— Спасибо тебе. Я должна разобраться сама, понимаешь? И близнецы… Возможно, их уже забрали в приемную семью… Ох, все. До свидания, Соня. Скажи Мастеру, что я… что я… — У нее защипало в носу. — Нет, ничего не говори. Я сама. Когда вернусь.
Поезд отправился по расписанию. Лео не успел на вокзал. Дина до последнего вглядывалась в освещенный перрон и надеялась, что он успеет. Нет, она не сошла бы с поезда, но так хотелось увидеть его, несмотря на обиду.
Ночью она не смогла уснуть. Сидела у окна и думала, вспоминала. Если Варя сама вернула детей в центр, ей их больше не отдадут. Это ужасно, но тут она бессильна. И денег на новую взятку брать негде, не просить же у Лео. О нем тоже не удавалось думать без боли. Она не могла понять, зачем он продолжал копаться в ее прошлом, если признался, что любит. Так и не смог поверить? Видимо, не смог.
В родной городок Дина прибыла ранним утром. Он находился севернее Москвы, и, подъезжая, она поняла, что опрометчиво не уточнила, какая тут погода. Лег первый снег, а она оделась по-осеннему. В свитере и куртке, может, и не замерзнет, но в ботинках на гладкой подошве убьется уже на вокзале. Добраться бы до дома, там осталась зимняя одежда.
Поезд остановился. Дина спустилась по металлическим ступенькам, внимательно смотря под ноги, чтобы не упасть, потом подняла взгляд… и увидела Лео.
= 39 =
К поезду Лео, конечно же, не успел. Может, и хорошо? Его еще трясло от ярости, когда он мчался по вокзалу в поисках Сони. Что он сделал бы? Выволок бы Дину из вагона?
Соня храбро посмотрела ему в глаза и сжала кулачки:
— Дина поступила правильно, Мастер. Вы должны ее понять!
Милая маленькая Соня… Да за один блеск в ее небесно-голубых глазах Лео готов был смириться с Дининой выходкой! Как ей это удалось? Точно фея! Фея Динь-Динь.
Лео посмотрел на часы. Аэроэкспресс до аэропорта, самолет до Питера, потом еще машиной до городка, куда отправилась Дина. Он успеет добраться туда раньше, чем она.
— Расскажи мне все, — попросил он Соню, купив два билета на аэроэкспресс. — Из аэропорта доберешься домой на такси, хорошо?
Она не возражала.
Позже, уже в самолете, Лео пришлось переосмыслить каждую фразу, произнесенную Соней. Он лишком долго был доминантом. Его окружали женщины, привыкшие подчиняться, и он все решал сам. Всегда. В случае с Диной это стало ошибкой.
Соня права, Дина имела право так поступить. Он не оставил ей иного выбора. Даже ее обиду можно понять. Это царапнуло больнее всего — он рассчитывал на доверие с ее стороны. И все равно понимал, ведь это он держал ее в неведении. Им нужно поговорить, но стоило ли гнаться за Диной? Она обещала вернуться.
И все же Лео стоял на платформе, когда Дина сошла с поезда. От сердца отлегло, он переживал, как она проведет ночь в поезде.
Дина ожидаемо застыла на месте, когда его увидела. Лео ждал, как она поступит. Глаза красные, сама бледная, осунувшаяся — видимо, не спала всю ночь, плакала. Внутри все сжалось, едва он представил, каково ей сейчас. Ведь она уверена в том, что детей не вернуть.
Они шагнули навстречу друг другу одновременно. Дина наконец-то решилась, а Лео хотел быстрее успокоить ее, вернуть надежду.
— Привет… — Дина подула на озябшие пальцы. — Сильно сердишься?
Лео качнул головой, взял ее руки в свои, согревая.
— Я здесь не для того, чтобы сердиться, Дина. И поверь, сказал бы все по телефону, если бы ты не оставила его дома.
— Мне нужно было время, чтобы…
— Я знаю, — перебил он. — Соня мне рассказала. Поговорим, когда захочешь. Я только скажу тебе то, что ты должна знать. Прости, я просто не успел. И не думал, что о таком придется говорить на вокзале… — Он на мгновение прикрыл глаза и продолжил: — Ладно, только главное. Опеку над близнецами я оформляю на себя. Мы оформляем, если ты выйдешь за меня замуж.
Дина молчала, и даже по взгляду ничего нельзя было понять. Изумление, шок… и все.
— Дина, ты не расстанешься с этими детьми, — добавил Лео. — Это же важно для тебя, да?
— Да, — кивнула она, словно отмерла. — Да, спасибо.
— Об остальном можно и позже. Пойдем? Холодно стоять.
Она снова кивнула и двинулась в сторону вокзала. Поскользнулась через пару шагов, чуть не упала. Лео подхватил ее под руку.
— Надо купить тебе зимние…
— Не надо, — перебила его Дина.
Лео не понимал, отчего она сердится, но старательно сдерживал внутреннего «доминанта». Он не хотел давить и вынуждать, следующее решение Дина должна принять сама. И будет так, как она захочет.
— Ты куда? — спросил он, когда они миновали здание вокзала.
— На автобусную остановку.
— Может, такси? Я боюсь, что ты разобьешься в этой обуви.
Дина нехотя согласилась.
— Я сначала поеду к Варе, — сообщила она в машине.
— Хорошо, — согласился он. — Ты решаешь. Я не буду мешать, подожду тебя в машине.
Дина промолчала.
— Ладно, тут есть гостиница? Если ты не хочешь…
— Нет, останься. — Она опустила голову и прошептала едва слышно: — Пожалуйста…
У Вари Дина пробыла недолго, минут десять от силы. Вероятно, ей нужно было посмотреть в глаза бывшей подруге. Впрочем, с Дины станется ее простить, если та раскается. Но нет, Дина вернулась быстро. На ресницах блестели слезинки, но взгляд неожиданно стал жестким, даже злым.
— Если все так, как ты говоришь, то никаких дел у меня здесь больше нет, — сказала она.
— Может, заедем в центр? — предложил Лео. — Нам же разрешат увидеть детей?
— Навряд ли, — вздохнула Дина. — Если только попытаться как-то договориться.
— Попытаемся?
— Ты хочешь их увидеть?
— Как ты решишь.
Им повезло, не пришлось никого уговаривать. Детей вывели на прогулку после завтрака, и Дина, радостно подпрыгивая под забором, показала ему двоих малышей.
— Санечка и Дашенька, — ворковала она. — Милые, да?
Лео любовался, но не детьми, а Диной. Если у него раньше и мелькали мысли, что это ее блажь, усыновить детей погибших друзей, то теперь он видел сам, она их любит. И всегда будет любить, как своих детей.
Они решили не искушать судьбу и не привлекать к себе внимание. Все же Лео собирался получить опеку незаконным путем.
— Может, заедешь домой? — предложил Лео. — Не хочешь повидаться с мамой?
— А давай, — согласилась она. — Заодно познакомишься.
Ему не понравилось, как это прозвучало. Как будто Дина хотела сказать, мол, давай, убедись сам и отстань от меня. Он помнил ее разговор с матерью и понимал, что их отношения далеки от идеальных. И все же не стал отказываться. Хотелось посмотреть, как росла Дина, какой человек ее воспитал. И, конечно же, даже к сорока пяти годам синдром детдомовского ребенка никуда не делся. Лео считал, что лучше плохая мама, чем совсем никакой.
