Последние встречи прошли чудесно — Кира набиралась опыта и чувствовала себя увереннее. Она словно создана для него: для его рук, для его фантазий, для его мира, в котором давно уже не было места женщине. Все казалось слишком прекрасным, и совсем не походило на правду.
Все чаще вспоминалась Николь. Но теперь не с чувством вины, а с опасением, что все может повториться. Пусть Кира не такая, как она, но и Илья уже не тот, что раньше. Суть может остаться прежней — он подведет любимую женщину, не справится. Просто потому что он — одиночка по натуре. Что будет, когда он «наиграется»? Сначала выставит Киру из своей постели, потом — из своего дома? А что тогда будет с ней? На его совести будет еще одна загубленная жизнь.
Или наоборот, Кира встретит кого-то другого…
В этом месте у Ильи всегда темнело в глазах от ревности и, если Кира была где-то рядом, он искал повод остаться с ней наедине хотя бы на полминуты, чтобы поцеловать. А если нет — звонил ей, чтобы услышать голос.
— Отпусти ситуацию, — как-то посоветовал ему Артем. — Наслаждайся тем, что есть. Используй момент. Какая разница, что будет, если сейчас вам обоим хорошо? Отказаться от всего, лишь бы не страдать? Это глупо.
Илья считал дни до визита к врачу. Перелом был пустячным, и если рентген покажет, что кость уже срослась, то от гипса он освободится совсем скоро. Конечно, еще придется заниматься лечебной физкультурой, но это сущие пустяки по сравнению с теми ограничениями, что он терпит сейчас.
И все же судьба посчитала сломанную ногу недостаточной компенсацией за безоблачное счастье.
Когда Лана впервые появилась в студии после Нового года, Илья лишь поморщился, да и то про себя. Он всегда выполнял свои обещания. Это, хоть и было буквально вырвано у него под напором обстоятельств, ничего не меняло. Заказчик выбрал в агентстве Лану, значит, он будет снимать Лану.
Она вела себя, как обычно — холодная, высокомерная, позволяющая «прислуге» порхать вокруг «ее величества». Илья всегда игнорировал ее заморочки, и она это прекрасно знала и в кадре вела себя безупречно. В общем-то, только это и мирило Илью с ее характером — профессиональное поведение и полное подчинение фотографу.
Кира пришла чуть позже. Зашла поздороваться, и от Ильи не укрылось, как она подобралась, увидев Лану. Впрочем, «королева» одарила Киру любезной улыбкой, и та немного расслабилась.
Отсняв практически весь материал, Илья объявил последний перерыв. Он закрылся в мастерской — просмотреть кадры и убедиться, что все сделано так, как планировалось. Сегодня он работал с цифрой, поэтому просто перелистывал фото на компьютере и иногда делал пометки.
Минут через десять в зале раздался грохот и испуганный крик Киры.
Когда Илья вышел в зал, туда уже прибежали все, кто был в то время в студии.
— Что? — грозно спросил он, охватывая взглядом штативы.
Одного точно не хватало, значит, его и уронили. Господи, неужели… Так и есть! Именно поэтому ассистенты застыли, как изваяния, опустив глаза долу! Знают, паршивцы, что за эту камеру он любому голову оторвет!
«Canon», уже старенький, но очень памятный. Подарок жены. Единственная материальная вещь, которую он хранил…
— Кто? — глухо спросил он.
И совсем не удивился, когда вперед вышла Кира.
— И зачем? — спросил он устало.
— Случайно…
Она смотрела на него чистым наивным взглядом. Виноватым, но бесстрашным. Мол, я знаю, ты меня отругаешь, может быть, накажешь, но простишь, ведь я — твоя девочка. И это разозлило его еще больше.
— Ты сейчас не берешь на себя ничью вину? — уточнил он.
— Нет, Илья Сергеевич.
— Кира, штатив нельзя уронить случайно. Как это произошло?
— Она сняла камеру, чтобы поближе рассмотреть гравировку, — вдруг произнеслаа Лана. — Я ей рассказала, чей это подарок, и про табличку тоже. И камера выпала у нее из рук.
— Нет, — Кира возмущенно на нее обернулась, — все было совсем не так!
— А как?
— Ну… да… Лана мне рассказала… Мы стояли рядом с этой треногой, но я ничего не трогала! А потом Лане вдруг стало плохо, она стала оседать, и я случайно толкнула треногу, когда пыталась ее поддержать. Правда, не понимаю, как это вышло… Я старалась не задеть…
— Кира, ну зачем ты… — всплеснула руками Лана.
— А вот это действительно ложь. Я сам крепил ее к подставке, — подал голос Семен, — а сейчас она не прикреплена. Если бы ты просто уронила штатив, крепление бы осталось.
— Но… как… — Кира беспомощно оглянулась по сторонам. — Она же…
— Покажи, — велел Илья.
Семен подал камеру Илье. Как он и предполагал, разбита. Даже невооруженным глазом видно. А уж что там с матрицей и зеркалами… Илья скрипнул зубами и проверил крепление. Семен прав.
Все указывало на Киру. Да она сама не отрицала вины, разве что врала, чтобы смягчить обстоятельства. Илью смущало одно — участие в этом Ланы. Он прекрасно знал ее характер и помнил и ее первое столкновение с Кирой, и ее слова на новогоднем вечере. Это могла быть месть. Изощренная, выстраданная, тщательно продуманная.
— Кто-нибудь еще видел, что тут произошло? — спросил Илья.
Все молчали и переглядывались. Кира выглядела испуганной и растерянной. Она не отводила взгляда, наоборот, все время пыталась поймать его. Словно хотела сказать: «Верь мне, пожалуйста». И он бы с радостью… Но, даже если врет Лана, то есть еще такой факт, как крепление.
— Я… видел, — выдохнул вдруг Антон.
Илья даже вздрогнул от неожиданности, а Кира посмотрела на друга в неподдельном изумлении.
— И что ты видел?
— Права Лана, все было… как она описала. Вернее, я не слышал, о чем они говорили. Видел только, как… — он сглотнул и нервно повел плечом, — как камера упала из Кириных рук.
Он бы не стал врать, подставляя подружку. Не стал бы… Илья прикрыл глаза и медленно досчитал до десяти. Он мог простить все — глупость, любопытство, ревность. Только не вранье. Враньем он сыт по горло.
«Кира, ради всего святого, заплачь! Скажи, что испугалась. Признайся!»
— За что? — тихо спросила Кира.
Илья открыл глаза и увидел, что она стоит перед Антоном и обращается нему. Значит, продолжает врать.
— Прости… — ответил Антон и отвернулся.
— Кира… — негромко позвал Илья.
Она обернулась к нему.
— Кира, оставь ключи от студии и уходи. Заработанные деньги я переведу на твой счет. Я больше не хочу тебя видеть. Никогда.
Кто-то охнул. Кира вытаращила глаза и приоткрыла рот, определенно не ожидая такого поворота.
— Представление закончено. Всем работать.
Он развернулся и заковылял в мастерскую, унося с собой покалеченную камеру. Ждал, что Кира пойдет следом, и мучился оттого, что придется еще раз повторять ей свое решение. Но она не пришла. Потом он вспомнил — ей запрещено сюда входить. Ждет под дверью?
