Деньги решают все. Это Лео понял давно, еще в детдоме. Условия диктует тот, кто платит. Деньги решают почти все — откровение последних лет. Нельзя купить дружбу, здоровье, любовь. Нельзя заплатить за искренность и доброту. Зато можно оформить загранпаспорт или оформить отношения в ЗАГСе без очередей и сроков.
Они с Диной распишутся тихо, без друзей и застолья, а праздник устроят после Мальты. Лео колебался, рассказывать ли о планах Дине. С одной стороны, конечно, да. Он не сомневался, что она ответит согласием, но все же планировать свадьбу без нее — плохая идея. С другой стороны, Дина изведет себя и придумает сто причин, чтобы не выходить замуж. Опека — аргумент, только ему хотелось, чтобы она вышла за него не из-за опеки, а по любви.
В итоге он решил, что расскажет ей все на выходных. И предложение сделает по всем правилам, надо хоть иногда добавлять в жизнь романтики, тем более, Дине нравится. И это не вынужденная мера, Лео с удовольствием возьмет в жены свою сладкую девочку. Опека — прекрасный повод сделать это как можно быстрее.
Пока он строил грандиозные планы в кабинете, Дина строила свои, не менее грандиозные, на кухне. Иначе никак не объяснить, что уже во вторник утром она сама подала ему завтрак. К слову, безупречный завтрак — такой, как он любит. И все бы ничего, если бы Лео не вздумалось после заглянуть на кухню. Он искал Соню, хотел пошутить, что ее подсиживают.
Соня, как выяснилось, тем утром отдыхала, Дина сама мыла посуду. А собственную кухню Лео не узнал.
Спрашивается, зачем украшать место, где готовят еду? Здесь царство минимализма и строгих холодных поверхностей. Однако Дина умудрилась испортить все. Стол украшали скатерть и салфетки: красивые, даже стильные, но совершенно ненужные. Посередине стояла соломенная корзинка с яблоками. На подоконниках появились какие-то горшки с колосьями и маленькие тыквы. На стене — прихватки и яркие полотенца. Лео с содроганием посмотрел на холодильник, ожидая увидеть там магнитики, но, к счастью, хоть до этого не дошло.
И когда Дина успела все купить? С работы они возвращались вместе. В перерыве… Точно, в перерыве. Соня ни за что не стала бы выполнять такое идиотское поручение.
— У нас Хэллоуин? — поинтересовался Лео.
— Нет, конечно, — беспечно ответила Дина. — Просто немного уюта.
— А-а-а… Ладно.
Она повернулась и внимательно на него посмотрела.
— Тебе не нравится?
— Необычно, — дипломатично ответил он. — Ты успеешь собраться на работу?
— Успею. Ты иди, я уже почти закончила. Тебе не придется меня ждать.
Она не обманула, спустилась в обычное время, а Лео перед выходом зашел на кухню попить воды и остолбенел второй раз за утро. Никакого декора нет и в помине — ни тыквочек, ни салфеток. Все, как обычно. Едва удержавшись от того, чтобы ущипнуть себя за руку, он спросил у Сони, которая уже появилась «на посту»:
— Зачем ты все выбросила?
— Что — все? — не поняла она.
— Скатерть, салфетки… Здесь тыквы лежали.
— Э-э… — Соня посмотрела на него, как на ненормального. — Здесь ничего не было, когда я пришла, Мастер. Никаких тыкв.
Скатерть и прочие «украшения» нашлись в мусорном ведре.
— И зачем ты это сделала? — поинтересовался Лео у Дины, когда они сели в машину.
— Тебе не понравилось.
— Я хоть слово сказал против?
— Тебе не понравилось, — повторила она. — Прости, я больше не буду.
— Дина, за что ты извиняешься? — Лео старался не повышать голос. Дина только делала вид, что ей все равно. Он уже научился читать ее настроение даже по затылку. — Да, это было непривычно. Но я не возражал.
— Я нарушила твое личное пространство, — спокойно пояснила она. — Твой дом — твое пространство. Ты сделал его удобным и комфортным для себя. Прости, я не подумала. — Она грустно улыбнулась. — Я говорила, что не очень умна.
— А я говорил, что буду пороть тебя каждый раз, когда ты будешь себя принижать, — буркнул Лео. — Вернемся к этому разговору вечером.
Напрашивалась ли Дина на порку? Конечно, нет. Лео жалел, что не смог скрыть недовольство. Это только первое впечатление было таким, от неожиданности. Сейчас ему казалось, что теплые краски и милые мелочи сделали кухню уютнее. Да и какая ему разница? Он не проводит там время, а девочкам нравятся безделушки. Декор — так у них это называется. И цвета Дина подобрала хорошие, правильные.
И что получилось? Он повел себя, как придурок, наглядно показав Дине, что его дом — это его территория, а ей здесь нет места. А ведь она не покушалась ни на одну комнату, всего лишь на кухню. Просить ее вернуть скатерть и тыквы — гиблое дело. Она решит, что «это из жалости». Лучше загладить вину чем-нибудь сладеньким и попросить обустроить… да хоть детскую! Им нужна детская, если они забирают малышей. Вот только Дина еще об этом не знает, и раньше выходных не узнает.
— Подожди, не выходи, — попросил Лео, когда припарковал машину.
Он притянул Дину к себе и поцеловал — нежно и страстно.
— Динь, ты зря все выбросила, — сказал он. — Да, ты права, первое впечатление было не восторженным. Но попробуй меня понять, я много лет жил один. Мне тоже нужно время, чтобы привыкнуть к переменам. Я не против них, не надо обижаться. Если мне что-то не понравится — я так и скажу. Только не додумывай за меня. Договорились?
— Договорились, — согласилась Дина, тепло улыбнувшись.
Оставалось надеяться, что она не ринется перестраивать дом.
Лео купил Дине коробку пирожных. И высек розгой, как и обещал. Он, как истинный Дом, всегда выполнял свои обещания.
На следующий день после работы Лео привез Дину в ювелирный магазин. Соврал, что нужно выбрать подарок для делового партнера. Дина охотно согласилась помочь, и между делом Лео узнал и ее предпочтения, и размер кольца. Пока он делал вид, что покупает брошь, Дина прилипла к витрине с украшениями для пирсинга.
— Нравится? — спросил Лео, обнимая ее за плечи.
— Бабочки… — пояснила Дина, показав на пару. — Завораживают. А куда они? Для чего?
Крохотные ажурные бабочки на подвеске действительно выглядели роскошно.
— Для сосков, — ответил Лео. И черт его дернул шепнуть ей на ухо: — Представляю их в твоих сосках, вижу, как они трепещут, когда ты извиваешься под кнутом.
Дина вздрогнула и смущенно покраснела. На то и был расчет. Лео не сомневался, что она скорее решится на игру с воском, чем на иголки в коже. А уж соски…
И уже на следующий день ему позвонила Марина.
— Лео, я в ужасном положении, но лучше я буду доносчицей в глазах Дины, чем она попадет в больницу с осложнениями, — заявила она без предисловий.
— Чего? — не понял Лео. — Ты о чем?
— Хорошо, что она Егору позвонила! А если не только ему? Если клюнет на какое-нибудь объявление? — продолжала причитать Марина.
