Схема допроса всегда оставалась неизменной. Мрачная обстановка, чтобы пробить первый моральный щит, заставить подозреваемого занервничать. Запах гниющей плоти, свиная кровь, зловещий антураж. С девушками особенно действенно. Вторая атака — прикосновение. Слабое воздействие на эмоции, чтобы проверить, насколько податлив испытуемый. Совсем немного энергии хаоса, лишь бы сильнее раскачать собеседника.
Третий этап — допрос, с поддержкой контакта. Инкуб питался эмоциями, вбирал в себя все, что отдавал человек на допросе — возбуждение, страх, вину, даже ложь. Пускай остальные в замке думают, что он с любовью и особым пристрастием истязает своих жертв, но Энлиль всегда действовал тоньше.
Вкусное лакомство и выполненные обязанности? Идеальное сочетание.
Но со Снежинкой мужчина каким-то образом умудрился перегнуть палку.
— Давай, девочка, — убирая лишнее возбуждение и окутывая девушку коконом спокойствие, Энлиль говорил с Катей, чтобы она не уходила в беспамятство. Давно, совсем давно, мужчина слышал, что инкубы способны насылать истинное безумие, но сам Энлиль ни разу ни с кем не переходил эту черту. И не горел желанием это сделать сейчас.
Особенно с невиновной.
В том, что Снежинка может быть убийцей, Энлиль не верил. Конечно, притворяться всякий умеет, но инкуб отчетливо улавливал вкус эмоций девушки.
Она не убийца.
Она настолько открыта и несдержанна в своих чувствах, что окружали ее плотным и вкусным туманом, что не смогла бы что-то утаить.
И Энлиль совершенно не собирался причинить ей вреда. Просто…
«Перестарался?» — мужчина не знал, что пошло не так. Сотни раз он проделывал одно и то же. И никогда не ошибался.
— Катя, — произнес он спокойно. С тем, как он расшатал душевную часть девушку, ей сейчас нельзя испытывать лишних эмоций. Пугаться, например, подхватывая волнение своего палача. — Катя, открой глаза. Снежинка послушалась.
Но стоило ей распахнуть веки, девушка зачем-то попыталась резко встать.
— Стой ты! — не сдержался Энлиль, понимая, что Катя только что чуть не упала. Но резкий окрик только сделал хуже.
Словно загнанная лань, Снежинка понеслась, сваливаясь со стола на пол, попыталась встать, но опьяненное сознание не позволяло это сделать. Девушку шатало, она поскальзывалась на ровном месте, падала…
— Стой! — вновь прижав ладонь к лицу Кати, Энлиль влил в девушку столько нейтральной энергии, что Снежинка должна не только в ту же секунду уснуть, но и проспит минимум до завтрашнего вечера.
— Прекрасно.
Энлиль аккуратно вернул девушку на стол и помассировал виски.
«Что ж… задание императора я, во всяком случае, выполнил», — мужчина посмотрел на умиротворенную Снежинку, стараясь считать, насколько сильно расшатана ее нервная система и сколько времени потребуется, чтобы восстановить все в норму.
— Ох уж эти попаданки, — мужчина закатил глаза.
Он определенно забыл сделать поправку на происхождение девушки. Но в этом своей вины не видел. До этого он всего раз встречался с настоящей попаданкой. И то не проводил на той девушке никаких экспериментов.
А здесь Катя…
— Снежинка, — вздохнул Энлиль, поднимая ее на руки.
Мужчина без труда отпер дверь, после чего направился в свою комнату.
Палачей никто не любит. Жить в столице, где окружение беспрерывно напитывает воздух своими гнилыми эмоциями, Энлиль никогда не мог. Большие города вредили инкубу, плохое самочувствие сопровождало круглыми сутками. Найти уединенное место едва ли удавалось на довольно долгий срок, слишком быстро менялся мир. Плюс, возникала проблема со здоровым питанием. Далеко от людей, слишком близко к людям — как ни крути, Энлиль сталкивался с проблемами.
Пока не нашел выход. Императорский палач.
Личные покои в заброшенной части дворца, где никто не беспокоит. Только редкие гости из императорской свиты, которые призывают на службу. Ну, и преступники, куда без них? Ими можно было питаться, даже выпивать досуха, если вынесен смертный приговор. Императору дела не было, как именно умирают сосланные на казнь. Плюс, всегда хватало материала для практики по некромантии.
Заглядывая в свое отражение. Энлиль со спокойной душой понимал, что не подводит наследие своих родителей.
Разве что обучение никогда не закончится.
Как и ошибки.
Энлиль опустил девушку на свою кровать. Бледная и хрупкая, ее тело начинал пробивать озноб.
Мужчина накрыл девушку одеялом и направился на выход. Прежде чем покинуть комнату, Энлиль задержался у дверей.
Немного усилий и из угла вышло умертвие бурого волка. Густая, но местами отсутствующая шерсть, пустые глазницы, клыкастая пасть.
— Никого не пускать. Девушку не трогать, — приказал некромант-любитель, после чего вышел из собственных покоев.
К императору Энлиль шел быстро, прекрасно понимая, что не знает, какие сюрпризы может еще устроить Снежинка. Если она проснется… И увидит восставшего волка…
Энлиль прибавил шага, в тронный зал вошел не дожидаясь приглашения. Даррион, как только увидел гостя, поднялся с трона.
— Ну что? Вы закончили?
— Закончили, — мрачно кивнул Энлиль.
— И? — надавил Даррион.
— Леди Кати невиновна. К отравлению вашего отца она не имеет никакого отношения.
— А кто тогда? И почему у нее с собой был яд? Браил проверил пузырек, это тот же яд, которым отравили отца.
«Значит, Браил?» — Энлиль обвел зал взглядом, ища старого прощелыгу, который сыграл немалую роль в обвинении леди Снежинки.
— Не могу знать, ваше величество, — мужчина сложил руки за спиной. — Вы знаете, девушки создания нежные. Боюсь, леди Кати не выдержала… нашего общения, — Энлиль не любил врать. Он никогда не говорил, как именно пытает людей, не вдавался в подробности. Раскрывать способности перед теми, кто так и норовит перегрызть глотку ближнему? Энлиль предпочитал оставаться в стороне.
— Хорошо. Я прикажу отнести леди Кати в ее покои, Браил займется здоровьем девушки.
— Боюсь, это исключено, — палач покачал головой. — Леди Кати не в том состоянии, чтобы ее можно было переносить, — да, это было ложью. Но ложью во спасение девушки. — Я самостоятельно займусь ее лечением. Даррион нахмурился, явно недовольный подобным ответом.
— Уверен, что мои маги справятся лучше, — произнес император.
— Я не сомневаюсь в их работе. Но и вы мою недооцениваете. Стороннее вмешательство ей только повредит. А вы можете быть спокойны. Через семь дней ваша невеста сможет вернуться к отбору.
Даррион вновь нахмурился. Немного пройдясь по тронному залу, мужчина посмотрел на своего палача.
— У нее останутся шрамы?
