Кира сбежала на кухню, унося с собой костыли.
Еще раз они поругались сразу после обеда. Илья редко пил крепкий алкоголь, но привез с собой бутылку водки, и она уже второй день стояла в холодильнике. Видимо, нога беспокоила его сильнее, чем он показывал, а обезболивающие лекарства нельзя было употреблять часто.
— Кира, принеси из холодильника водку, — велел Илья.
— Нет.
— Мне самому сходить?
— Не пущу.
— Кира, я уже взрослый, я сам решаю, когда и что мне пить, — произнес Илья таким ровным и ледяным тоном, что Киру передернуло.
— Только не тогда, когда вы употребляете лекарства, несовместимые с алкоголем, — твердо ответила она.
— Не городи ерунды, неси.
— Нет.
Перепирались долго. Илья снова грозил поркой, причем такой, что Кира не сможет не только сидеть, но даже ходить. В конце концов, она не выдержала, принесла требуемое и, грохнув бутылкой об стол, сказала:
— Пейте. Только сначала дайте мне хотя бы телефон МЧС или вертолетного такси. Потому что я не знаю, что мне делать, если вам вдруг станет плохо. На скорую в этой глухомани лучше не рассчитывать.
Илья не тронул бутылки. Поджал губы, подхватил костыли и перебрался на кровать.
— Помоги мне лечь, — буркнул он.
— Сделать укол? — предложила Кира, когда Илья лег. — Можно один вне очереди.
— Давай, — проворчал он.
Илья словно выдохся, перестал спорить, устало прикрыл глаза. Спустя какое-то время он вдруг сказал:
— Ты не обязана сидеть около меня.
— А что мне еще делать? — простодушно удивилась Кира. — Или вы хотите, чтобы я ушла?
— Я не хочу. И ты не обязана. Сходила бы погуляла. Ты говорила, что умеешь ходить на лыжах. Посмотри на чердаке лыжи, тут до леса недалеко, сходи завтра.
— Ага, — Кира хихикнула. — Я там заблужусь, Илья Сергеевич. Мне это раз плюнуть. А кто меня будет искать?
— Просто погуляй. Во дворе.
— Там холодно. Мороз минус двадцать.
Илья снова помолчал, потом вздохнул:
— Надо возвращаться в Москву.
— Зачем? А как же… — Кира вдруг осеклась и замолчала.
На глаза внезапно навернулись слезы. Она даже не сразу поняла, почему стало так горько. Илье не нравится, как она о нем заботится? Ерунда, он просто капризничает, это скоро пройдет. Жалко потерянного отдыха? Тоже ерунда. Главное, Илья рядом, а в доме тихо и спокойно. Взгляд упал на елку в углу комнаты. Рождество! Вот в чем дело. Она надеялась встретить этот праздник тут, вместе с Ильей. И даже подарок приготовила. Конечно, можно вручить и в Москве, но так хотелось спрятать его под Снегурочку. И все равно ерунда! Подумаешь, праздник. Условность. Блажь.
Кира быстро вытерла со щеки слезинку. Хорошо, что Илья сейчас ее не видит. Комната освещена только огнем из камина, свет она не включала.
— Собери завтра с утра вещи, — продолжал Илья, ничего не заметив. — Я вызову такси. И надо как-то договориться, чтобы машину забрали…
Она молчала.
— Кира, ты меня слышишь?
— Да, — выдохнула она. — Хорошо.
Отмолчаться не получилось, и Илья услышал, как дрогнул ее голос.
— Что не так? — спросил он.
— Все в порядке.
— Кира-а-а, не лги мне. Подойди сюда, сядь рядом. Да на кровать, глупая. Так, а это что такое? — он провел пальцами по ее щеке. — Слезы? Почему ты плачешь, Кира?
— А нам… обязательно уезжать?
— А что тут делать? В Москве есть специалисты, может, назначат лучшее лечение, чем тут. И тебе нечем заняться. Какой интерес сидеть у моей постели?
— Лечение вам назначат такое же, — возразила Кира. — А мне без разницы, где сидеть рядом с вами, тут или в Москве. Разве что в Москве вы меня прогоните, а тут просто некуда… — убито закончила она.
— Ты хочешь остаться тут?
— Хочу… Завтра уже Сочельник. А восьмого вернется Антон, я попрошу его приехать сюда, и он отвезет нас в Москву… — Кира прижалась щекой к плечу Ильи, напрашиваясь на ласку.
— Смотрю, ты уже все продумала. Понравилось принимать решения?
Она отпрянула. Слова прозвучали резко, отрезвляюще.
— Я соберу вещи… — пробормотала она.
— Кира, не сбегай. Не смей сбегать!
Илья успел схватить ее за руку прежде, чем она встала с кровати. Притянул к себе, поцеловал в губы.
— Ладно, принимается твой план, — усмехнулся он, заправляя ей за ухо прядь волос. — Только не говори, что мне показано воздержание.
— Не скажу, — улыбнулась Кира. — Но ногу лучше не тревожить.
— Тогда раздевайся. И мне помоги… сестра милосердия.
Илья не позволил ей делать минет.
— Здесь командую я, и только я, — жестко сказал он.
— Чего хочет мой господин? — Кира немедленно включилась в игру.
— Сядь сверху. Да, так. Сожми бедра. Наклонись, поцелуй меня. Как следует, девочка, как я тебя учил.
Кира старалась. Посасывала язык и губы, прикусывала, лизала. Она упиралась руками, удерживая тело на весу, и терлась сосками об мужскую грудь. Почти сразу возбужденный член уперся ей в ягодицу, и она специально ерзала попой, чтобы потереться об него.
Илья схватил ее за груди обеими руками, мял их пальцами, пощипывал соски, а потом потянул наверх, заставляя Киру поменять положение и податься вперед. Один сосок он взял в рот, сосал его и прикусывал, продолжая мять другую грудь. Кира стонала — боль смешивалась с наслаждением, возбуждала. Между ног было горячо и мокро, и она ерзала промежностью по животу Ильи, выдавая свою готовность.
— Возьми презерватив, не стоит забывать о защите. Вернись на место. Сядь на член. Медленно. Помоги себе рукой.
Кира с готовностью подчинялась каждому приказу.
— Глубже. Ниже. Еще. Замри. Сожми внутри. Сильнее. Поднимайся. Вниз. Покачайся из стороны в сторону. Сожми. Наверх. Вниз и вперед. Вот так… Еще раз… Еще…
Кира не заметила, когда Илья перестал командовать и тяжело задышал. Она ускоряла ритм, пытаясь не забывать о загипсованной ноге, но невозможно было контролировать что-то, растворяясь в блаженстве, охватившем ее всю. Вроде бы она находилась сверху, но все равно управлял ею Илья, даже теперь, когда он замолчал и откинулся на подушку, прикрыв глаза. Она почувствовала, как содрогнулось его тело, и почти сразу же сама достигла оргазма, приподнялась на коленях, изогнула спину и обессилено скользнула вниз, растянувшись на Илье.
— Ты лучше любого обезболивающего, — шепнул ей Илья через несколько минут и нежно поцеловал.
— Угу… — пробормотала довольная Кира. — Только почему-то холодно стало…
