— М-м-м… Нет.
— Тогда откуда ты знаешь, где она лежала? — он указал на сковороду.
— А-а-а… Так все кухни похожи? До… У родителей почти такая же, и сковородки удобнее хранить в этом отсеке.
— Понятно. С плитой справишься?
— Да.
Илья ушел к себе. Хотелось принять душ, да и мешало бы подготовить кое-что для предстоящей экзекуции. У него не было никаких особенных комнат, потому что он не практиковал порку ради удовольствия, но несколько девайсов для наказаний хранились в шкафу вместе с остальными «игрушками». Флоггер отверг сразу — мягкий, без утяжеленных кончиков на ремешках, он предназначался для легкой эротической порки. Стек — слишком жестоко для первого раза. Плеть — вроде бы самое то, но, повертев ее в руках, Илья все же выбрал обычный ремень. Эта порка у Киры должна прочно ассоциироваться с наказанием, а не с эротической игрой. Одеваясь после душа, Илья вставил «воспитательный» ремень в домашние брюки.
На кухне умопомрачительно пахло рыбой. Кира как раз достала ее из духовки.
— Скоро? — спросил Илья.
— Осталось накрыть на стол.
Он кивнул и сел, наблюдая, как ловко Кира передвигается по кухне. Не суетиться, хотя и торопится. Что бы там не произошло у нее с родителями, но мать определенно научила ее хозяйственности.
— Если нет особых распоряжений и у меня нет гостей, ты всегда накрываешь на двоих, — произнес Илья, заметив, что она снова ставит на стол только один прибор. — И ты садишься есть вместе со мной, хочешь ты этого или нет. Даже если ты просто будешь делать вид, что ешь.
Кира послушно поставила вторую тарелку.
Илья и в прошлый раз оценил стряпню Киры, и сейчас не обманулся в ожиданиях. Она традиционно замариновала рыбу в соевом соусе, но запекала ее под «шубой» из обжаренных овощей. Аджика и специи придавали блюду особый вкус, а «шуба» сохранила сок, и рыба не стала сухой.
Как он и предполагал, Кира без особого аппетита поковыряла свою порцию, и в основном пила сок. Вина в этот раз он ей не предлагал, да и сам отказался от алкоголя. За ужином они не разговаривали. Так же молча Илья наблюдал, как Кира убирает со стола и моет посуду. Она старалась казаться спокойной, но руки уже дрожали, плечи поникли, в глазах плескалось отчаяние напополам с мольбой.
Кира тщательно вытерла тарелки и столовые приборы, аккуратно повесила полотенце сушиться и медленно повернулась к Илье. Губы шевельнулись, но вслух она ничего не произнесла.
Не было смысла и дальше откладывать неизбежное.
Глава 24
— Не передумала? — ровным тоном поинтересовался Илья.
Мог бы и не спрашивать, но пока Кира — новичок, стоит лишний раз напомнить ей, что сессию в любой момент можно остановить.
— Нет, господин, — дрожащим от волнения голосом ответила Кира.
— Прими душ, волосы заколи наверх. Одеваться после душа не нужно. Жду тебя в гостиной через пятнадцать минут.
Кира быстро вышла из кухни. Илья отправился в гостиную двигать мебель. Для сегодняшних целей лучше всего использовать кресло с широкой покатой спинкой. Он был уверен, что Кира не сможет улежать на месте, а жестко фиксировать он мог только в спальне. В спальню им пока никак нельзя, так что пришлось изобретать способ, как ограничить Киру в движениях.
Она явилась в гостиную минута в минуту в назначенное время. Обнаженная, разгоряченная после душа, с чуть розоватой кожей, пахнущей маслом чайного дерева. Илья точно знал, какие гели стоят в ванной при гостевой комнате. Усилием воли он отвел взгляд от возбужденно торчащих сосков. Кира замерла на пороге, ожидая приказаний. Издали непонятно, чего в ее взгляде больше — страха или предвкушения. Илья знал, что саб, не любящий боли, все равно испытывает приятное томление перед наказанием. Да, он не будет наслаждаться процессом и никогда не испытает спейс во время порки, но прелюдия нравится всем.
— Подойди ко мне. Опустись на колени. Руки за спину.
Он сидел в кресле, откинувшись на спинку. Второе стояло боком к Кире и спинкой к свободному пространству в комнате. Кира покосилась на «неправильное» кресло и, кажется, поняла, зачем оно так выставлено. На ее щеках вспыхнул румянец, однако приказ она выполнила в точности, и ожидаемо раздвинула колени, чтобы поза была устойчивой.
— Расскажи мне, в чем ты провинилась, Кира.
Она нервно сглотнула, прикусила губу, посмотрела умоляюще. Илья терпеливо ждал.
— Глупость… — выдохнула Кира, сообразив, что он не требует от нее детального пересказа. — Нетерпение… — она задумалась, потом добавила: — Непослушание.
Все верно. Он приказывал ей остановиться, но она убежала.
— Бе… бесстыдство?..
Последнее слово прозвучало вопросительно.
— И еще какое, — подтвердил Илья. — Все?
— Да.
— Еще попытка манипулирования, Кира, — сообщил Илья. — Ты вынудила меня на определенные действия.
Она открыла рот, даже воздуху набрала, чтобы возразить, но вовремя опомнилась и лишь сокрушенно кивнула, соглашаясь.
— Пять пунктов. По три удара на каждый. — Илья медленно расстегнул ремень и неторопливо вытянул его из штанов. — Вот этим ремнем.
Он сложил его пополам и бросил на подлокотник кресла.
«Да, Кира, сегодня все «по-взрослому», без скидок на твою неопытность. Послабления все же будут, но тебе о них знать необязательно».
— Теперь будешь считать удары и после каждого произносить определенную фразу. Если собьешься, штрафовать не буду. Но это только сегодня.
«Паузы между ударами позволят тебе вынести всю порку, необходимость говорить сдержит рыдания».
— Можешь кричать, но все же старайся контролировать себя. В идеале ты должна сохранять заданную позу во время всего наказания, но навряд ли у тебя получится. Встань. На столе лежат поножи. Надень.
Илье показалось, что Кира с трудом подавила всхлип. Объяснять ей ничего не пришлось, она послушно застегнула кожаные полоски с петельками на лодыжках, справившись с дрожью в пальцах.
— Животом на спинку кресла. Вытяни вперед руки.
Сначала Илья обвязал ей запястья платком. Это не позволит рукам прикрывать ягодицы.
— Раздвинь ноги.
Наказание должно запомниться не только болью. Распорка помешает Кире сомкнуть ноги, и откровенная поза для столь неискушенной девушки будет дополнительным фактором стыда.
Уже сейчас она должна ощущать уязвимость и беззащитность. Однако порка — только часть наказания. И именно сейчас Илья собирался сообщить кое-что еще.
Он не спешил брать ремень. Встал сзади, положил руки Кире на поясницу, огладил ладонями ягодицы.
Она охнула, когда его пальцы легко коснулись промежности.
