— Я понял, Эмиль. Спасибо. Надо позвать Виолу и закончить уже…
— Э, нет, погоди, — перебил его Эмиль. — Виола тоже не виновата.
— Не виновата в том, что полезла в пруд? — недовольно бросил Альтан. — Пожалуй. Иногда мне кажется, что она младше Теоны лет на десять. Ведет себя, как ребенок… Но она оболгала Тео. Предавший раз, предаст и снова.
— Ты правильно заметил, она совсем ребенок. Не по возрасту, конечно… Мне было интересно, почему так. В конце концов, моя обязанность — обеспечивать вашу безопасность. Виола могла оказаться кем угодно и, к примеру, переигрывать…
— Понятно. Ты решил ее проверить.
— Я запросил сведения о том, кто она и как воспитывалась, еще в столице.
— Я должен был сам подумать об этом.
— Ты доверился мнению лорда Гейла, — возразил Эмиль. — Это моя обязанность, думать наперед. Аль, ты можешь сколько угодно корить себя, но не забывай, что ты не Всевышний. Внезапная женитьба, знаешь ли, тоже нелегкое испытание.
— Знаю, — подтвердил Альтан. — Так что там с Виолой? Тебе ответили?
— О да. Недавно я получил отчет. Она сирота, без приданного… все, как она рассказывала. Девочка умолчала об одном: она жила у опекунов на правах служанки.
— То есть?
— То есть, она занималась черной работой за еду и кров. Кое-чему ее все же учили — надеялись, что от нее будет легче избавиться, если пристроить куда-нибудь гувернанткой.
— Избавиться… — растерянно повторил Альтан.
— Да. Служанку все же надо кормить, а, повзрослев, она может и поумнеть, и рассказать, как с ней обращались. Они получали пособие из королевской казны, потому что ее отец погиб, защищая корону.
— И поэтому она…
— У Виолы не было детства, Аль. Она ведет себя, как ребенок, потому что радуется свободе и сытой жизни, красивым платьицам, прогулкам… Ты не обращал внимания на ее руки?
— Нет. А что с ними?
— Они грубы, как у служанок. Поэтому у Виолы платья с длинными рукавами, частично прикрывающими кисти. Кстати, их у нее всего два.
— Мне жаль, но это не повод…
— Она испугалась, и даже сильнее, чем твоя жена. Теона нахлебалась воды, но успокоилась, едва почувствовала, что ты рядом. А Виола знала, что виновата, и испугалась, что ее отошлют обратно к опекунам, а то и вовсе выкинут на улицу.
— Это она тебе сказала?
— Ничего она не говорила! — возмутился Эмиль. — Я все время был с Раулем. Но догадаться несложно: она решила, что жену ты простишь, а ее — нет.
— Она легко оболгала Теону, — возразил Альтан. — И Теона так же легко ее простит, как только услышит эту жалостливую историю. Как простила тебя, между прочим! Но ты — мой друг, а чего ожидать от Виолы…
— Я — твой друг, — согласился Эмиль. — А у Виолы никого нет, ни родственников, ни друзей. Дай мне время, я попробую найти для нее место… И не порть ей репутацию плохой рекомендацией.
Мелькнула мысль, что Эмиль не просто так печется о Виоле. Альтан и раньше замечал, как задумчив и молчалив становится друг в ее присутствии. Правда, приписывал это тому, что Эмиль вынужденно исполнял роль слуги, а те помалкивают, когда господа ведут беседы. Да и Теона не успокоится, когда узнает историю Виолы. А ведь узнает, как пить дать! И будет за нее просить. Хорошо, что Мышка еще не догадывается, как сложно Альтану ей отказать. То есть, ему все равно придется идти на компромисс. Так почему не на тот, что предлагает Эмиль?
— Аль, ты же не будешь воевать с девочкой из-за того, что она солгала от испуга? — Эмиль выглядел расстроенным. — Пожалуйста, я обещаю, что Теону она больше не обидит.
— Нет.
— Нет?
— Нет, не буду воевать. И тебе не надо меня уговаривать. Правда, хотелось бы видеть в девочке, коль ты ее так называешь, хоть каплю раскаяния.
— Поговоришь с ней?
— Собираюсь позвать.
— Разрешишь мне присутствовать?
— Настаиваю.
Виола пришла заплаканная: глаза красные, но сухие. И губы искусаны, и состояние, откровенно говоря, не располагающее к беседам. Альтан даже ощутил укол совести. Теону он обогрел и успокоил, позаботился о том, чтобы она не заболела, а Виола — такая же глупышка, даже хуже. Вернее, наивнее.
— Леди Виола, и все же, что произошло на пруду? — спросил Альтан, ощущая себя живодером, пинающим котенка.
— Я захотела сорвать кувшинку, и миледи не успела меня остановить, — бесцветным голосом произнесла Виола, терзая в руках носовой платок. — Я упала в пруд, миледи помогла мне выбраться, а потом… — Она шмыгнула носом, но продолжила: — Потом упала сама. Остальное вы… видели.
— И даже слышали, — буркнул Альтан. — Ты утверждала иное.
— Да, все так, утверждала. И раскаиваюсь в этом.
Губы задрожали, из глаз потекли слезы. Виола смахнула их резким движением. Альтан посмотрел на ее пальцы, сжимающие платок. Так и есть, красные и грубоватые, совсем не похожи на нежные пальчики Мышки.
— Прошу прощения, милорд, что пыталась ввести вас в заблуждение. Если позволите, позже я принесу извинения миледи.
Виола замолчала. И это все? А где оправдания? Мольбы?
— Вы больше ничего не хотите сказать? — поинтересовался Альтан.
— Нет. То есть, да… Хочу поблагодарить вас за доброе отношение. И… и… попросить немного денег… — Виола покраснела, смущенно опустила взгляд и пробормотала едва слышно: — Мне нечем… оплатить дорогу… Но я верну, честное слово. Устроюсь на работу — и все верну.
Адский пламень!
— Если вы откажете, я пойму… — бубнила несносная девчонка. — Вещей у меня мало, я пойду пешком. Но… завтра. — Она умоляюще на него посмотрела. — Вы разрешите мне остаться до утра? Я боюсь темноты.
Играет она или нет, точно скажет Эмиль. Но Альтан и без магического дара чувствовал, что нет никакого притворства. Какая там компаньонка… Бедный наивный ребенок. Такую проще удочерить…
— Леди Виола, идите отдыхать, — не выдержал Альтан. — Завтра и поговорим.
Утро вечера мудренее. Надо будет сказать Элине, чтобы присмотрела за Виолой, да какого-нибудь зелья прислать.
— Дай ей что-нибудь, — попросил он Эмиля, когда Виола ушла. — Чтобы не заболела и успокоилась.
— Альтан…
— Все! — Еще одного излияния благодарности он не выдержит. — Я к жене, и считай, что я умер. Меня нет, ни для кого! Можно беспокоить только при пожаре!
Уходя, Альтан не преминул трижды плюнуть через левое плечо. Чем демоны не шутят… С его везением и пожар может случиться, и наводнение, и ураган.
— И завтра утром на меня не рассчитывай, — добавил Альтан уже в дверях. — И сам отдохни. И Виоле не забудь сказать, что она никуда не едет.
