— Нет — ты не охренел? — уточняет Костя.
— У нас нет договоренности, — рычит Джеймс.
Как сладко он умеет рычать! Я прикрываю глаза, и приятная дрожь пробегает по телу.
— Но она, наверняка, скрыла от тебя, что девственница! — выдает Джеймс.
Твою мать! Он точно охренел! Я распахиваю глаза и приоткрываю рот. Это удар ниже пояса! За что он со мной… так?
— Алесь, это правда? — обращается ко мне Костя.
Вот я взяла и сказала! Особенно теперь, когда на нас глазеют и ловят каждое слово.
Медленно встаю с колен, поправляю платье.
— Костя, я не смогу с тобой поехать, — произношу я. — Пожалуйста, прости.
Игнорирую Джеймса и ухожу из зала. Мне смотрят в спину, я слышу смешки, но иду медленно, как будто никуда не тороплюсь. «Два-один» в пользу Джеймса. Он забил гол… в незащищенные ворота. Навряд ли мне хватит смелости вернуться сюда еще раз. Ищем плюсы? Юлька будет рада.
Из здания я выскакиваю, как ошпаренная. Теперь, когда никто не видит, мне хочется убраться отсюда поскорее. Бегу к станции метро, минуя автобусную остановку. Задыхаюсь, но бегу, пугая прохожих.
— Стой! Да остановись же!
Сильная мужская рука хватает меня за талию. Пытаюсь вырваться, но тщетно.
— Алесси…
Замираю, узнав Джеймса.
— Девушка, все в порядке? — спрашивает кто-то из прохожих. — Позвать полицию?
— Все хорошо, — бормочу я. — Я его знаю. Не надо полицию. Спасибо.
— Алесси, поговорим? — предлагает Джеймс.
— Зачем?
— Как минимум, я хочу извиниться.
Смотрю на него с недоумением. Серьезно? Не поздновато ли для извинений? Но… я не могу отказать Джеймсу. Он все еще держит меня за талию, и я млею от прикосновений. Чокнутая, однозначно.
Получив мое согласие, Джеймс ловит такси.
— Куда мы едем, сэр?
— Ко мне домой, — отвечает он. — Если ты не возражаешь.
Я не возражаю. Я опять забываю, как дышать в его присутствии. Мы сидим рядом на заднем сидении, и он вдруг берет меня за руку.
— Ты замерзла, — говорит он. — Разве можно ходить раздетой? Ночи прохладные.
Вспоминаю, что оставила ветровку в гардеробе. А Джеймс снимает пиджак и набрасывает его мне на плечи. Оглушительно чихаю несколько раз подряд — совершенно случайно, без всякой задней мысли.
— Выпорю… — ворчит Джеймс чуть слышно. — Согрею и выпорю. Нельзя быть такой глупой, Алесси.
Улыбаюсь, потому что мне нравится его план.
= 8 =
Джеймс
Уже и не помню, когда я в последний раз так лажал. Какого черта орал на весь клуб, если сам перед этим благословил девочку на поиски адекватного хозяина? Зачем ляпнул про девственность, чтобы оправдать свой идиотский поступок?
Ты отказался от Алесси, придурок! Так отойди и не мешай!
— Вроде ты раньше сволочью не был, — сказал Костя, когда Алесси покинула зал. — Неужели так зацепила?
— Прости, — буркнул я и рванул вслед за ней.
И вот, пожалуйста: Алесси сидит рядом со мной в машине, кутается в мой пиджак и едет ко мне домой. Ну не красавец ли я?
Я знаю, во всем виноваты ее глаза: громадные, наивно-пугливые и бездонные. Настоящий олененок Бэмби, честное слово. Хотя кого я обманываю и для чего ищу оправдания? Что мешало мне оставить Алесси с Костей? Он нормальный, адекватный. Он подходит ей лучше, чем я.
Кошусь на Алесси: она прикрыла глаза, а на губах играет легкая улыбка. Все было бы значительно проще, не будь она такой влюбленной, даже опыт не имел бы значения.
Дома тепло. В Питере я мерзну по ночам даже летом, поэтому не экономлю на отоплении. Отбираю у Алесси пиджак, вручаю ей плед и киваю на диван.
— Я сделаю горячий чай с медом.
— У меня аллергия на мед, — сообщает она. — Можно кофе?
Пока готовлю, она укутывается в плед и забирается на диван с ногами. Я то и дело бросаю на нее взгляды. Плюнуть на все и переспать с ней? Нет, сначала выпороть. Мне и самому уже интересно, маза ли она.
Ставлю перед Алесси кофе с лимоном, коньяком и корицей. Сажусь напротив с неизменным эспрессо.
— Тебе понравился Костя?
Она обхватывает чашку обеими руками, отпивает и жмурится от удовольствия.
— Боже, я бы только за этот кофе отдалась, — вздыхает она.
— Косте? — уточняю я, усмехаясь.
— Тебе.
Кажется, Алесси впервые обращается ко мне на «ты», и это получается у нее так же естественно, как «сэр».
— Костя интересный, — продолжает она. — Но он — не ты.
— Значит, ты не сильно расстроилась, что я вам помешал?
— Мне все равно.
— Уже легче. И все же… — Допиваю кофе одним глотком. — Алесси, прости, что вмешался. Прости, что громко объявил о твоей девственности.
Она смотрит на меня, не мигая. Осторожно ставит чашку на столик.
— За «прости» следует «до свидания», как я помню, — говорит она. — Мне пора?
— Пей кофе.
Я привез ее домой, потому что не хотел разговаривать на улице. Или лишний раз хотел убедиться, что Алесси — не для меня? Впору взять тайм-аут, я окончательно запутался. Принципы — это прекрасно. Но какие, к черту, принципы, когда красивая девушка не скрывает своего влечения, да еще смотрит на тебя грустными глазами олененка Бэмби? Мы — взрослые люди! Но ты, Джей, прожженный циник и садист, а она — невинный ангел.
— Алесси, я хочу тебя, — признаюсь я. — Ты… необычная. Твоя неопытность — это твоя изюминка, а не изъян.
— Раньше ты говорил иначе, — замечает она, упорно рассматривая что-то в чашке.
— Раньше я не мог поверить в искренность твоих слов.
— А теперь поверил, но ничего не изменилось. Ты не будешь со мной спать.
Ее проницательность пугает.
— Я могу переспать с тобой. — Внезапно на меня снисходит спокойствие. Я поступаю правильно, нельзя поддаваться слабости. — Могу провести сессию. Одну, две, три… Не знаю, сколько. Но я точно знаю, что будет потом. Ты мне надоешь, и я тебя брошу. Я всегда расстаюсь с женщинами, потому что я не умею любить. Одна встреча ни к чему не обязывает, но чем их больше, тем тяжелее разрыв. Ты влюбишься сильнее, привяжешься, а я выброшу тебя, как надоевшую игрушку. Я не шучу, Алесси. Это и есть правда. Я не хочу, чтобы ты страдала сильнее, чем сейчас.
— Так я тебе не безразлична? — спрашивает Алесси, обводя пальцем ободок чашки.
