрашивает Хабаров, когда я встаю с постели.
— Жрать пошла.
Ходить обнажённой мне все же стыдно. Надеваю футболку и трусы, иду на кухню. Открываю холодильник, шкаф за шкафом — пустота. Недоуменно оборачиваюсь.
— Всё селезень сожрал, — пожимает плечами Хабаров. — Он на редкость прожорлив.
— А в магазин сходить?
— Там все на меня смотрят.
— И это я боюсь сплетней?
Я селезня понимаю — корову бы сейчас съела, если, конечно, предварительно её зажарить. Голод просто невероятный. А у меня в холодильнике всегда что-то вкусненькое есть, спасибо бабушке. Натягиваю джинсы, собираюсь уходить.
— Я домой.
— А меня оставишь голодным?
И смотрит взглядом брошенного щеночка. Знаете, бывает, сидит на остановке, маленький такой, пушистый, глаза огромные, и смотрит. А ты взять его себе не можешь и оставить тоже никак. Вот и Хабаров сейчас так же, если бы не знала, что миллионер, точно бы поверила.
— Пошли…
Одевается он гораздо быстрее, чем раздевается. Заморачиваться огородами я не стала, ночь глубокая, все спят, на улице всего шесть фонарей. Хабаров курит. А у меня дикое желание взять его под руку. Что, уже началось? Я уже в него влюбляюсь по самые уши, уже не могу прожить без него и дня, полностью от него завишу? Пиздец. Но внешне виду не подаю. Я — само спокойствие.
Хабаров с удовольствием оглядывается у меня дома. Да, у меня точно не как у него в пентхаусе, или в том особняке, что на озере строят. Я и обои клеила сама, своими руками, и на полу у меня — линолеум. Но стыдиться ещё и этого я не хочу. Хватит того, что у меня коленки перед оргазмом трясутся.
— Суп с лапшой, — говорю я, заглядывая в холодильник. — Селёдка под шубой. Пирог непонятно с чем, по-моему, с капустой. Пиво холодное.
— Я все буду, — потирает руки Хабаров.
Так мы и ели — все. Запивали холодным пивом, и я даже не думала с тоской о том, что просыпаться через четыре часа, что завтра снова все смотреть будут… у меня временный иммунитет. Наконец все было съедено и выпито, я убрала со стола. Вот теперь прощание неловкое по плану…
— А может, ещё раз? — улыбнулся Хабаров.
- Я могу лопнуть, — сочла нужным предупредить я.
— Мы осторожненько…
Перед самым рассветом Хабаров уснул уткнувшись носом в моё плечо. И мне… уютно так, что страшно. Не вздумай привыкать — мысленно предостерегаю я. Ты сотню раз видела, чем это заканчивается.
— Марк, — потрясла я его. — Просыпайся, тебе пора уходить.
— Ни за что, — пробубнил он и зарылся в подушку. — Ни при каких обстоятельствах я не встану.
Я вздохнула, улыбнулась даже. Это ненормально, когда взрослый мужик начинает умилять.
— Ко мне по утрам бабушка заходит…
— Я пошёл.
Вскочил, торопливо натянул джинсы, футболку. Думала, так и уйдёт не попрощавшись, но запрыгнул на постель, меня под себя и крепко поцеловал.
— До сегодня, — сказал он и ушёл.
Я накрылась с головой одеялом, оно пахнет Хабаровым, сексом пахнет, и простонала — Господи, что происходит, остановите меня! И да, белье в стирку нужно, бабушка и правда зайти может…
Глава 16. Марк
Меня ждало очень неприятное известие — мне было мало Любовь Яковлевны. Это… было ужасно непривычно. Ушёл от неё утром буквально отодрав себя от Любкиного тёплого тела, спасибо бабушке. Что происходит вообще? У меня было много женщин, чему отчасти виной былой юношеский азарт. Мне казалось, что теперь я в каком-то роде остепенился. Угу. Только ушёл, свистнув на кухне два куска пирога, один для себя, второй для селезня, как уже обратно хочется. А самое страшное, что не только трахаться хочется, а вообще Любовь Яковлевну всю целиком, со всеми заморочками и тараканами.
Но весь следующий день она провела с трактористами. Сначала они забилиськв её маленький кабинет, такая толпа, что я диву дался, как их в колхозе много. Ладно бы все были солидными дяденьками, так там юнцы, которые явно с ней флиртуют. Надо бы объявление повесить, что за флирт с агрономом снимается премия…
— Я вас ждала, — пропела девица с тракторами.
Учитывая, что все вопросы по поставке я решал с её руководителями, она вообще могла бы не переться в деревню, декабристка, блядь. Что они там, ржут что ли в кабинете у Любы?
— Ну, мы ещё увидимся, техники мне нужно много…
А сам думаю — надо было эти трактора повесить на председателя, мне то казалось, что таким путем укреплю агрономский авторитет, коли она так о нем печется, а на деле сижу, как на иголках.
— Это обещание?
— Что? Черт… извините, я сейчас.
Выскочил из кабинета, в коридоре такая толпа здоровых мужиков, что Любку и не видно, она где-то посередине. Вспомнил статью, которую читал недавно об извращенцах, которые в толкотне щупают баб, подумал — только пусть попробуют, руки оторву.
— Я все сказала! — крикнула Любка откуда-то из-за стены мужчин. — Поставки будут ещё, Марк Дмитриевич обещал полностью обновить технику!
Мужики забубнили, может ей там помощь нужна? Пробился, а она стоит там румяная, даже вроде довольная.
— Может, помощь нужна?
— Всё хорошо, — пожала она плечами, словно мы и не занимались сексом три раза за минувшие сутки. — Уже пишем заявления.
А потом вовсе уехала на поля. Какой-то ушлый гад её подвез. К слову, машины тоже привезли, но я вчера так отвлёкся на тело агронома, что совсем про них забыл. Трактористы рассосались, девушка с тракторами уехала, а меня заставили погрузиться в бухгалтерию. Никакой романтики.
Любу до вечера я так и не увидел. Вечером не выдержал, сел в машину, поехал к её дому. Посмотрю, может дочки снова нет? Проехал до конца улицы, дом кажется пустым и тёмным, потом обратно. Теперь стоит девочка. Я из машины вышел, к забору подошёл.
— Вы за мной следите, да? — спросила она. — Вы уже второй раз наш огород разглядываете.
— Тут вообще все моё, — похвастался я. — Я весь колхоз купил. Где хочу, там и езжу.
— А вот и не правда, мама наш огород купила в кредит, — обиделась девочка и подумав добавила: — вместе с домом.
Я руки в карманы сунул — ну, и что ей говорить? Она конечно милая, когда спит, тут без сарказма, и правда умиляла, а вот сейчас что?
— Ты случайно не планируешь, — осторожно начал я. — Уйти вечером из дома?
— Вы маньяк, — шагнула она назад. — Я в кино видела. Я маме расскажу и полицию вызову.
Любка выходить из дома не планировала, а девочка смотрела настороженно, даже сотовый из кармана достала, всем видом демонстрируя, что и правда полицию вызовет. Пришлось уехать. А дома селезень, очень сердитый по причине отсутствия еды, и грусть-печаль-тоска. Если с едой я разобрался, съездив в магазин и зажарив ужасно страшную яичницу, то вот с хандрой дело было сложнее.
