Он завязал ей глаза, и Теона почувствовала, как теплые губы коснулись шеи. Поцелуи приятно щекотали кожу, а потом Альтан… укусил.
— А-а! — взвизгнула Теона, дернувшись.
Язык лизнул пострадавшее место. Пальцы сомкнулись на сосках и сжались, заставляя ее встать на цыпочки и прогнуться в пояснице.
— А-ах…
Ладони огладили плечи.
— Сделай шаг. Еще. На колени.
Теона подчинялась коротким приказам, и ее потряхивало. Колени коснулись мягкого ворса.
— Руки за спину.
На запястье что-то легло. Веревка? Платок? Альтан стянул ей руки, и Теона вынужденно развела ноги и откинулась назад, чтобы сохранить равновесие.
— Жди.
Она дрожала, но не от холода. В комнате было тепло, а на полу лежал ковер. Теона прислушивалась к тишине: Альтан ступал так легко, что она не поняла, ушел он или остался. Она старалась не думать, что будет, если в гостиную все же кто-нибудь войдет. Это не ее забота. Определенно — не ее. Она доверилась, подчинилась. И за все отвечает муж. Он точно знает, что делает.
Ждать пришлось долго. У Теоны затекли и руки, и ноги, но она не шевелилась и не меняла позу. Темнота и тишина давили, заставляли нервничать. Это и есть наказание?
Что-то мягкое, почти невесомое, коснулось соска. Теона чуть не заорала от неожиданности.
— Ми… милорд? — спросила она, заикаясь.
— Я не разрешал тебе разговаривать.
О, как же он подошел? Бесшумно! Или все это время находился рядом?
Альтан дернул узел на затылке и снял повязку. Теона зажмурилась и хотела потереть глаза, в них ударил свет, но забыла, что руки связаны за спиной, и чуть не упала, дернувшись. Альтан подхватил ее и поднял с колен, несколькими уверенными движениями растер бедра, возвращая им чувствительность. И подтолкнул к столу.
— Выбери что-то одно, Тео.
Выбрать?! Ей снова захотелось зажмуриться, хотя глаза уже привыкли к свету. Толстый кожаный ремень, стек, деревянная расческа для волос, плеть. И нужно выбрать, что из этого пройдется по ее попе?
— Я не могу… — почти проскулила Теона. — Простите, милорд, не могу…
— Почему же? — удивился он. — Ты утверждала, что понимаешь. Или ты рассчитывала, что я уложу тебя на колени и отшлепаю, как ребенка?
— Нет! Да… То есть… Я знаю, что будет порка, милорд. — Слова давались с трудом, Теона еле ворочала языком в пересохшем рту. — Но я не могу выбрать, чем.
— Просто выбери предмет, который кажется тебе наиболее безобидным.
— Нет, — всхлипнула Теона. — Пожалуйста, не заставляйте. Выбор должен быть ваш, а я… приму любой…
Она расплакалась бы от бессилия. Альтан прав, она не умеет подчиняться! Но он может подумать, что слезы от страха перед поркой, а это не так. Теона ждала боли — возбуждающей и очищающей.
Альтан подал ей стакан воды — поднес к губам, помог напиться. Похоже, он все же уходил, иначе откуда взялись стек и плеть, да и вода тоже? Придерживая за плечи, он обвел Теону вокруг стола и заставил лечь на него животом. Теперь все страшные предметы находились перед ее носом.
— Не закрывай глаза.
Она переступила с ноги на ногу и охнула, когда ладонь втиснулась ей между ног и надавила, заставляя развести их шире. Тяжелая рука легла на поясницу, прижала к столешнице. И…
— Ау-у-у! — взвыла Теона.
Скорее от неожиданности, чем от боли. Альтан так и не взял ничего со стола, поэтому удар по ягодице оглушил.
— Ах… ых… оу… — поскуливала Теона в такт шлепкам.
— Ноги! — рычал Альтан, если она пыталась болтать ими в воздухе, пританцовывая.
И зачем мужу плеть, если он умеет так больно шлепать? Попу припекало так, как будто Теона села на раскаленные угли. И что будет, когда Альтан все же выберет, чем пороть…
Теона гордилась, что ей удалось не заплакать, когда шершавая ладонь огладила пылающие ягодицы. Муж растирал их, мял пальцами, и боль постепенно уходила. Он мазнул и по промежности, и в животе разлилось сладкое тепло.
— Не закрывай глаза.
Только поэтому Теона заметила, что Альтан взял в руки ремень. Пришлось крепко стиснуть зубы, чтобы не заорать «нет». Впрочем, это все равно не помогло бы. Мужа остановит только слово «суфле».
— Старайся дышать ровно, это поможет.
Он издевается? Теона уже представляла, как будет задыхаться от слез. Дышать ровно? Пусть сам попробует!
— Ох…
Первый удар лег поперек ягодиц… и оказалось, что это не так уж и больно. Альтан выждал, прежде чем ударить снова. Теона зашипела сквозь зубы — и сделала глубокий вдох и выдох. Следующий удар она приняла на вдохе, крепко сжимая кулаки. Альтан не спешил и, кажется, не стремился заставить ее орать от боли. Боль была, но умеренная, вполне терпимая, пропекающая до внутренностей. Теона старательно дышала, концентрируясь на этом, а не на жестких ударах ремня, и вскоре ей стало казаться, что боль равномерно распределяется по телу, течет волнами, согревает…
— Не закрывай глаза!
«Не могу», — хотела ответить Теона, но язык ее не слушался. Перед глазами все плыло, тело стало легким, невесомым, как перышко. И в ушах шумело так, что голос Альтана терялся, размазывался… Она уже не понимала, что он говорит.
Так хорошо Теоне было только в объятиях мамы… и мужа. Уютно, надежно… Они находились в спальне, и Альтан обнимал жену со спины, закутав в одеяло. Теона шевельнулась и глубоко вздохнула.
— Проснулась?
Альтан встал и тут же вернулся со стаканом воды. Теона жадно его осушила.
— Аль… Ой… Милорд… — Мысли все еще путались, но она хотела сказать самое главное. — Это не от боли, правда. Я… мне было так… хорошо…
— Я знаю, — улыбнулся Альтан. — Знаю, глупый мышонок. Это редкое удовольствие, которое можно испытать от боли. Ты все делала правильно, позволила мне подарить эти ощущения.
- Так все хорошо? — уточнила она.
— Все еще лучше.
— Ты больше не сердишься?
