- Да, - произнесла она вслух. – Да, сэр, я готова.
Ева оделась так, как велел Лорд: никакого белья, черные чулки на резинке, свободное платье, едва прикрывающее колени, туфли на низком каблуке. Мира ждала их в кабинете. В общем-то, милая и приятная женщина: короткая стрижка, брючный костюм, уверенный взгляд. На столе лежала та самая трость – тонкая розга из ротанга. Англичане называют ее кейн. Ева содрогнулась, представив, как этот девайс впивается в ее тело. Ни о каком удовольствии не может быть и речи: кейн она не любила, к тому же он будет в руках женщины.
Еще ничего не началось, а щеки уже пылали от стыда. Единственное и вполне естественное желание – сбежать. Но Ева уже знала, что пройдет это испытание до конца. Она докажет Кайлу, что может быть идеальной сабой.
- Ева, локти на стол, - приказал Лорд.
Она наклонилась над столешницей, чувствуя легкое головокружение. Лорд сам задрал подол платья, обнажая ягодицы. Провел по ним шершавой ладонью, втиснул пальцы между ног. Ева напряглась, но он лишь погладил половые губы и хмыкнул, а потом наклонился к уху и прошептал:
- Бесстыжая девчонка. Ты уже течешь.
Ева распахнула глаза, не веря собственным ощущениям. А ведь правда! Вместе со страхом и стыдом она испытывала и желание: внизу живота разлилось приятное тепло.
Лорд обошел стол и встал напротив Евы.
- Посмотри на меня.
Она подняла голову и прогнулась в пояснице, сильнее выпячивая попу. Лорд едва заметно кивнул Мире, а потом не отрывал взгляда от Евиного лица.
Первый удар обжег неожиданно. Ева судорожно вздохнула и зажмурилась.
- Смотри на меня, - повторил Лорд строго. И сам открыл счет: - Один.
После третьего удара из глаз брызнули слезы. Ева не могла их сдерживать, при этом понимая, что боль не такая уж и сильная. Вполне терпимо, хоть и неприятно. Но не плакать было невозможно. Она снова испытывала нечто противоречивое: и обиду, и стыд, и гнев, и умиротворение. Она растворялась в новых ощущениях, и в то же самое время понимала, что терпит все исключительно ради Кайла. Будь на его месте другой мужчина – плюнула бы в лицо и ушла, навсегда.
К концу наказания Кайл держал ее за руки. В этом не было необходимости, Ева не пыталась поменять позу. Он хотел ее поддержать, только и всего. Чертов кейн заставлял ее дергаться от каждого удара, а жгучая боль вырывала стоны, и во взгляде Кайла – садиста и господина – она видела сочувствие. Как будто не он все это придумал!
- Десять.
Мира отошла в сторону. Ева опустила голову, прижимаясь лбом к руке Кайла. Все? Наконец-то! Она все еще задыхалась от слез, ожидая, что он прикажет делать.
- Стой так, я скоро вернусь.
Ева чуть не психанула, а потом сообразила, что Кайл хочет проводить Миру. Едва за ними закрылась дверь, она пощупала ягодицы. Горячие, но без жестких рубцов, которые обычно оставляет кейн. Она всхлипнула. Неужели все самое страшное позади?
К тому времени, как Кайл вернулся, Ева смогла успокоиться. Ни произнеся ни слова, он быстро нанес прохладный гель на воспаленную кожу.
- Вы так заботитесь обо мне, сэр, - прошептала Ева, сжимая переносицу.
А что делать, если в носу снова защипало? Такими темпами она утопит в слезах обоих. И пожаловалась капризно, когда Кайл подхватил ее на руки и понес в спальню:
- Только в сабы брать не хочешь.
- До конца месяца ты – моя саба. Идет? – фыркнул он, ничуть не рассердившись.
- А потом? – тут же спросила Ева.
- Потом видно будет, - туманно ответил он.
Глава 24
Если бы крошка знала, с каким трудом он убеждал себя в том, что не может стать ее господином. Да, себя, а не ее! Поиграть и разбежаться – запросто. Но постоянная пара – это абсолютное и обоюдное доверие.
Смог бы он снять маску перед крошкой? Пожалуй, да. Видеть жалость в глазах своей сабы? Никогда.
Есть и еще одна причина. Лорд не был уверен в себе. Так уже случалось: ему казалось, что он встретил свою идеальную женщину, но проходило время, и чувства исчезали. Он не мучился угрызениями совести, щедро одаривал партнершу и забывал о ее существовании. Однако крошка не заслуживала подобного обращения. Он не хотел ее предавать.
И все же Лорд воспринимал Еву как-то по-особенному. Она умела разозлить его – и не боялась его гнева. А он предпочитал дарить ей удовольствие и искренне жалел во время наказаний. Пообещав ей порку в клубе, он уже знал, что заставит ее испытать оргазм, а не раскаяние. И едва сдерживался, когда Мира била его крошку. Он видел, что удары скользящие, несильные, и, тем не менее, боролся с диким желанием выхватить из рук Миры кейн и отходить им ее саму.
И ведь сам все придумал! Бестолочь!
- Спасибо, - искренне поблагодарила его Мира при прощании.
- За что? – удивился он.
- За то, что не убил, - улыбнулась она. – И прости, больше ко мне с такой просьбой не обращайся.
- Ни к кому не обращусь, - мрачно произнес Лорд.
- И правильно. Тебе дорога эта девочка, береги ее.
Мира ушла, а он помчался обратно к крошке, прихватив по пути обезболивающий гель.
А Ева выбрала удобный момент и вырвала из него обещание, которое он не собирался давать. Рыжая негодница!
В спальне Лорд сел на кровать и уложил крошку на колени, попой кверху, чтобы убедиться, нет ли повреждений на коже. Это он так ответил на вопрос, который ожидаемо задала Ева. И зачем соврал? Его возбуждали ее ягодицы, круглые и аккуратные, розовые и горячие на ощупь. Их хотелось тискать или, в идеале, шлепать, вырывая у крошки чувственные стоны. В конце концов, она его игрушка! Но они так редко занимались чем-то по-настоящему интересным…
Лорд провел ладонью по бедру, заставил Еву слегка развести ноги. Ее половые губы блестели от выделений, и живописная картинка заставила его крепко стиснуть зубы. В паху заныло, член налился тяжестью.
- Поиграй со мной…
- Что? – переспросил он.
Ева оглянулась, состроив жалобную мордочку.
- Поиграй со мной, - повторила она. – Теперь уже можно? Пожалуйста, сэр.
При желании легко обвинить Еву в манипуляции. Где это видано, чтобы саба руководила господином? Однако Лорд лишь обрадовался ее просьбе.
- Так, как я хочу? – хитро прищурился он.
- Да, сэр. – Она не задумалась ни на секунду. – Да, пожалуйста.
Он позволил ей встать, и крошка обняла его за шею, прижимаясь.
- Я соскучилась, Кайл… - шепнула она ему на ухо.
Его восхищало ее бесстрашие. Она прекрасно понимала, что такое «быть сабой», и все же вела себя, как обычно, естественно и искренне.
