— Ну… я… — замялась Кира.
— Правду, — предупредил Илья.
— Нет, — она уткнулась в пустую чашку.
— Понятно… Ты готова?
— К чему?
Она подняла голову. В зеленых глазах Ильи ясно читалось любопытство, но было и что-то еще, непонятное Кире. Ожидание?
— К чему душа лежит, — ответил он. — Могу домой отвезти, как и обещал. Могу устроить тебе сессию. Ознакомительную. Тем более, повод есть. Решать тебе.
Кира подумала, что лучше довести начатое до конца. Ждать в теперешнем состоянии невозможно. Ей захотелось показать своим поведением, что она готова к продолжению. Но как? Вставать на колени как-то глупо. И, пожалуй, Илье это не понравится. Или понравится? Нет, лучше не рисковать. Обратиться к нему, как принято у тематиков? Господин? Хозяин? Опять не то, ему эти слова не подходят. Лучше иначе.
— Я готова, мастер, — произнесла Кира и поднялась из-за стола.
Глава 9
Илью словно ударили под дых. И почему Кира из всех существующих вариантов выбрала именно этот?! Решила польстить? Судя по ее «начитанности» не может она не знать разницы между «господином» и «мастером». Но он не готов. Ни брать на себя такую ответственность, ни вспоминать прошлое.
— Кира, ты не можешь называть меня Мастером, — сухо сказал он. — У этого обращения слишком серьезный смысл.
Она тут же сникла.
— Но я только хотела…
— Я не разрешал тебе отвечать, — рыкнул Илья и тут же досадливо поморщился.
Они начали, не договорившись об элементарных вещах. Ладно, девчонка спешит, но он-то давно уже не новичок.
Кира послушно молчала, стоя рядом с ним.
— Пойдем, — он поднялся, — в кабинете диван удобный.
Он велел ей расположиться на диване, и сам сел напротив, как и незадолго до этого. Илье было важно видеть лицо Киры. Она оказалась девственницей, и все стало еще сложнее.
— Начать, видимо, все же придется с лекции, — строго произнес он. — Я хочу, чтобы ты не опускала взгляд. Но это просьба, а не приказ. И можешь спрашивать о чем угодно.
Кира едва заметно кивнула. Илья не видел в ее глазах страха или недовольства. Только любопытство и все тот же флер предвкушения.
— Первое, что ты должна уяснить: ты всегда можешь остановить меня, что бы я не делал. Это право сабмиссива. Мы договоримся о стоп-слове, и как только ты его произнесешь, сессия закончится. То есть ты можешь прервать ее в любой момент. Если почувствуешь, что не можешь терпеть или если тебе не понравится то, что я буду заставлять тебя делать. Это понятно?
Дождавшись кивка, Илья продолжил:
— Думаю, о контрактах ты тоже слышала. Но сегодня мы спокойно обойдемся и без контракта. Я даже не буду использовать никаких специальных приспособлений и инструментов.
Вместо того, чтобы испугаться, Кира машинально облизала нижнюю губу. Чертовски соблазнительно облизала! «Идиот, — мрачно подумал Илья, — ты же даже трахнуть ее не сможешь. На хрена вообще связался?!» Мысленно дав себе пинка, он продолжил:
— Во время сессии ты будешь обращаться ко мне «господин». Отвечать, только когда я спрошу. Выполнять любой мой приказ дословно. Смотреть можешь куда хочешь, если нет прямого приказа. В основном Верхние требуют, чтобы нижний смотрел в пол, но мне это не нравится. Если уяснила, говори стоп-слово, и начнем.
— Бора-Бора! — выпалила Кира, как будто давно подготовилась. Возможно, так оно и было. — Красивое место… — пояснила она.
— Хорошо, — согласился Илья. — Вопросы?
— А что… как вы… как это…
Она определенно хотела знать, что с ней будут делать.
— Топ не говорит сабу, что его ожидает. Топ приказывает, саб выполняет, — мягко перебил ее Илья. — Но так как мы сегодня всего лишь играем в игру, я кое-что поясню. Ты спросила, в Теме ли я, но не поинтересовалась, какие у меня предпочтения. Так вот, я люблю, чтобы мне подчинялись. Я не люблю причинять боль, но я могу наказать саба за непослушание. Нам даже притворяться не надо, ты сегодня нарывалась весь вечер. Готова?
Выполняя его просьбу, Кира не отводила взгляд. И сейчас Илья увидел, как расширились от страха зрачки. Кажется, до нее дошло, что он все же намерен ее выпороть. Пойдет на попятный?
— Да… господин.
Ее дыхание стало прерывистым.
— Помнишь стоп-слово?
— Да, господин.
— Расскажи, за что будешь наказана.
Илья не просил ни раздеться, ни принять позу покорности. Для себя он уже решил, что отшлепает девчонку и отпустит домой — осознавать, нравится ли ей получать по мягкому месту. О сексе не могло быть и речи. Он не собирался лишать Киру девственности, связывая ее первый сексуальный опыт с тематическими играми.
— За макет? — предположила Кира.
— Нет. За него ты уже наказана.
Она помолчала, поглядывая на него исподлобья.
— Я ослушалась приказа, господин. — И снова облизала губы.
— Сколько раз?
— Я не считала, господин. Много…
— Очень плохо, Кира. Значит, и ударов будет много. Или все же вспомнишь? По удару на одно ослушание.
Илья помнил число. Специально не считал, видимо, отложилось в памяти, потому что он когда-то практиковал такое. Ему было интересно, пожалеет себя Кира или попытается вспомнить, сколько раз нарушила его приказы. Она хмурилась, шевелила губами и даже загибала пальцы.
— Десять… или двенадцать. Простите, господин, не помню точнее.
Илья насчитал девять, но поправлять не стал. Тут чем жестче, тем лучше, а от пары лишних шлепков еще никто не умирал.
— Двенадцать, — жестко сказал Илья. — Вставай и снимай джинсы и чулки.
Кира встала и, неловко переминаясь, начала стаскивать штаны. Илья отставил стул, пересел на ее место и положил на колени диванную подушку.
«Непроходимый идиот…» — тоскливо подумал Илья, чувствуя нарастающее возбуждение в паху.
Кира уже стояла перед ним, ожидая дальнейших приказов.
— Ложись животом сюда, — он похлопал по подушке.
Сегодня на ней были не стринги, а кружевные трусики, наполовину прикрывающие ягодицы. По правилам следовало бы заставить ее раздеться полностью и самостоятельно, но Илья чувствовал, что не сможет выдержать такое испытание. Во время работы с обнаженными моделями он привык не думать о сексе, а сейчас был вынужден сдерживаться. Он знал, что Кире уже исполнилось девятнадцать лет — видел ее документы при приеме на работу, — но даже представить себе не мог, что в девятнадцать можно сохранить невинность. Иначе никогда не допустил бы такой неловкости.
«Ты наказываешь саба, — приказал он себе. — Это не прелюдия, а простое наказание за непослушание».
